— Вы случились, мистер Макмиллан. С первой же минуты, как увидела вас, я хотела, чтобы вы оставили меня в покое. Больше мне от вас ничего не нужно!

— Но вы наслаждались моими поцелуями и ласками, вы же не будете это отрицать?

— Я не хотела этого! Только по вашей вине я забылась, вы же не будете это отрицать? Вы соблазняли меня с самого первого дня.

— Сейчас уже поздно об этом говорить, — оборвал ее Дэвид. — Конечно, во всем моя вина, я должен был держать свои дикие инстинкты под контролем, но не устоял перед вашими прелестями. — Он театрально развел руки и, хитро сощурившись, искоса посмотрел на нее.

— Могли бы не торчать со мной допоздна на кухне! — взорвалась Саманта. — Шли бы плавать — прохладная вода вполне остудила бы ваш пыл!

Вот теперь они квиты.

Все последующие дни Саманта работала и училась как одержимая, стараясь как можно реже встречаться с Дэвидом. Она боялась снова попасть под его обаяние, боялась его глаз, рук, боялась себя. Дэвид же каждый вечер неизменно включал музыку, и экзотические ритмы порой доводили ее до безумия. Саманта была как натянутая струна: сознание, что он рядом, за стеной, лишало ее мужества, в которое она облеклась, как в железные латы. У нее пробудились все ее, как сказал бы Дэвид, дикие инстинкты.

Однажды, сидя у себя на складе и мучительно борясь со своими мыслями, Саманта взглянула в окно и обомлела: к конторе шел Дэвид. Бежать! Она оглянулась по сторонам и… осталась на месте. Куда можно убежать от самой себя?

Постучавшись, Дэвид вошел в контору, прекрасно одетый, излучающий здоровье и благополучие, и взглянул на Сэми — в рабочем халате, усталую и несчастную.

— Зачем вы явились сюда?

— Я пришел пригласить вас на ланч — ведь сейчас самое время, не так ли? — И он улыбнулся своей убийственной лукавой улыбкой.

Дэвид с удовольствием наблюдал, как Сэми тщетно пытается скрыть свои чувства. А то, что она рада, он увидел сразу. Дэвид был уверен: у нее не хватит сил прогнать его и отказаться от ланча.

Глупышка, как она старается уйти от всего, что может помешать этой ее дурацкой учебе и работе в этом пыльном мешке! Он должен хотя бы раз в неделю приглашать Сэми на ланч, чтобы дать ей возможность развлечься и порадоваться жизни.

Саманта, уже овладев собой, холодно спросила:

— Вы что-то сказали?

— Я не знал, моя дорогая, что вы стали так плохо слышать. Я хочу пригласить вас в кафе.

— Как я могу в рабочее время уйти куда-то? Вы свободный человек, а я не располагаю временем.

— Но вы же должны перекусить? Неужели вас никто не может заменить на пару часов?

— Вы правы. — Саманта действительно хотела есть и не так уж была занята — в этот час все покупатели сидели за ланчем.

Сэми встала из-за стола внешне спокойная, но Дэвид заметил, как у нее дрожали руки, когда она снимала свой рабочий халатик. Бледно-голубая с перламутровыми пуговицами блузка очень шла к ее синим глазам и соблазнительно подчеркивала высокую грудь. Да, хороша, ничего не скажешь, подумал Дэвид.

— Значит, когда вы хотите, то можете уделить самой себе время?

— Могу. Но только когда хочу!

— Я правильно понял: вы стараетесь избегать меня, потому что не хотите моей опеки, моего общества, моих поцелуев?

— Вы правильно понимаете.

— Значит, я вам не нравлюсь?

— Я не люблю, когда мне приказывают, что делать, когда на меня… давят.

— Даже если речь идет о поцелуях, которые очень полезны для здоровья, о вкусной еде, незаменимой для поддержания энергии в теле, тем более в таком худеньком, хотя и необыкновенно прелестном, как у вас, о…

— Прекратите! Вам до моего тела нет никакого дела! — вскинулась Сэми и вдруг покраснела: зачем она так резка?

— Вы удивительно несговорчивая женщина.

Дэвид скрестил руки на груди и какое-то время любовался этой маленькой разъяренной кошечкой. Гнев придавал ей непонятную сексуальность, и Дэвид в восхищении представил ее в своих объятиях — трепещущую, пылкую, с золотистыми кудрями, разметавшимися на его смуглой груди. Картина так возбудила его, что он вынужден был сесть.

Ему нестерпимо захотелось оказаться вдруг с ней на диком пустынном пляже где-нибудь на заброшенном острове и любить ее до тех пор, пока эти голубые глаза не затянутся дымкой усталости. Пока она не попросит пощады и не признается, что была не права… Дэвид не понимал, что плохого в любовной игре. Для них обоих это будет праздник, он откроет ей тайны секса…

Дэвид был опытным и умелым любовником, у него было много любовных связей, необременительных и забавных, с серьезными и замужними женщинами, с легкомысленными вдовушками и искательницами приключений, но никто из них не стремился к длительным отношениям, все ценили свою свободу и любили мужчин просто ради удовольствия. Все его связи кончались без истерик и разбитых сердец. Он привык брать женщину и тут же отпускать ее, если она этого хотела. Но здесь был не тот случай. Требовался особый подход.

— Саманта, значит, план такой: мы едем завтракать, а оттуда сразу в аэропорт. Махнем на Карибские острова, как?

— Если вам угодно шутить, я вообще никуда не поеду, — сказала она с пафосом, но на ее лице мелькнуло такое неприкрытое желание, что Дэвид ощутил укол совести: ну зачем он дразнит ее?

— Мне хочется, чтобы вы почувствовали себя хоть ненадолго счастливой…

— А мне хочется, чтобы никто не совал нос в мою душу и не приказывал мне, куда ехать за счастьем.

— Саманта, ну простите меня, я действительно хотел сделать вам сюрприз. Прошу вас, не обижайтесь.

— Вы ни в чем не виноваты, — тихо проговорила она, тоже, видимо, недовольная собой.

— Саманта?

— Да?

— Значит, вам настолько надоело мое внимание и так трудно со мной общаться дома… — Он не закончил фразу и пристально посмотрел ей в лицо.

— Вы правы…

— Тогда почему бы нам не встретиться на нейтральной территории, где мы будем на равных и не станем волноваться по пустякам?

Саманта ответила не сразу. Все, что он говорил, ее раздражало, она чувствовала себя подавленной, уже давно привыкнув никому не подчиняться, и его напор тяготил ее. Но не из-за того, что Дэвид был ей неприятен, — Саманту тяготил сам факт. Она не задумывалась, отчего он ее раздражает, почему вызывает в ней дух противоречия, а все было просто: она влюбилась, но признаться себе в этом не хотела.

— Ладно, ведите меня, куда хотели… Дэвид усмехнулся, подумав, что основная причина этого согласия не его красноречие, а элементарное чувство голода. Отвратительно приготовленный бутерброд с куском сухой индейки и листьями зеленого салата, который она утром впопыхах запихивала в свою сумку, мог вынудить ее согласиться на что угодно.

— Вот и славненько, — осторожно произнес он. — Сейчас мы вкусно поедим, у меня уже живот сводит от голода — между прочим, из-за вас, столько уговаривал!

— Могу я хоть сама выбрать то, что мне захочется, а не кушать указанные вами блюда? — съязвила она.

— Можете заказывать все, что вашей душеньке угодно, и даже два десерта!

— Три! — улыбнулась наконец Саманта. Дэвид облегченно вздохнул.

— Расскажите мне о вашем сыне, — попросил Дэвид, пока они ждали заказанные блюда.

Саманта так проголодалась, что не могла ни о чем думать, кроме как о еде, да и запахи, доносившиеся с кухни, были умопомрачительные.

— Дэвид, — взмолилась она, — я хотя бы корочку проглочу сначала, а потом исповедуюсь вам во всем.

— Ну, судя по тому, как вы упирались, я думал, что мой маленький эльф питается акридами и медом.

— Если будете говорить гадости, то я съем и ваш ланч!

Официант принес закуски, и они принялись за еду. Саманта любила салат из креветок и сейчас получила то, что хотела. Съев свою порцию, она подобрела и ласково посмотрела на Дэвида. Вот бы ее мальчик был сейчас здесь! Кевин мог больше вообще ничего не есть, кроме салата из креветок.