Она словно вся застывала. И сейчас мысль об интимных отношениях с Барри повергла ее в страх.

— Что случилось, Линда?

— Я не могу. Прости.

— Но почему?

— Не могу и все.

Он положил руку ей на плечо. Она отодвинулась.

— В чем дело, Линда? Я виноват в чем-то?

— Нет. Все дело во мне. Было бы лучше, если бы ты сейчас ушел, Барри.

— Давай поговорим, может быть, мы поможем друг другу.

Она покачала головой, не в состоянии говорить. Раздраженная, униженная, она проклинала себя за то, что форсировала события.

За соседним столом разговаривали на повышенных тонах. Джессику мучило любопытство. Она хотела посмотреть на этих людей, но сделать это надо было незаметно. Огромная пальма между столами мешала ей. Она слегка повернулась и сквозь листья пальмы стала наблюдать за парой, сидящей там. Мужчине и женщине на вид было лет по сорок. Они горячо о чем-то спорили, говорили друг другу обидные слова. Женщина еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, у мужчины руки были сжаты в кулаки. Из разговора Джессика поняла, что это была супружеская пара. Дети их учились еще в средней школе.

— Ты не можешь так с нами поступить, — услышала Джессика. — Неужели ты можешь оставить меня и детей после восемнадцати лет совместной жизни? Нам будет очень тяжело.

Они расходились, и один из них влюбился в человека намного моложе себя и хотел начать жизнь сначала.

— Мне только сорок три, мне не вечно будет сорок три. Я тебя больше не люблю.

На что противоположная сторона заметила упавшим голосом:

— Ты себя обманываешь, бросая нас ради человека, который тебя на двадцать лет моложе.

Пожалуйста, не бросай меня, — прозвучала просьба.

Джессика оглянулась, ей было искренне жаль их. Она себя неловко чувствовала из-за того, что подслушала чужой разговор. Джессика была поражена, узнав, что жена уходила к более молодому мужчине.

— Джессика! Что ты будешь заказывать?

Она посмотрела на Джона. Ему сорок. Он привлекателен, но при свете свечи казался просто неотразимым. Его волосы цвета соли с перцем были необыкновенно красивыми.

— Я… м… — начала она, открывая меню.

Джон обратился к своему знакомому, которого пригласил в ресторан и на которого хотел произвести впечатление, так как был заинтересован в нем.

— Моя жена любит подслушивать чужие разговоры.

— Меня просто интересуют характеры людей, — сказала она в свою защиту. Джон засмеялся.

— Признайся, Джесс, ты же очень любопытна.

Подошел официант в футболке и шортах. Он скорее походил на спортсмена, чем на официанта.

— Что вы хотели бы заказать? — Он обворожительно улыбнулся Джессике.

«Он мог бы работать в «Бабочке», — подумала Джессика. — Он отвечал бы всем требованиям».

— Джессика, — сказал Джон, — мы ждем. Что ты закажешь?

Она взглянула в меню.

— Бифштекс с кровью и запеченную картошку.

— Какой соус желаете? — спросил официант.

— Принесите помидоры вместо картошки, — вмешался Джон.

Джессика вспыхнула. Она сразу отвернулась и стала делать вид, что рассматривает лодки.

«Бабочка», она там давно не была. Даже после ночи страстной любви с ее ковбоем. Частично это объяснялось тем, что она очень занята. Дело Латрисии Браун принесло ей популярность. Телефон ее офиса не смолкал. Количество клиентов увеличивалось с каждым днем. Они не справлялись с объемом работы и набирали новых юристов. Джессика думала о расширении фирмы.

Другой причиной было ее самочувствие последние несколько дней.

Ночь с Лонни была сказочной, ни с чем не сравнимой. Несколько дней после этой встречи Джессика чувствовала себя молодой, полной сил. Но когда эйфория прошла, сомнения закрались в ее душу. Она испытывала стыд из-за того, что с необыкновенной страстью отдалась мужчине, которого совсем не любила и мало знала. Временами это походило на страх. Джессика получила религиозное воспитание. Она росла и ее убеждения складывались под влиянием монахинь и священников. Ее пугали дьяволом и страшным наказанием за грехи. Сейчас ее мучили угрызения совести. То, чем она занималась в «Бабочке», считалось по всем религиозным канонам страшным грехом.

Джессика решила не ходить пока в это заведение. Ее религиозные убеждения одержали верх. Ей надо было хорошенько все обдумать.

Она посмотрела на мужчину, сидящего напротив нее за столом. Она забыла, как его зовут, и была в панике. Джон взбесится. Он предупредил ее, что очень заинтересован в сотрудничестве с этим человеком. Она должна произвести на него благоприятное впечатление, так как его будущий деловой партнер большое внимание уделяет отношению в семье и постоянству, это одно из требований, которые он предъявляет к своим компаньонам. Она должна отвечать на его вопрос про знаменитостей, часто ли имеет дело с ними, а она никак не может вспомнить, как его зовут.

У него скандинавская фамилия. Она взглянула на Джона в надежде на помощь, но он не понял ее взгляда.

— Видите ли, — начала она, — большинство моих клиентов не известны широкой публике, они работают за кулисами, господин… — она подняла бокал и сделала несколько глотков, — господин Рамуссен. В основном это сценаристы, писатели, работники типографии. Очень немногие из моих клиентов известны.

Он засмеялся и сказал:

— Моя жена в восторге от фильма «Северная окраина, пять». Латрисия Браун, несомненно, талантливая актриса. Я внимательно следил за тем, как вы боролись, чтобы ее оставили в фильме.

Джессика чувствовала, как растет недовольство Джона, хотя он старался это скрыть.

— Моя работа не такая интересная, как многие думают. Мы могли бы поговорить о чем-нибудь более интересном.

Джон и Рамуссен заговорили о марафоне, выпуске продукции какой-то компанией, о конкурирующей фирме. Джессика сидела тихо и вела себя так, как подобает, жене Джона, любящей и верной. Ей здесь уже надоело, и она с большим удовольствием ушла бы.

— Скажите, пожалуйста, господин Фрэнклин, — сказал Рамуссен, когда принесли обед, — что вы думаете о Дэнни Маккее? Вы считаете, он победит на выборах?

— Я бы очень хотел, чтобы он стал нашим президентом. Мы, конечно, будем голосовать за него.

— Мне Маккей совсем не нравится. Я не буду за него голосовать, — сказала Джессика.

Джон посмотрел на нее с удивлением.

— И давно ты интересуешься политикой?

— Я всегда интересовалась политикой, и ты это прекрасно знаешь.

Снова подошел молодой официант. Джон отказался от десерта для себя и Джессики. Когда Джон оплачивал счет, Рамуссен попросил Джессику взять автограф у Латрисии Браун для его жены.

Пара за соседним столиком тоже поднялась. Женщина плакала.

— Джон, я думаю, нам надо поговорить, — сказала Джессика, когда они возвращались из ресторана.

— Конечно, дорогая. О чем?

Она выглянула из окна. Густой туман окутал город. Джон был хорошим водителем. Дорога, по которой они ехали, была одной из самых опасных. Там почти каждый день происходили аварии.

— Джон, я считаю, что нам надо встретиться с консультантом по вопросам семьи и брака.

— Что? — Он мельком взглянул на нее и продолжал смотреть на дорогу. — Консультантом? Это еще зачем?

— Поговорить о наших отношениях. Последнее время мы не понимаем друг друга.

— Ты все преувеличиваешь. У нас все в порядке. Просто ты немного устала.

— Джон, мы действительно должны обратиться к специалисту. Ты пойдешь, если я договорюсь о встрече?

— Поскольку ты считаешь, что в наших взаимоотношениях не все гладко, ты и иди.

Джессика по тону мужа поняла, что разговор окончен. Она не хотела затевать ссору, к тому же в таком неподходящем месте. Они доехали до дома, не проронив ни слова. Джессика сразу пошла спать. Джон еще немного поработал.

Джессика сидела у себя в офисе. Она удивлялась своей способности перевоплощаться. На работе она следила за выполнением законности, от нее зависели судьбы людей. Дома же ее мнение никого не интерсовало. Она была просто женой Джона Фрэнклина.