— Мы что-нибудь придумаем, — сказала она уклончиво.

— Вы-то, надеюсь сможете, — произнесла Мириам беспечно, с интересом осматривая все вокруг. — А вот и Адам! — воскликнула она и заметно притихла. — Остальные тоже придут, чтобы встретиться с ним. Пойдите скажите ему, где они.

Несколько удивленная и весьма неохотно оставляя Мириам одну, Викки вышла в магазин.

— Привет! Хозяйничаете? — услышала Викки довольно любезный вопрос.

— Хуссейн и Криспин пьют кофе рядом, — увильнула она.

Адам стоял в дверях и улыбался. Он стоял молча так долго, что Викки стала покрываться краской.

— Привести их? — наконец спросила она. — Хуссейн хотел видеть вас, потому он и пришел.

Адам улыбнулся еще шире:

— Подождите. Я хочу поболтать с вами. Я давно не заходил, простите. Очень много работы.

— Не стоит беспокоиться обо мне, — чувствуя себя неловко, улыбнулась Викки.

— Может быть, и не стоит, — согласился он. Он помолчал, затем неожиданно спросил: — В чем дело? Вы чем-то встревожены. Хуссейн завалил вас работой?

Викки покачала головой:

— Нет, он тут почти не бывает. Криспин и я справляемся сами. Я очень хорошо устроилась, и мне здесь очень нравится, — добавила она.

Адам лениво облокотился о прилавок:

— Вот и отлично.

— Спасибо, — пробормотала Викки. — Все в порядке, на самом деле. — Она с трудом выдержала его смеющийся взгляд.

— Я закончила духи для Умм-Яхьи. Не хотите ли оценить?

— Очень интересно, — коротко ответил Адаэд. — Они должны отражать ее характер или что-то в этом роде?

— Можно сказать и так. — Викки была осторожна в оценках. — Но скорее это отражение сущности ее красоты.

Адам хмыкнул:

— Поэтично. Мне бы очень хотелось взглянуть.

Викки торопливо зашла в лабораторию.

— Вы его приведете сюда! — прошипела арабка.

— Но это же не Хуссейн, — спокойно отреагировала Викки. Она взяла нужную коробочку. — Это так важно, что он увидит вас?

Мириам передернула плечами:

— Не знаю. Но он может поинтересоваться, зачем я пришла.

Викки усмехнулась:

— Так и я тоже могу.

Адам по-прежнему стоял у прилавка, но Викки почему-то показалось, будто он знает, что они не одни. Молча она подала ему коробочку, он открыл ее, достал флакон и очень профессионально продегустировал содержимое, вначале капнув на тыльную сторону ладони, а потом понюхав прямо из горлышка.

— Это должно ей подойти, — сказал он наконец. Он вдруг засмеялся: — Вы в самом деле так ее видите? Мягкая и сладкая, в довольно твердой оболочке?

— Ну, пожалуй, — покраснела Викки. Адам снова засмеялся:

— Что ж, может быть вы и правы. А что бы вы изобрели для Мириам?

Викки подумала, что от нее подарка Мириам не дождаться.

— Ничего! — ответила она коротко. Адам поднял брови:

— Почему же?

— Просто не стану, — пожала плечами Викки. Она заметила, как Адам вдруг напрягся, прислушиваясь к чему-то. Услышал какой-то шум в задней комнате?

— Вам она не нравится, не так ли? Почему?

Викки секунду поколебалась, потом молча покачала головой, отказываясь отвечать. Адам неторопливо прикрутил пробку к флакону и положил его обратно в коробочку.

— Вы могли бы попросить ее выйти, — сказал он. — Я знаю, что она там.

Викки была изумлена.

— Она не от вас прячется, — быстро проговорила она, — от Хуссейна.

Лицо Адама стало жестким.

— Так я и знал! — прошептал он с гневом. В одно мгновение он распрямился, распахнул дверь в заднюю комнату и, схватив за руку, выволок Мириам в магазин.

— Пожалуйста, Адам! — взмолилась она. — Позволь мне уйти.

— Я сам отвезу тебя домой, — ответил он мрачно. Глаза Мириам округлились.

— Никогда! Никогда, Адам! Я пришла навестить Викки, — добавила она сумрачно. — Что в этом такого?

Адам отпустил ее так резко, что она чуть не упала.

— Навещай! Только навещай где-нибудь в другом месте. Уходите немедленно, пока Хуссейн не вернулся.

— Что, мы обе? — выдохнула удивленная Викки. Мириам схватила ее за руки:

— Да, обе. Вы тоже должны уйти, Викки. Адам прав. Мне нельзя было приходить сюда.

— Но почему? — по-прежнему не понимала Викки.

— Потому что Хуссейн… Хуссейн неженатый мужчина, — ответила она наконец.

Викки все никак не могла поверить, что это единственная причина, но Адам насильно вытолкал их обеих из магазина на оживленную улицу. Он снова улыбался, и Мириам засияла, как пустыня после редкого дождика.

— Пошли. Я все объясню вам по дороге, — пообещала она Викки и опять натянула на голову покрывало. Викки знала, что Криспин видел, как они уходят. Он даже приподнялся со своего места, чтобы позвать ее, но она притворилась, будто ничего не заметила. Пускай теперь Адам сам объясняется с ними, хотя Викки не прочь была бы послушать, — ведь Хуссейна не так-то легко в чем-то убедить.

Викки бежала за Мириам по узким улочкам к мечети Омейядов. Здесь они сразу же смешались с толпой. Вокруг них сновали люди, некоторые сидели под колоннами, когда-то украденными у римлян, и по-арабски нараспев читали Коран.

Во внутреннем дворе мечети Мириам наконец остановилась. Ее глаза сквозь чадру смотрели на священные камни, и она кивала с удовлетворением.

— Мне тут нравится. Говорят, после Мекки, Медины и Иерусалима это самое священное место на земле. Вы верите?

Викки не ответила. Разумеется, это было впечатляющее сооружение, огромное и вместе с тем изящное.

Мириам указала на башню в юго-восточном углу. Она была увенчана прекрасным минаретом, устремленным прямо в сияющие небеса.

— Это башня Иисуса, — сказала Мириам. — По преданию, именно на это место снизойдет Христос в судный день. — Она понизила голос. — Отсюда он будет судить всех.

Викки смотрела как зачарованная, а затем переключила свое внимание на минарет, который Мириам назвала минаретом Невесты, старейший из всех. Она увидала, что Мириам снимает обувь перед входом в молельный зал и последовала ее примеру.

— Вы часто здесь бываете? — спросила она. Мириам расхохоталась:

— Я? Откуда? Это моему отцу решать. Я в Дамаск-то редко попадаю. — Она умолкла. — Вот почему мне нельзя было приходить сегодня! — воскликнула она вдруг.

— Но почему же? Я не понимаю, — спросила Викки. Она обнаружила, что находится прямо перед михрабом — отверстием в стене, указующим в сторону Мекки и изумляющим своим орнаментом.

— Вам не понять! — горячо отозвалась Мириам. Она повернулась и вышла из гигантского молельного зала на солнечный свет, нагнувшись, чтобы снять деревянные сандалии, гулко стучавшие по земле.

Викки вздохнула. Смена обуви заняла у нее больше времени, и когда Викки выпрямилась, то не сразу смогла определить, которая из черных фигур перед ней Мириам. Полуголый старик с грязными седыми волосами с надеждой протягивал к ней руку за милостыней. Она вложила монету в его ладонь и обнаружила рядом с собой Мириам.

— Не думаю, что вы когда-нибудь поймете, — продолжала девушка. — Но я попытаюсь объяснить. Ладно?

— Попробуйте, — ответила Викки. Мириам напряглась, плечи ее поникли.

— Если бы моя мать не умерла, я бы вышла замуж за Хуссейна, — сказала она наконец. — Все уже было обговорено. Но я не захотела.

Викки была поражена.

— Ну конечно, — горячо отозвалась она. — Вы не должны были выходить за него, если не хотели.

Мириам вздохнула:

— Я знала, что вам не понять. Видите ли, все было подготовлено. Все дело в деньгах.

— Да? — Викки смотрела на нее с ужасом. — Ну раз так…

— Отец долго болел и совсем обеднел, — стала объяснять Мириам. — Немного нам помогал Георгиос, но в основном мы жили на деньги, заплаченные за меня Хуссейном. Так что рано или поздно я должна буду выйти за него.

— Хуссейн заплатил деньги вашему отцу? Судя по всему, он подбирался к вашему сердцу окольным путем.

Мириам с превосходством посмотрела на Викки.

— Вы думаете о приданом, — произнесла она высокомерно. — Нет, у нас разные обычаи.