— Ага! И все указывает на то, что убийца благополучно скрылся… то есть, временно, конечно. Ну, а теперь расскажите все по порядку. Кто обнаружил труп?

Я подробно объяснил все обстоятельства.

— Телефонный вызов, говорите? От дворецкого?

— Вызов, которого я никогда не делал, — горячо вмешался Паркер. — Я не был у телефона весь вечер. Это могут подтвердить другие.

— Очень странно. А голос похож на голос Паркера, доктор?

— Не могу сказать, что я обратил на это внимание. Мне даже в голову не пришло сомневаться.

— Естественно. Хорошо, вы пришли сюда, взломали дверь и обнаружили несчастного мистера Экройда в таком положении. Как, по-вашему, сколько времени он уже мертв?

— По крайней мере, с полчаса, возможно больше, — ответил я.

— Вы говорите, что дверь была закрыта изнутри? А как окно?

— Вечером по просьбе мистера Экройда я лично закрыл его и защелкнул на шпингалет.

Инспектор подошел к окну и отдернул шторы.

— По крайней мере, сейчас оно открыто, — заметил он. Окно было действительно открыто, его нижняя рама была поднята до отказа.

Инспектор достал карманный фонарик и осветил им внешнюю часть подоконника.

— Этим путем он благополучно ушел отсюда, — заметил он, — и вошел — тоже. Взгляните сюда.

В ярком свете мощного фонарика можно было увидеть несколько четких отпечатков ног. Следы были от обуви с поперечными резиновыми полосками на подошве. Один, особенно отчетливый след был направлен внутрь комнаты, другой, немного перекрывавший его, показывал наружу.

— Просто, как дважды два, — сказал инспектор. — Что-нибудь ценное исчезло?

Джоффри Реймонд покачал головой.

— Ничего такого, что бы мы пока обнаружили. В этой комнате мистер Зкройд никогда не держал особо ценных вещей.

— Хм… Бандит увидел открытое окно. Забрался через него сюда, увидел вот здесь сидящего Экройда… Может быть, он уснул. Ударом сзади бандит убил его, но нервы не выдержали, и -он удрал. Но он оставил очень хорошие следы. Мы должны поймать его без особых трудностей. Никто из посторонних не болтался поблизости?

— О! — воскликнул я вдруг.

— Что, доктор?

— Сегодня вечером я встретил какого-то человека. Я как раз выходил из ворот. Он спросил у меня, как пройти в Фернли Парк.

— В котором часу это было?

— Ровна в девять. Я слышал бой часов, когда проходил ворота.

— Вы можете описать его?

Я как можно точнее рассказал.

Инспектор повернулся к дворецкому.

— Кто-нибудь похожий появлялся у дверей дома?

— Нет, сэр. За весь вечер никто не подходил к парадному.

— А к заднему крыльцу?

— Не думаю, сэр, но я спрошу.

Он направился было к двери, но инспектор протянул свою большую руку.

— Не надо, благодарю вас. Я сам спрошу. Но прежде всего мне нужно установить более точное время. Когда последний раз видели мистера Экройда живым?

— Вероятно, это было, когда я уходил, — сказал я, — позвольте вспомнить… приблизительно без десяти минут девять. Он сказал, что не хочет, чтобы его беспокоили, и я передал это Паркеру.

— Точно так, сэр, — сказал почтительно Паркер.

— В половине десятого мистер Экройд, несомненно, был еще жив, — сказал мистер Реймонд, — так как я слышал его голос, он здесь разговаривал.

— С кем он говорил?

— Этого я не знаю. В то время я, конечно, не сомневался, что с ним был доктор Шеппард. Я хотел спросить его относительно одного документа, которым я был занят, но, услышав голоса, я вспомнил, как он говорил, что хочет побеседовать с доктором Шеппардом наедине. И я ушел. Но, как теперь оказывается, к тому времени доктора уже здесь не было.

Я кивнул.

— Я был дома что-то около пятнадцати минут десятого, — сказал я, — никуда больше не выходил до тех пор, пока мне не позвонили.

— Кто же мог с ним быть в половине десятого? — спросил инспектор. — Не вы ли мистер… э… э…

— Майор Блант, — подсказал я.

— Майор Гектор Блант? — спросил инспектор, и почувствовалось, как его голос стал наполняться почтительными нотками.

Блант только утвердительно кивнул головой.

— Мы виделись здесь прежде, сэр, — сказал инспектор. — Сначала я вас не узнал, вы жили у мистера Экройда в прошлом году в мае.

— В июне, — поправил Блант.

— Точно. Это было в июне. Итак, не вы ли находились с мистером Экройдом сегодня в девять тридцать вечера?

Блант покачал головой.

— После обеда я его больше не видел, — сообщил он.

Инспектор повернулся снова к Реймонду.

— Вы случайно не слышали, о чем шел разговор, сэр?

— Я слышал только небольшой отрывок, — сказал секретарь, — и будучи убежден, что с мистером Экройдом доктор Шеппард, был поражен странностью содержания этого разговора. Насколько могу припомнить, мистер Экройд говорил вот что: «…нужда в моих деньгах настолько участилась за последнее время, — так он говорил, — …за последнее время, что боюсь, будет невозможно удовлетворить ваши требования»… Я, конечно, сразу ушел и ничего больше не слышал. Я был несколько удивлен, потому что доктор Шеппард…

— Не просит взаймы ни для себя, ни для других, — закончил я вместо него.

— Требование денег, — задумчиво произнес инспектор, — вполне возможно, что здесь есть за что ухватиться.

Он повернулся к дворецкому.

— Вы сказали, Паркер, что сегодня вечером с парадного никого не впускали.

— Именно это я сказал, сэр.

— Тогда кажется совершенно очевидным, что мистер Экройд должен был сам впустить этого человека. Но я не совсем понимаю…

На несколько минут инспектор, казалось, погрузился в сон наяву.

— Ясно одно, — сказал он наконец, очнувшись от своих размышлений, — мистер Экройд был жив и здоров в девять тридцать. Это последний момент, когда он был еще жив.

Паркер с извиняющимся видом слегка кашлянул, и это немедленно привлекло к нему инспектора снова.

— Ну, что у вас? — спросил он резко.

— Извините, сэр, — но мисс Флора видела его после этого.

— Мисс Флора?

— Да, сэр. Тогда было примерно без четверти десять. Мисс Флора сказала мне, что не нужно больше беспокоить мистера Экройда.

— Это он послал ее к вам?

— Не совсем так, сэр. Я как раз нес виски с содовой, когда мисс Флора выходила из этой комнаты. Она остановила меня и сказала, что ее дядя не желает, чтобы его тревожили.

Теперь инспектор посмотрел на дворецкого с гораздо большим вниманием, чем тот удостаивался до этого.

— Вам ведь уже говорили, что мистер Экройд не хотел, чтобы его беспокоили, не так ли?

Паркер начал заикаться. Руки его тряслись.

— Да, сэр. Да, сэр. Совершенно верно, сэр.

— А вы все же делали это.

— Я забыл, сэр… До некоторой степени… я имею в виду. В это время я всегда приношу виски с содовой и спрашиваю, не нужно ли чего-нибудь еще. Кроме того, я думал… короче, я делал все это, не думая.

Только теперь я начал замечать, что Паркер был подозрительно возбужден. Он весь дрожал, и лицо его подергивалось судорогой.

— Хм… Я должен немедленно повидаться с мисс Экройд, — сказал инспектор. — На некоторое время мы выйдем отсюда. Пусть остается все, как есть. Я вернусь сюда как только услышу, что скажет мисс Экройд. Из предосторожности окно закрою.

Сделав это, он направился в холл, мы последовали за ним. Увидев небольшую лестницу, он остановился. Потом сказал через плечо констеблю:

— Джонс, вы лучше оставайтесь здесь. Никому не разрешайте входить в эту комнату.

Паркер почтительно вмешался.

— Извините, сэр. Если закрыть дверь в холл, в эту часть дома доступа не будет. Эта лестница ведет только в спальню мистера Экройда и в ванную. С другой стороны никакого сообщения нет. Раньше была дверь, но ее заложили. Мистеру Экройду нравилось чувствовать, что его покои принадлежат только ему.

Чтобы было понятнее, я прилагаю примерный план правого крыла дома. Небольшая лестница ведет, как об этом сказал Паркер, в просторную спальню (переделанную в таковую из двух комнат) и в смежные с нею ванную и уборную.