«Ты сначала подберись к нему достаточно близко, чтобы засунуть, — задиристо ответил Меч. — Да и нет здесь ядерного оружия, не та цивилизация. Стихийных магов такой силы уже давно не рождалось, а от воздействий Предела он защищён».

— Но всё же? Допустим, родился вдруг стихийный маг, способный обрушить гору ему на голову. Или кто-то привёз ядерную боеголовку из техногенного мира и подсунул нашему ящеру в куске мяса. Что с ним будет дальше?

«Ну, тело ты таким способом уничтожишь, — неохотно признал клинок. — Только это не поможет. Его дух останется здесь, и воплотится в первом же потомке, который родится после его смерти. Память и силу новое воплощение получит сразу же, соответствующего размера достигнет за несколько месяцев».

— А если потомков в этом мире не осталось? Сам же говоришь, он их время от времени истреблял. Это не может быть препятствием возрождению?

Теперь Меч на несколько секунд задумался перед ответом.

«Нет. Всё равно не помогло бы. Белый был неприятным типом, но не совсем уж дураком. Он понимал, что делает, и чем это ему грозит. Он всегда держал на этот случай несколько эмбрионов первого поколения в магических коконах. В разных концах мира, некоторые его тайники не знал даже я. В случае его гибели коконы должны начать открываться — по одному в сто лет. С точки зрения дракончика, этот процесс совершенно не отличается от рождения, и дух Дракона мог войти в любого из них».

— Но в том маловероятном случае, если все коконы окажутся уничтожены, или по какой-то причине не смогут раскрыться? — настойчиво давил на артефакт Владимир.

«Тогда звездец, — просто ответил Меч. — Всем».

Вампир прошёлся по салону машины туда-сюда. Потом присел, поглаживая бородку.

— Так, а подробнее?

«Что подробнее? Дракон — сердце этого мира. Всё остальное без него просто не имеет смысла… и мы тоже. Если хоть один кокон уцелел — тогда есть шанс найти его и начать сначала. А если нет… Тогда нам только и останется, что наказать виновных, и инициировать процесс самоликвидации пустого мира. Иначе останемся тут куковать до конца времён. Ты-то хоть умереть можешь, а у меня вечность впереди… Без Дракона и с бесполезным Духом…»

— Большое спасибо за такие радостные новости, — пробурчал Хранитель себе под нос. — Когда меня сюда тащили, почему-то никто не поспешил предупредить о весёлой перспективе.

«Да я-то откуда мог знать?! Убить Дракона, это… Это никому даже в голову не приходило! Даже в самых безумных, извращённых мирах, в том же Сером, например… Это примерно то же самое, что у вас на Земле погасить Солнце. Во-первых, известными способами неосуществимо, а во-вторых, совершенно бессмысленно».

— Земные легенды надо было изучать внимательнее. В частности, китайскую историю о стрелке И… Люди убьют кого угодно, тем более, если он начинает слишком сильно наглеть.

Меч пару минут молчал, пытаясь осознать возможность подобного действия. Затем ответил с мрачноватым предвкушением:

«Ничего… Мы их по крайней мере заставим сполна расплатиться… На это сил ещё хватит…»

«Утихни, каратель-самоучка ты наш. Бойню устроить всегда успеешь, но уж точно не раньше моей смерти — я такого не допущу. И вообще, рано отчаиваться. Пока что надо проверить, действительно ли он мёртв, или это просто легенда, а ящер где-нибудь прячется. Если всё окажется правдой, будем искать коконы с эмбрионами — роль спасителя мира мне как-то импонирует больше, чем его палача. Какие из тайников Дракона ты знаешь?»

«Хм… В последний раз он показывал мне только три. Катакомбы Твердыни. Пещера в лесах Дерсинрая. И подводный грот в Третьем Внешнем Океане».

«Звучит обнадёживающе, только мне эти названия ничего не говорят».

«Читать лекцию по местной географии я не буду. У тебя теперь есть другой источник информации, причём более свежий. Вот практикуйся, пригодится».

Владимир кивнул. Вредность и лень Меча — ещё очень терпимое состояние, если вспомнить об альтернативе. Любой ценой надо отвлекать костяшку от мыслей насчёт тотального геноцида местного населения в отместку за Дракона. И не потому, что Меч может осуществить свою угрозу (кто ж ему позволит?), а потому что иначе придётся тратить всё свободное время на ссоры с ним. Лучше уж потерпеть мелкие наезды. Тем более, что в данном случае он прав — тренировка действительно лишней не бывает.

Когда Хребет час назад упомянул о допросе мёртвых душ, Владимиру представилась процедура, похожая на допрос арестованного. Думал, придётся давить, хитрить, ловить на слове, проявлять дипломатические навыки и задабривать обещаниями. Всё оказалось проще, и в то же время сложнее. Выпитые души драков теперь являлись частью его самого. Теоретически их можно было вытащить наружу и заново воссоздать, как отдельные личности. Но Меч ясно дал понять, что пока у хозяина нос не дорос до подобных опытов. Пока гораздо проще добраться до их воспоминаний, как до собственных, только очень старых. То бишь просто сидеть и изо всех сил пытаться вспомнить. Что-то всплывёт почти сразу, стоит только о нём задуматься. А другие ответы придётся вытаскивать по ассоциативным цепочкам, заходя с разных сторон, и то не факт, что получится.

Вспомнить основы географии Носфера получилось гораздо легче, чем сущность Последнего Греха. Как только в памяти всплыл центральный образ, Хранитель медленно осел на пол. Подобного он не мог вообразить даже в кошмарном сне. Дайсон и Типлер отдыхают!

— Меч. Тот первый Владыка, который это всё сконструировал — он что, совсем больной на голову был?! Это ж додуматься надо! Вы б ещё на трёх китов и черепаху это взгромоздили!

Когда артефакт впервые сообщил ему, что Носфер не является планетой, Владимир пропустил этот намёк мимо ушей — не до того было. Когда он узнал о полном отсутствии сейсмических потрясений, тоже принял это как данность. А зря!

Представим себе плоский диск диаметром в шестьдесят шесть тысяч километров. Нарисуем на нём своеобразную мишень — два наружных кольца будут континентами, третье, внутреннее, соберём из островов, а центральное «яблочко» — ещё один круглый континент, называемый Твердыней. Проведём от центра к краю восемь радиальных линий, разделив его на восемь равных секторов — это будут каменные мосты шириной в сотни километров. Воткнём в центр Твердыни чёрную иглу высотой в сто тридцать километров — это Пик Кошмаров, резиденция Владыки. Возведём по краю диска сплошной горный хребет стокилометровой высоты. Вы думаете, мы уже получили Носфер? Нет, товарищи, безумие только начинается… Самое интересное впереди…

Чтобы осознать гениальность (или шизофрению) строителя, достаточно учесть, что нижняя сторона диска одновременно является его же небом! То есть если вы взлетите на высоту в тридцать три тысячи километров, и начнёте долбить плоскую небесную твердь, то рано или поздно вылезете в той самой точке, откуда стартовали! И наоборот — если вы прокопаете в земле шахту глубиной в полторы тысячи километров, то сможете погулять по небу. Не бойтесь с него упасть — гравитация с высотой вначале слабеет, а затем меняет знак на противоположный. При погружении в землю она демонстрирует тот же фокус.

Но и это ещё не всё. Носфер пространственно замкнут не только по вертикали, но и по горизонтали. Если вы, показав чудеса альпинизма, форсируете гигантский окраинный хребет, то вовсе не упадёте в космическую пустоту. Вам придётся спускаться с того же хребта… только с противоположной стороны диска. Проще говоря, если вы ушли на север, то вернётесь с юга. Эту процедуру можно проделать на любой обычной планете, но там-то поверхность сферическая! Носфер — одно из немногих мест во Вселенной, где вы можете вернуться в исходную точку, двигаясь всё время в одном направлении по плоскости.

Между небом и землёй, на высоте шестнадцати с половиной тысяч километров висит солнце — огненный шар диаметром в сто пятьдесят километров. Днём оно изливает в мир свет и тепло. А ночью, вопреки всем законам термодинамики, начинает высасывать энергию из атмосферы и из толщи диска, подзаряжаясь для следующего цикла. Солнце находится в зоне нулевой гравитации, но если оно сдвинется вверх или вниз, то его притянет небо или земля. Чтобы этого не произошло, светило периодически корректирует своё положение плазменными выбросами в ту или иную сторону.