— Барни! — выдохнула Клэр, когда он сжал пальцами ее сосок, и ее залила волна невероятного жара. Она чуть не добавила: «Любовь моя», — но гордость не позволила ей первой произнести эти слова.

Барни замер, не выпуская ее из своих объятий.

— Я не причиню тебе боль, — тяжело дыша, прошептал он.

Ему все труднее становилось сдерживаться. Охватившее его вожделение заглушало все мысли, кроме мысли о Клэр и о том магическом чувстве, которое она в нем возбуждала. Барни чувствовал, какой огонь полыхал в крови Клэр, ощущал напряжение ее тела, из которого страсть тоже лилась через край, и еще больше распалялся. Ему хотелось сорвать платье с ее стройного тела и сразу овладеть Клэр. Но остатки здравого смысла удержали его от этого последнего шага. С большим усилием он прервал поцелуй, разжал объятия и, подняв голову, посмотрел на лицо Клэр. Глаза ее были плотно закрыты, из полуоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание. Она была бледной как полотно.

— Открой глаза, Клэр. Прошу тебя. — Его хриплый голос дрожал.

— Не хочу. — Она боялась посмотреть в глаза Барни, опасалась утонуть в этих серебристо-серых озерах. — У меня такое ощущение, что ты заколдовал меня.

Он мог сказать ей то же самое.

— Я думаю, теперь, когда мы знаем силу наших чувств, нам не следует больше оставаться наедине, — быстро проговорил Барни.

— Ты прав, но, боюсь, это будет нелегко.

— Нелегко, — подтвердил Барни. — Я уверен, что у тебя великолепная постель, — сказал он, иронично улыбнувшись, — но не хотела бы ты полетать на вертолете? Нам необходимо прийти в себя. Я покажу тебе пустыню.

— С удовольствием, Барни. Только дай мне несколько минут, чтобы переодеться.

Он взглянул на Клэр. Очаровательная девушка, на лице ни грамма косметики, через цветастую ткань платья просвечивают твердые соски грудей. Красота Клэр была естественной и абсолютной. Барни слегка улыбнулся.

— Ты будешь выглядеть прекрасно даже в холщовом мешке.

Когда они уже летели над пустыней, Клэр вспомнила, как объясняла одному из своих французских друзей разницу между Сахарой и австралийской пустыней. В Австралии тоже встречались песчаные буруны, уходившие за горизонт. Но здесь были также и старинные пастбища с разнотравьем, красивые узкие ущелья и овраги. А по дну оврагов и ущелий, берега которых были усеяны богатой разнообразной растительностью, протекали реки с драгоценной хрустальной водой.

У человека, впервые попадающего в эти края, всегда захватывает дух от неожиданной красоты местного ландшафта. Австралия считается довольно засушливым местом, но даже местные жители каждый раз поражаются превращению пустынных земель в цветущий оазис после сезона дождей.

С вертолета хорошо было видно разбросанное по пустыне огромное количество камней разнообразных форм и размеров. Песок, поднимаемый ветрами, отшлифовал эти камни до такой степени, что они напоминали самоцветы, сверкавшие в лучах жаркого летнего солнца. Клэр казалось, будто под ними расстилается огромное мозаичное полотно.

— Насмотрелась? — спросил Барни через какое-то время.

— Мне никогда не надоест смотреть на это. Это не только твоя земля, Барни, она и моя тоже.

Барни взглянул на нее с одобрением.

Когда они уже возвращались домой, Клэр разглядела, как внизу что-то блеснуло. Как странно, подумала она, обратив внимание Барни на этот огонек.

— Вижу, — ответил он, сразу насторожившись. — Там еще собака. Видишь? Это не динго. Бедняга, наверное, отбилась от стада.

Собака бегала кругами, стараясь, очевидно, привлечь внимание сидящих в вертолете.

— Я спущусь пониже, а ты посмотри, что там такое, — распорядился Барни, направляя машину к земле.

В красной пыли, зарывшись колесами по самое брюхо, стояла машина. Людей не было видно. Собака перестала лаять и напряженно следила за снижающимся вертолетом.

— Оставайся на месте, — приказал Барни, мягко посадив винтокрылую машину.

Клэр кивнула.

Ни одного месяца не проходило, чтобы какой-нибудь турист, решивший самостоятельно исследовать пустыню, не попал в беду. У Барни мелькнуло в голове, что это, возможно, очередной случай человеческого легкомыслия. Он почувствовал присутствие человека прежде, чем увидел его лежащим под хилым пустынным кустом. Это был мужчина лет шестидесяти с седыми волосами, затянутыми на шее в хвост. Его организм явно был сильно обезвожен: Барни уже сталкивался с подобным.

— Как самочувствие? — спросил Барни, с трудом нащупав пульс мужчины.

— Мой племянник… — с трудом вымолвил мужчина и попытался поднять голову, но не смог. — Он ушел в надежде найти какую-нибудь помощь.

Барни с трудом сдержался, чтобы не отчитать пострадавшего. На всех въездах в пустынные районы стоят щиты, на которых огромными буквами написано: что бы ни случилось, не покидайте свой автомобиль. Очень немногие обращали внимание на это предупреждение.

— Сейчас я принесу воды, — коротко бросил он, — а потом отправлюсь на поиски вашего племянника. Он давно ушел?

Мужчина, превозмогая себя, покачал головой: он уже давно потерял счет времени. Барни наклонился к нему и похлопал по руке.

— Постарайтесь не волноваться. С воздуха вашего племянника будет легко обнаружить.

Барни побежал к вертолету. Клэр уже стояла в проеме двери с флягой воды и аптечкой.

— Бедняга совсем плох. Я отправляюсь на поиски его племянника, а тебе придется пока побыть с этим горе-путешественником. Хоть кол на голове теши — все равно будут лезть сюда без подготовки, — сдерживая гнев, проворчал Барни. — Я сейчас отведу тебя к нему и объясню, кто ты.

Моя девушка, вдруг подумал он. Моя женщина. Я люблю тебя, чуть не произнес он вслух.

— Может, взять брезент, который лежит в углу кабины? — спросила Клэр, не подозревая, какие мысли бродят в голове Барни.

Он достал мешок с брезентом.

— Я постараюсь недолго, — мягко произнес он, коснувшись ладонью ее щеки.

— Будь осторожен, пожалуйста, — попросила Клэр, зная, насколько хрупка жизнь человека.

Барни нагнулся и быстро поцеловал ее в губы.

— Ничего не бойся, я скоро вернусь.

Мужчина — Джон Кортни, старый дурак-академик, так он представился Клэр — теперь лежал под импровизированным тентом: Барни накинул на куст брезент. Вода немного восстановила силы страдальца. На теле были солнечные ожоги, руки исцарапаны в кровь. Он даже не знал, когда это произошло.

Клэр, как могла, старалась утешить и подбодрить ученого. Пес по кличке Блу сидел рядом с Клэр, словно выбрал ее по каким-то своим собачьим соображениям хозяйкой. А может, животное было благодарно за воду, которой девушка напоила его из пластмассовой миски.

Клэр чувствовала, как по телу струится пот, волосы тоже стали влажными. В какой-то момент Джон Кортни стал заговариваться, и его тело обмякло. У Клэр сердце оборвалось от мысли, что у ее подопечного может случиться инфаркт или инсульт. Она молила Бога о скорейшем возвращении Барни.

Барни с трудом отыскал молодого человека в глубоком овраге среди зарослей высоких колючек. В них часто прячутся большие кенгуру, когда хотят немного поспать в тишине.

Он был, как и его дядя, сильно истощен, с пересохшими от жажды губами и покрытой солнечными ожогами кожей. Барни оказал ему первую помощь и, поскольку молодой человек не мог даже идти, вынужден был донести его до вертолета. В такие минуты Барни благодарил Бога за свою силу и выносливость. Он связался по радио со службой спасения и сообщил точные координаты найденных им людей. Незадачливые путешественники нуждались в срочной медицинской помощи.

Барни очень беспокоился о Клэр. Он знал, как долго тянется время для человека, находящегося в пустыне. Он думал также о ее сливочно-нежной коже, которую защищала лишь соломенная шляпка. Он сел в кресло пилота, завел мотор и поднял вертолет в раскаленный воздух.

Служба спасения прислала врача и медсестру. Это была супружеская пара, которую Барни хорошо знал.