— Она же для тебя очередная игрушка, кукла на одну ночь…, - сплевывая кровавую массу на пол, зашептал одними губами.

— Не на одну, Илья, на всю жизнь. — Срывающимся голосом вторил своему сердцу, впервые за долгое время признавшись пожалуй самому себе, насколько нужна стала ему эта девчонка. Дышать ею, видеть ее, чувствовать рядом, и защищать вот от таких мерзостей, что услышал он. Никогда не дать в обиду свою девочку, которая сама того не осознавая, стала частью его самого, частью его жизни…

Громкое постукивание сердца в груди, уже сам не соображая, куда она могла податься, на всех парах вылетел из клуба. Уже не имело значение ничего — ни скорчившийся Илья позади, ни сумасшедший шум в ушах, только она… "Найти…", — одно желание прочно засело в мозгу, выворачивая душу наизнанку. Мобильник отключен, еще один сильный удар в косяк двери…Рука неприятно заныла, но Константин казалось, не почувствовал боли. Давно знал, насколько ему дорога стала Лена, а теперь… Данков, сам не понимал, насколько своими же словами подтолкнул его к ней. Представил свою Лену, свою девочку рядом с эти парнем, в его объятьях…знал, что эти руки ласкали ее бархатную кожу, губы гладили губы… Как мазохист, продолжал мучить себя дальше. Все прошло, все в прошлом… Много воды утекло, и во многом он сам стал всему виной. Теперь главное найти, прижать к себе и не отпускать. Знал, что будет противиться. Но именно такая она и была ему нужна, его Лена…теперь окончательно ЕГО, он ни отдал бы ее никому другому, даже ценой собственной жизни…

Кровавая Бертоне Мантиде, распахнуты настежь окна, ледяной ветер в салоне… И легкая примесь табака, вылетающая из тонких девичьих ноздрей. Постукивая уже угаснувшим окурком о пепельницу, в который раз мысленно возвращалась назад, к нему…

— Черт!!! — Выругалась про себя, резко повернув руль вправо… Одинокая дорога, и левый автомобиль фарами дальнего света ослепил сидящую за рулем блондинку. Для приличия чертыхнувшись еще разочек, только сильнее нажала ступней на газ. А она уже и позабыла, что такое настоящий драйв, когда ветер, шурша волосами, проскальзывает вовнутрь, обдавая тело жаром и прохладой. Забыла, что это значить, самой быть хозяйкой своей жизни… Принимать решения, самостоятельно набивать шишки и идти напролом. Последние лет пять только так и жила, вольная, словно ветер в салоне, как кот, гуляющий сам по себе.

Все как прежде, как будто и не было того промежутка, когда она находилась рядом с ним… Знакомая атмосфера "Барса", былые дружки, Илья, грустно сверливший влюбленным, но подавленным взглядом. Пыталась остаться там, но сердце рвалось обратно. Не смогла себя пересилить, ноги сами понеслись на выход. Пусть не обратно, но и не здесь… Все изменилось, изменилась она сама… Константин…Закрыла глаза, хотелось уснуть вот так и не просыпаться. Сквозь прикрытые веки опять почувствовала свет приближающегося автомобиля, сбавила скорость.

"Так и на тот свет отправиться можно!", — обругала сама себя, попытавшись сосредоточиться на дороге. Хотела к нему, всей душой рвалась обратно, но что-то держало, не пуская Дэв назад. Еще крепче вцепившись тонкими пальцами в руль, почувствовала, что замерзла. Тело? Пустяки… Замерзла душа, в одиночестве, без него… Вернуться? Сделать первый шаг? Умирала с ним и погибала без него… Уйму раз пыталась убить в себе это чувство, которое притягивало ее как магнитом, лишало Лену воли. То подымало ввысь, то резко опускало на землю. Да с таким треском, что после долго кружилась голова и болело сердце, бренча разбитыми иллюзиями.

Ничего не обещал…Но ведь и она, растворяясь в нем, не сказала главного… Губы, сплетение рук и душ. все говорило о полном единении, а вот слова… Простые три слова, которые выворачивали душу зеленоглазой девушки и рвали сердце на части мужчины, с глазами моря. Лена горько улыбнулась, кончики губ дрогнули, когда их поверхность коснулась холодного фильтра сигареты.

Потухшая сигарета, изжившая себя в ее легких, и никакие спички тут не помогут… А она, Лена? То чувство, хрупкое и до жути ранимое, которое она лелеяла и берегла как зеницу ока, теперь вырвалось наружу… Не нужны больше спички, и зажигалка осталась без надобности. Сжигая все на своем пути, это чувство воспламенялось внутри ее, грея измученное виной сердце….

Темнота…Лишь шорох листьев на верхушках деревьев и глухое хлопанье замерзших ветвей. Приглушенное карканье ночной птицы, и высокая девушка, за рулем шикарной машины содрогнулась. Никогда еще не была на кладбище в такое время суток. Часы показывали полночь, а она не смогла, не удержалась…Ноги сами, не спрашивая веления хозяйки привели ее сюда, где вместе с частью самого дорогого на свете человека покоилась и ее душа… Неспеша, отворяя дверцу, уже сама понимала, что ничто и никто не в силах спугнуть ее саму. Горящие зеленые глаза мучительно уставились на высокий мраморный памятник вдалеке. Фары нещадно освещали холодный прямоугольник, не давая глазам привыкнуть к кромешной тьме. Ни звука по сторонам, было верно, что мертвые молчаливы… Какой то тихий ужас витал вокруг, сковывая каждое движение. Назад дороги нет, она еще месяц назад выбрала этот путь, и теперь шла по нему, не сворачивая. Чужой мужчина, ставший ее…самым родным. Чужая, украденная любовь… Лена поежилась, смахнув прилипшую ко лбу челку. Плотно поджав губы, взгляд остановился в метре от могилы, которая теперь снилась девушке по ночам, мучая в кошмарах. Еще шаг… Казалось, преодолено расстояние, неспешно коснулась рукой холодной примерзшей земли. Холодок прошел по спине, сама не зная почему, одернула руку. Сейчас прикасалась туда, где на глубине несколько метров лежал самый близкий ей человек. Был и не был. Она помнила теплые, наполненных любовью объятья матери, ее нежные шепот на ухо каждую ночь, тихое: "Доченька…".

— Вот я и пришла…Мама, родная, ты же ждала, я знаю…

Шептала в темноту, еле передвигая онемевшими губами. Ночная птица громко захлопала крыльями, зловеще каркнув. Девушка внизу опустилась на колени, сбивчивым дыханием пополняя легкие так нужным сейчас кислородом. Боже, как давно она не плакала, сама уже забыла, что это значит, когда горячие струи слез водопадом стекают по щекам. Капля, вторая… Кончиком языка слизывала мокрые дорожки, всхлипывая, судорожно вцепившись пальцами в холодный мрамор.

— Мама, я знаю, что грешу…, - сквозь завывающий ветер, смахивая слезинки вновь и вновь, продолжила дрожащим голосом. — Но…Послушай, не мучай… Помнишь, я просила тебя забрать его с собой? Мамочка, родная, оставь… Я беру свои слова обратно, хотя ты и учила меня не делать этого. Оставь его мне….отпусти его…отдай!!! — Не сдержавшись, сквозь всхлипы, стала кричать в темноту, пытаясь достучаться туда, куда дорога была наглухо закрыта. Обращалась, изливала душу той, которая уже никогда не услышит, не поймет и не простит. Потому что не за что прощать, не прощают за любовь… За нее только благословляют, а ведь теперь и это сделать некому…

— Мама, милая, я же люблю его…!!! — Рвала себе душу на части, зеленые глаза, затянутые прозрачной поволокой слез, уже не всматривались… Изредка хлопок ресниц отрезвлял одурманенное сознание девушки, возвращая ее в реальность… — Люблю, понимаешь, люблю…,- низкий, с легкой хрипотцой голос уносился сквозящим ветром, теребя светлые волосы, беспорядочными прядями касающиеся мокрой могильной плиты. Туда, где никто никогда не обнимет, не скажет так нужных слов, туда, куда рвалась хрупкая душа высокой фигурки, скорбно склоненной над осевшей могилой, туда, в бесконечность…

— "Леночка, солнышко, иди ко мне… Ленка, малыш, иди к маме…"

"Леночка, папа приехал!… Малышка, я дома!…"

"Мам, пап… люблю вас… Папочка, не уезжай!..", "Коль, давай завтра завезешь эти бумаги, сегодня дождь, да и поздно уже, темнота кромешная…", — уже голос Тамары, крепко прижимающей дочку к груди.