— Что-нибудь поймал? — спросила она, стараясь не глядеть на его широкую загорелую грудь.

— Два приличных окуня. Я положил их внизу на лед, утром Артур сможет их приготовить. Великолепный завтрак, — прибавил Ник. — Составишь мне компанию?

— Я не люблю, есть рыбу на завтрак.

— А ты когда-нибудь пробовала? — Ник внимательно смотрел на нее.

— Ну, вообще-то… — Она не знала, что ответить.

— Предложение остается в силе, — засмеялся Ник. — И как у вас прошел обед?

Вопрос прозвучал лениво-небрежно.

— Отлично. Без проблем, — солгала она.

— Рад слышать. Значит, ты все еще думаешь, что сможешь добиться успеха в своем деле?

— Уж поверь мне, — с преувеличенным жаром ответила Кара.

— Полагаю, местные жители относятся к тебе с большей терпимостью, поскольку ты дочь Шона.

Его нарочитое безразличие действовало ей на нервы. К тому же он был практически голым. Она заметила, как темные волосы па загорелой груди сужаются в топкую линию на животе, которая скрывается под шортами, и сразу вспомнила их поцелуй, ощущение мускулистого тела, прижавшегося к ее телу.

Заставив себя отвести взгляд, Кара спросила:

— Что ты имел в виду под «большей терпимостью»?

— Чай, пролитый на новое шелковое платье миссис Перри.

— Откуда ты узнал?

— Мы рыбачили с Недом Перри, и зашли к нему домой выпить пива. Мери Бетт высказала мне свои впечатления о твоем обеде.

Кара похолодела.

— В сущности, ничего особенного не произошло. Такое время от времени случается, — сказала она, притворяясь беззаботной, и после недолгого молчания спросила: — Что тебе еще сказала миссис Перри?

— Она сказала, что ты любезно предложила ей почистить ее платье, но поскольку ты дочь Шона и мой партнер, она не стала предъявлять тебе иск.

Кара заметила в его глазах смех.

— Ты лжешь, Ник Флеминг.

— Насчет иска да. Но не по поводу ее дружбы с Шоном и со мной. Возможно, потому она и была в числе первых клиентов.

— Ты, случайно, не поинтересовался у нее, как ей понравились еда и оформление?

— Честно говоря, нет.

— Премного благодарна, Ник. Бар принадлежит нам обоим, и ты мог бы проявить хоть небольшой интерес к делу.

— Женские обеды не моя идея, Кара.

— Но они уже факт. Я думаю, что в качестве партнера ты должен бы радоваться, вместо того чтобы обращаться со мной так, будто я исполняю свой глупый каприз.

— Я не задаю вопросов, Кара. Я просто слушаю других и могу сказать, что всем любопытно, почему ты осталась здесь.

— Ну, так спроси Мери Бетт Перри. Я — хозяйка ресторана, и дела у меня идут хорошо, — процедила сквозь зубы Кара.

— Поскольку здесь много популярных ресторанов с хорошим бизнесом, люди думают, что все гораздо серьезнее.

Она смотрела на него, уже игнорируя закат, который создавал золотые отблески на его коже.

— Что значит «гораздо серьезнее»?

— Я объяснил им настоящую причину твоего желания остаться в Сайпрес-Ки. — Она увидела его озорную улыбку и крепко сжала губы. — Я сказал им, что ресторанный бизнес — дело второстепенное, а настоящая причина в том, что ты без ума от меня.

— Ты так сказал? — От испуга Кара даже повысила голос.

— Разве это не правда? — вкрадчиво спросил Ник, скрестив руки на груди и усмехаясь.

— Конечно, нет.

— Конечно, да, Кара. Ты просто еще сама не знаешь.

— Мне не нравятся твои шутки, Ник. — Кара готова была расплакаться.

— Шутки? Ты забыла наш поцелуй… там внизу, на пляже? — Он махнул рукой в сторону воды. — Искры от того поцелуя могли долететь до нашего старого бара и сжечь его до основания.

Кара смотрела на залив, пытаясь успокоиться.

— Дело не в поцелуе, Ник. Дело в том… черт побери, ты настолько запутал меня, что я уже не знаю, в чем именно.

Его пальцы нежно скользнули по ее руке, и она почувствовала дрожь, которая, возникнув в затылке, моментально пробежала по спине.

— Разве ты не чувствуешь, Кара, как нас электризует.

Ей вдруг показалось, будто все замерло: ее дыхание, ветер в листве пальм, рябь на воде. Еще миг, и она протянет руку, погладит его по груди, еще миг… Нельзя допустить, чтобы такое произошло. Она его ненавидит. Разве нет? Кара заставила себя отойти.

— Нас? — спросила она. — Нас здесь нет. Здесь ты и я, Ник. И здесь наше кажущееся партнерство.

Она проклинала себя за то, что не может быть холодной и уверенной. Ник многозначительно улыбнулся.

— Все между нами очень реально, Кара. Идем наверх, где мило и прохладно. Мы выпьем, поговорим о…

— Единственное, что я могу тебе сказать, — спокойной ночи!

Кара сознавала, что должна уйти прежде, чем произойдет нечто опасное. Взяв сумку, она чуть ли не бегом устремилась по настилу к лестнице, сопровождаемая ленивым голосом Ника:

— А как наш завтрак? Он отменяется?

Всю дорогу, пока Кара ехала до своего жилища, она думала о Нике. Отчего последнее слово всегда остается за ним? Кара мысленно воспроизводила их встречу. Как будто ему нравилось смеяться над ней и приводить в замешательство. Всякий раз, когда они с Ником оказывались наедине, она теряла способность здраво мыслить.

Вот и сегодня она хотела бы многое сказать ему, но его полунагота, его прикосновение и разговор о поцелуях совершенно затуманили ей мозги. Даже теперь, вдали от него, она не могла выбросить Ника из головы. Искры, сказал он. Электризует. «Я могла с этим справиться», — убеждала себя Кара, затем повторила вслух:

— Я могу справиться с Ником Флемингом. Но с каким Ником? Самонадеянным мачо, который пытался командовать ею, навязывать свое мнение. Или с бизнесменом, которого уважают его работники и местные жители? С Ником-задирой, которому явно нравится ставить ее в неловкое положение, или с добрым, отзывчивым Ником, который заботится о раненых птицах? Или, что особенно ее смущает, с Ником, который смотрит на нее с откровенным желанием?

Черт бы его побрал!

Наконец Кара увидела впереди свой плавучий дом, качающийся на воде, и облегченно вздохнула. Даже если лодка не тот дом, где она хотела бы жить, все равно он представляет для нее своего рода убежище после трудного дня, где можно лечь и попытаться выбросить из головы всякие мысли о Нике Флеминге.

Открыв дверь, Кара вошла в комнату с предвкушением ощутить прохладу, но едва не задохнулась от жары. Она была уверена, что оставила кондиционер включенным, но, возможно, торопясь утром на работу, забыла про него. Она зажгла свет и направилась к чуду техники. Нет, кондиционер включен. Кара яростно пощелкала кнопкой. Ни звука в ответ, ни дуновения. Проклятая рухлядь сломалась.

Бормоча ругательства, она распахнула все окна и двери. Бесполезно. Воздух лежал над рекой горячей тяжелой массой, во влажной ночи не ощущалось даже легкого ветерка. По шее у нее стекал пот. Схватив полотенце, Кара вытерла его, затем снова проверила кондиционер.

Ник обманул ее, всучив древний кусок железа. Он наверняка знал, что отжившее свой век оборудование выйдет из строя, думала она, пока жала на все имеющиеся кнопки, дергала за провода и, в конце концов, треснула по ненужной рухляди кулаком.

Вконец расстроенная, Кара сбросила одежду, встала под душ и включила холодную воду. Почувствовав, что замерзает, она быстро обмоталась полотенцем, налила стакан лимонада и легла в постель. Но через минуту ей стало еще хуже. Кратковременная прохлада сделала жару более непереносимой.

Итак, спать в плавучем доме невозможно, она проведет всю ночь без сна, купаясь в собственном поту. От мысли вытащить матрас на палубу тоже пришлось отказаться: там она будет живьем съедена москитами.

Кара вдруг представила себе Ника, лениво развалившегося в прохладной квартире над баром. Квартире ее отца, которая должна принадлежать ей! Он будет комфортно спать там, пока она страдает в душном помещении, молясь, чтобы поскорее наступило утро. Возможно, он слушает музыку, читает, смотрит телевизор, ведет нормальную жизнь. Она же сидит без сна в лодке на темной реке, надеясь, что хотя бы легкое дуновение ветерка шевельнет занавески. Она не станет больше терпеть, решила Кара, вскакивая с постели. Он засунул ее в ветхую лодку неизвестно где, а сам наслаждается приятной жизнью. Так дело не пойдет.