— Правда? Вы хотите, чтобы я поехал в ваш мотель принять холодную ванну? Наконец-то я услышал стоящее предложение. — Он с непристойной улыбкой посмотрел на безоблачное небо. — При таком жарком солнце плескаться с вами — что может быть лучше!

Кара решила не отвечать ему. Что она еще могла сделать! Надев темные очки, она села в машину и с негодованием проговорила:

— Вы прекрасно знаете, что я собираюсь вернуться в свой мотель одна. Приехав к Мелендесу, я рассчитывала уладить возникшее недоразумение. Я предположила, что вы сделаете то же самое. — Ник еще шире улыбнулся, и она прибавила: — До встречи утром. Давайте попытаемся обсудить наше дело Спокойно и более основательно.

Теперь она была довольна — она высказалась как профессионал и деловая женщина.

— О'кей, — пожал плечами Ник. — Поступайте, как хотите, Кара, но решение может быть только одно: возвращайтесь в Атланту, оставьте в покое меня и бар.

Включив мотор, она рванула с места, и Ник едва успел отскочить.

— Жаль, я не задела его, — пробормотала Кара. — Черт возьми!

В номере она сразу же включила на полную мощность кондиционер, потом достала ведерко со льдом, приготовила стакан газированной воды и сделала несколько больших глотков.

Теперь можно расслабиться. Наполнив ванну, Кара с облегчением сбросила одежду, поставила стакан на край ванны и легла в прохладную воду.

Через несколько минут ей стало значительно лучше, и она вернулась мыслями к главному: как уговорить Ника продать бар.

Зачем ей нужны деньги, он знает. Она не сказала ему лишь о том, что уже бросила прежнюю работу. Узнав о наследстве, она, наконец, осмелилась высказать своему боссу все, что она о нем думает. Она сказала ему, что он выставляет посредственные картины и продает их за непомерную цену, что он старается угодить вкусу покупателей, которые выбирают их под свой интерьер, он никогда не пытался воспитать клиентов, он игнорирует действительно превосходные работы, созданные в Атланте. Галерея модерн была посмешищем, не то, что старинная галерея, которая выполняет все функции пропагандирования и воспитания настоящего искусства. Теперь, говорила она своим друзьям, она сама сможет открыть галерею.

Что она скажет им теперь? Все ее планы грубо перечеркнуты мускулистым великаном, который называет захудалый бар своим домом. Она осталась без денег и без надежды на другую работу, поскольку с прежней работы ушла, не получив рекомендации.

Вздохнув, Кара еще глубже погрузилась в воду. Ей необходимы деньги за ее половину. Для нее это единственный шанс. Другой возможности у нее нет.

Ее отчим Джеймс Селвин всегда был щедрым и не жалел денег на воспитание падчерицы. Он послал ее в лучшую частную школу, оплатил учебу в колледже и год занятий в университете Флоренции. За его счет она проводила отпуск на лыжных курортах Швейцарии, а когда умер ее отец, Джеймс все расходы взял на себя.

Однако он имел твердый принцип никому не давать взаймы. И для Кары он не делал исключения, тем более что деньги нужны были ей на столь неопределенный проект, как открытие еще одной картинной галереи, которых и без того расплодилось в городе великое множество.

Его совсем нетрудно понять: он был человеком, любящим контроль, а такой человек не дает взаймы. Никому. Он ей отказал, банк сделал то же самое. Потом она получила наследство, и, казалось, ее молитвы услышаны.

Кара опять вздохнула, допила остатки содовой и вылезла из ванны. Итак, сейчас у нее два выхода. Один совершенно неприемлемый. Она возвращается в Атланту и дожидается ежемесячных выплат за свою половину бара в течение следующих десяти или более лет. Может случиться и так, что львиная доля ее скудных доходов уйдет на оплату адвокатов, если она доверит счета Флемингу.

Значит, остается второй путь. Кара обернула волосы узким гостиничным полотенцем и голой пошла к стенному шкафу. Она привезла с собой одежды на несколько дней, предполагая, что ей потребуется время, чтобы выбрать агента для продажи бара, и у нее могут возникнуть непредвиденные проблемы.

Решено: она выбирает второй путь — остаться в Сайпрес-Ки…

Правда, еще неизвестно, верен ли он. Ей надо преодолеть сопротивление Ника, но как, она еще не знала. Что пользы гадать! Она остается, вот и все.

На следующее утро Кара вошла в бар. Было ровно десять часов. Отсутствие Ника ее не удивило. Он явно не желал возвращаться к неприятному разговору, вызывавшему у них обоих столь отрицательные эмоции.

Пройдя через бар на внешний помост, она сразу увидела Ника. Он легкой, походкой шел по берегу, словно ребенок, поддавая ногой песок, а за ним трусил странного вида желтоватый пес.

— Ник! — позвала Кара.

Тот быстро пересек пляж и взбежал по лестнице на помост. Он был в обрезанных джинсах, белой майке и босиком.

— Сегодня вы решили быть не такой официальной. Я уже Ник. Мы делаем успехи.

Флеминг распахнул перед ней дверь бара. Они вошли и, пройдя к стойке, сели на табуреты. Желтый пес устроился возле ног Ника.

Кара оглядела бар. Идеальная чистота, ни единого пятнышка, сверкают ряды стаканов, бутылки аккуратно расставлены по сортам, раковина из нержавеющей стали безупречна, стойка отполирована до блеска. Кара невольно провела по ней пальцем.

— Удивлены? — спросил он. — Я горжусь своим заведением, Кара.

— Рада слышать, но мы должны поговорить, Ник.

Он перегнулся через стойку и налил себе кофе, на этот раз не предложив ей.

— Если наш разговор опять превратится в препирательства, то, я думаю, не стоит и начинать.

— И я того же мнения.

— Значит, мы договорились. Уверен, принимая вчера холодную ванну в своем мотеле, вы пришли к разумному решению и согласны на мое предложение. Томми может оформить все документы.

— Конечно, может. Только он зря потратит время, потому что я остаюсь.

— Что?! — Его рука с чашкой кофе замерла в воздухе. — Что вы сказали?

— Я остаюсь. В баре моего отца я решила владеть своей половиной. Не понимаю, чем вы так потрясены. Вы же сами, Ник, ругали меня за желание продать его, — напомнила Кара. — Похоже, теперь мы с вами будем работать вместе.

Собака встала, лизнула ему руку и начала тыкаться в него носом.

— Сидеть, Топаз, — приказал он. Пес выполнил команду, но перешел к ногам Кары. — О чем вы толкуете?

— О том, что я остаюсь тут, чтобы управлять своей частью бара. Я пришла к разумному выводу, что совместный бизнес — лучший выход из положения. — Она сделала ударение на «совместный и, когда он побледнел, добавила: — Разумеется, я хотела бы посмотреть бухгалтерские книги.

Не получив ответа, Кара взглянула на своего компаньона.

— Ник, вас, вероятно, кофе делает таким нервозным? — с усмешкой поинтересовалась она.

— Вы не в своем уме, — рявкнул он. — Вы не можете говорить серьезно.

— Поверьте, я отвечаю за каждое свое слово. Я — хозяйка половины бара, у меня есть право тут оставаться. И не хватайтесь за телефон, — посоветовала она. — Я уже звонила Тому Мелендесу, и он считает, что я нашла идеальное решение проблемы.

— Нет!

Ник разъяренно стукнул кружкой о стойку, расплескав кофе по блестящей поверхности. Топаз испуганно прижался к ногам Кары. Нагнувшись, она погладила его по голове. В конце концов, бедный пес не должен страдать из-за плохих манер своего хозяина.

— Нет, черт побери! — кипел от злости Ник. — Я не позволю. Скажите мне, что вы не серьезно, что вы просто пошутили.

Но он понял, что Кара Селвин не шутит. У нее было время подумать, и, по-видимому, у нее созрел план, как завладеть половиной бара, вмешиваясь в его жизнь, сводя его с ума.

Возможно, так оно и есть, возможно, она рассчитывает, что, сводя его с ума, ей удается от него отделаться. Погруженный в свои мысли, Ник взял мокрую тряпку, вытер на стойке пролитый кофе, наполнил другую чашку и глубоко вздохнул. Он должен сохранять хладнокровие. Нельзя терять над собой контроль. Сделав любезную улыбку, Ник произнес;

— Я весьма удивлен, что вы хотите здесь остаться, Кара. — Я не думал, что так понравился вам.