– Подожди, вы что, ездили в Данию?

– Да нет же, – засмеялась Мод. – Мы заходили на их сайт. Да что Орхус – мы нашли любителей садоводства по всей стране. Свен, ты помнишь этот сад в Улофстрёме?

Они начали обсуждать сады и посвященные им сайты. Агнес еще какое-то время постояла с ними, но вскоре ей стало скучно. К тому же это был общий праздник. Она не могла весь вечер простоять с родителями. Предложив им угощаться, она отошла в зал. Окинула глазами стол с закусками, отнесла на кухню пустые тарелки, принесла оттуда полные. Обменялась парой слов с Калле, который, похоже, наконец перестал волноваться. Стоя рядом с Софией, он принимал поздравления. Какая приятная пара, подумала Агнес. И оба уверены: они нашли то, что им нужно. Как была уверена Агнес еще несколько месяцев назад. Когда они с Тобиасом тоже составляли пару. Когда она была половиной целого, которого больше не существует. Теперь она уже не так часто об этом думала. Уже не каждую минуту. Агнес тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли. Незачем портить себе такой день.

Тут ее взгляд упал на Луссан и Паоло, стоявших возле барной стойки. Он что-то рассказывал, Луссан смеялась. Агнес хорошо знала этот смех. Так Луссан смеялась, когда кокетничала. Мужчинам казалось, что она в восхищении от их остроумия и от них самих. Хотя на самом деле по части остроумия Луссан могла дать сто очков вперед большинству кавалеров, которых таскала к себе домой. Но Паоло не из их числа. Агнес снова осторожно посмотрела в их сторону. Паоло наливал Луссан вина, а она делала вид, что очарована его галантностью. Игра. Луссан уверенно двигалась к намеченной цели, и это удивило Агнес, ведь Паоло не соответствовал ее обычным вкусам, хотя – кто знает? – может, Луссан надоели скучные клерки в строгих костюмах и галстуках. Или она просто ищет игрушку на вечер. Агнес засомневалась: может, не стоило обращать внимание подруги на Паоло? Она еще немного понаблюдала за ними. Ладно, в конце концов, они взрослые люди и вполне способны сами решить, как им проводить ночь.

В четверть третьего ушел, точнее, был выпровожен последний гость. Агнес смертельно устала, она была изрядно пьяна и очень довольна. Их праздник удался на славу, но она просто валилась с ног. Кроме нее в ресторане оставались только Калле и Пернилла, остальные уже ушли, кто – домой, кто – продолжить веселье в другом месте. Луссан перед уходом обняла подругу, но Агнес так и не поняла, одна она уходит или вместе с Паоло и другими гостями, решившими праздновать дальше. Ничего страшного, завтра она, как обычно, получит полный отчет.

Калле широко зевнул.

– Давайте оставим все как есть. Завтра я сам всем этим займусь. – Он обвел рукой зал, который явно требовал серьезной уборки: залитые вином скатерти, переполненные пепельницы, упавшие на пол куски, оплывшие свечи.

– Спасибо за все, что вы сегодня сделали. Со вторника начинаем работать по-настоящему.

Агнес дошла до станции метро «Слуссен» и, прождав всего четыре минуты, села в поезд на Норсборг. Двери вагона уже закрывались, когда на лестнице в конце вестибюля показались две фигуры. Добежать они не успели, поезд тронулся. К счастью для Агнес. Потому что это были Тобиас и его «реальные буфера».

Она проснулась с жуткой головной болью. Как будто у нее в черепной коробке истошно орала кошка, которую кто-то безжалостно таскал за хвост. Ей приснился кошмарный сон про уличного музыканта в Старом городе. Музыканта самого низкого пошиба, из тех, что заунывно тянут набившие оскомину шлягеры, подыгрывая себе на расстроенной гитаре. Ее и двух каких-то немецких туристов привязали к водосточной трубе прямо напротив музыканта. Как и почему это случилось, она не помнила.

Спросонья Агнес не сразу поняла, что происходит. Она больше не спит, во рту пересохло, голова раскалывается… Это все объяснимо. Но было что-то еще. Музыка из ее сна. Она по-прежнему звучала. Агнес поморгала, натянула одеяло на голову, но музыка не исчезла. Наоборот, невидимый певец заголосил с новой силой: «Knock, knock, knocking on heaven’s door…»

Агнес села в кровати. Кровь стучала в висках. Это был не сон. И не уличный музыкант, случайно остановившийся у нее под окном со своей акустической гитарой. Это был Боб Дилан. Собственной персоной. На максимальной, невыносимой громкости. Звук проникал в квартиру с лестничной площадки, через вентиляцию, по трубам отопления. Агнес посмотрела на часы. Одиннадцатый час, но ведь сегодня воскресенье, к тому же она добралась до дома лишь в половине четвертого. Ей хотелось спать, а не слушать блеянье мерзкого барда.

Она подняла валявшийся на полу халат. От резкого наклона в голове застучало еще сильнее. Когда же кончится это безобразие?! В прихожей Агнес сунула ноги в кроссовки, примяв пятки, – получились шлепанцы. Она часто так делала, например, когда спускалась в подвал в прачечную. Это были ее «спортивные шлепанцы» или стоптанные кроссовки – по ситуации.

Когда Агнес открыла дверь на лестницу, на нее будто пахнуло затхлым запахом шестидесятых. Боб Дилан. Понять, откуда несется музыка, было нетрудно. Агнес спустилась на один этаж и постучала в квартиру Давида Куммеля. Потом еще раз. Сильнее. Наконец дверь открылась, и перед ней появился Куммель в криво застегнутой рубашке и все тех же банных шлепанцах, из которых торчали волосатые пальцы. Хорошо, хоть на этот раз без ушанки.

Агнес молчала, сердито глядя на соседа. Он вопросительно смотрел на нее.

– Вам не кажется, что можно сделать музыку немного тише? – спросила она нарочито громко, чтобы он понял: при таком шуме даже нормально разговаривать невозможно.

Давид поморгал, словно только сейчас заметил, что у него играет музыка.

– А что, слишком громко? Подождите. – Он исчез в глубине квартиры, и через несколько секунд музыка смолкла. Давид снова возник в дверях. – Извините, я не нарочно, я не думал, что могу кому-нибудь помешать в такое время. Я был занят работой и… – Он сбился и замолчал.

– Вам не приходило в голову, что некоторые работают ночью и утром отсыпаются?

Он покраснел.

– Извините, об этом я не подумал. Мне действительно очень жаль. Больше такого не повторится.

– Ладно. – Агнес собралась уходить.

Но тут лицо Давида вдруг просияло.

– Послушайте, а может, зайдете? Раз уж вы все равно проснулись. Я сделаю кофе. Как в той рекламе – «нежданный гость…» или как там говорится?

Агнес посмотрела на свой халат, «спортивные шлепанцы» со стоптанными задниками, ощутила гадкий привкус во рту.

– Спасибо, но лучше как-нибудь в другой раз.

После обеда позвонила Луссан. Чувствовалось, что она тоже не в лучшей форме.

– Во сколько ты вернулась? – спросила Агнес.

– Не знаю. Поздно.

– А что ты делала? Или выделали?

Луссан не поддалась на провокацию:

– Зашли в какое-то ужасное заведение на Кунгсгатан. Не помню, как называется. Во всяком случае, там есть караоке. И я исполнила «It’s raining men», но, по-моему, не слишком удачно.

– И что? Как Паоло?

Луссан вздохнула:

– Чмокнул в щечку, пожелав спокойной ночи. И посадил меня в такси.

– И все?

– Ты на меня не сердишься?

– Сержусь? За что?

– Ну, может, я влезла в ваши отношения…

– Перестань, я же сказала, он меня не интересует.

– Точно?

– Точно, – ответила Агнес, хоть и не была уверена, что говорит правду. – Что ж ты не пригласила его к себе?

– Я пыталась. Он не захотел.

– Надо же!

– Да, ужасно. Но мне не привыкать. Женщина, готовая брать инициативу на себя, должна быть толстокожей. Послушать мужиков, так им только и нужно, чтоб женщина проявляла побольше инициативы, а стоит тебе начать, как они становятся импотентами.

– Думаешь, это и к Паоло относится? – Насколько Агнес помнила, с потенцией у него все в порядке. Но, с другой стороны, в тот вечер инициативу проявил скорее он.

– Не знаю. Он сказал, я перебрала.