— Я в этом уверен. Энергия взрыва, плюс мощнейший импульс, что возникнет при разрушении Врат под третьим энергоблоком — всё это, по совокупности, непременно способствует воцарению иного мира!
Он говорит обо всём в настоящем времени. Я понимаю, что механизм уже запущен.
Он говорит как истинный безумец!
— Да это же бред! Сам послушай себя! К тому же… — Я использую последний шанс — если не поможет и он, тогда не поможет уже ничто. — …Светлана не договорила, как именно всё было дальше в той книжке! А последующие события были вовсе не такими радужными, как ты то самостоятельно надумал!.. Или тебя искусственно принудили к этому?
Я кошусь на притихшее существо.
Волков шумно сопит — такое ощущение, что пришельца даже не воспринимает… Всё же спрашивает:
— И что же было дальше?
— Они попали в мир каннибалов, которые пожирали собственных детей… — Я умолкаю и с надеждой смотрю на Волкова. Тот над чём-то пристально размышляет. У меня появляется утерянная было надежда…
— Тогда зачем же вы сами говорили про откат? Если другая реальность может быть хуже прежней?..
— Всё упирается в то, каким именно образом мы развернёмся: при помощи ли атома или же при помощи морали и нравственности… Вот она, истина, которую ты так и не познал. В этом конечно не твоя вина… Хотя и винить никого, кроме себя ты не в праве. Ты по собственной инициативе утратил свет ещё в восемьдесят шестом… Соответственно, ты утратил и Светлану… Ну же, останови этот кошмар, пока не стало поздно!
Волков нездорово ведёт головой. По его лицу пробегает рябь — он словно с чем-то борется!..
Я слышу, что треск существа становится громче. Синие краски сгущаются…
Светлана приподнимает голову. Пытается сфокусироваться на Волкове.
— Славик… Прошу… Ради меня… Ведь… — Она выдыхает и без сил роняет голову.
Я слышу гулкий стук. Моя грудь буквально разрывается от чувств!..
Существо медленно движется в мою сторону.
Волков оседает — он уже не тот неприступный шкаф, каким был при разговоре со мной. Он хлипок, жалок, не уверен… Мне вспоминается грустный кореец в кафе аэропорта Домодедово. Волков сейчас очень на него похож: он не понимает, что происходит, он не знает, как быть…
Он склоняется над Светланой. Я вижу, что её глаза открыты. Она снова что-то шепчет.
— Славик… Я ведь не нарочно это тогда написала… Просто… Я ведь так ничего и не вырвала, из того, что помечала… Я же была дурёхой… Тогда… Ну же, вспомни…
Я вижу, как Волков сжимает кулаки. Он на грани. «Бесы», кем бы они ни были, в смятении.
Существо снова замирает. Наблюдает за жуткой трагедией, будто Шекспир, желающий предать всё бумаге и чернилам…
— Помнишь, как мы висели на пристани?.. А как ходили на «Вам и не снилось»?! Я ещё тогда не верила, что так может быть взаправду!.. Или как ты оставлял под моей дверью жёлтые бутоны?.. Это ведь символ надежды… — Светлану душит очередной спазм…
Я вижу, как её окровавленное личико заслоняется маской боли.
Волков нависает словно скала.
Мне вспоминается мультфильм «Красавица и Чудовище»…
Волков всё же находит слова:
— Светлана… Света, прости. Я не знаю, как… Я, правда, не хотел! До последнего пытался совладать с собой… и с ним… Но… у меня не вышло. Я оказался слишком слаб… Я не смог поступить как ты! Мне просто не хватило упорства… И тебя… — Волков сопит уже на всю залу. Я вижу, как вздымается и оседает его тучная спина — он и впрямь подобен заплутавшему в чувствах чудовищу…
Светлана пытается улыбнуться.
— Ты тоже его видел?
Волков вздыхает.
— Я не знаю, в чьи именно сети попал… Но он заставил меня это сделать, потому что иначе нельзя! И я поддался… Через несколько минут мир рухнет… И повинен в этом буду лишь я один.
— Славик… — Светлана поднимает трясущуюся руку — та словно шея гибнущего от тоски лебедя.
Волков откидывает перчатку. Сжимает кисть Светланы в своей грубой ладони.
— Прости, но он не позволит мне всё прекратить. Всё слишком далеко зашло…
Он говорит что-то ещё, но я его больше не слышу. Вернее слышу, но это уже меня не касаемо… Это чужие чувства, моё присутствие в которых излишне.
Познал ли лично я свою истину? Захочу ли предать её огласке?.. Успею ли?.. Вопросов тьма! Они выныривают один из-под другого, лезут в голову наподобие настырных тараканов… А я будто дохлая рыба, мерно раскачивающаяся на голубых волнах кверху брюхом… Я словно дельфин, занырнувший на недозволенную глубину… Я знаю, что не успею всплыть на поверхность за очередной порцией кислорода… Однако это меня мало тревожит. Я продолжаю скользить вниз, навстречу леденящей синеве… Нет! Я словно вознёсся ввысь, подобно Икару! Где-то на высоте тридцати километров небо чернеет, а земля внизу становится голубой… Я снова ускользаю от сгустившейся синевы…
Так зачем же я тут очутился? Для того чтобы нырять в глубину, а затем возноситься к небесам?..
Качели. Но вот что именно окажется превыше всего?
Я по-прежнему не обрёл самого главного.
Того, что в очередной раз поведёт нас к свету…
…Мои размышления прерывает удар чудовищной силы.
Я слышу над самым ухом:
— Ах ты, сука!..
От очередного тычка, взрывается поясница… Ничего не могу понять! Всматриваюсь в искажённое ненавистью лицо Волкова. Его губы как недовольно шевелящиеся личинки. Они извиваются, порождая слова.
— Долбаный писака! Это всё из-за тебя! Слышишь?!
Снова удар. Я не чувствую собственных губ. Полость рта наполняется медной кровью. Чувствую, как шатаются выбитые зубы…
— Это ты её убил!
На сей раз бьёт под дых. Лечу головой вперёд. Попутно соображаю, что Светланы больше нет… Отсюда и этот необузданный гнев по отношению к единственному живому существу в пределах досягаемости…
Светланы больше нет!
От осознания данности у меня окончательно опускаются руки. Да, я понимаю, что если не стану сопротивляться он просто меня убьёт. Так бывает всегда, когда жертва не способна или не хочет бороться за жизнь… Столь жалкое положение только прибавляет противнику дополнительной агрессии. Я это всё знаю, но мне всё равно…
Я смиренно принимаю удар коленом в висок…
…Из ниоткуда появляется маленькая Света… Она подбегает ко мне, тянет за руку, просит покачать на ноге. Я в шоке! Склоняюсь к ней. Беру косичку и щекочу её озорной носик. Она звонко смеётся. Пытается вырваться, чтобы показать язычок и убежать за помощью к маме!.. Я удерживаю её за руку. Чувствую, как её головка пахнет персиками… Светлана неизменно покупает один и тот же шампунь…
Ведь звери находят собственного детёныша именно по запаху…
Света уже просто закатывается! У неё что-то вроде истерики. Я понимаю, что теперь её будет проблематично уложить спать… Да мне этого и не хочется! Я так давно не видел свою малышку, что согласен провести рядом с ней вечность. Вечность под лучистым солнцем — что может быть ещё лучше? Правда Светлане это определённо не понравится. Ведь с утра поднимать Свету в школу именно ей. Хотя какая в Вечности школа?.. Она ведь тоже вечная! Так что устроим завтра выходной и всей семьёй посетим аттракцион… А Света потом всё наверстает — она ведь у нас умничка!
Света кивает и прыгает на одной ноге от восторга! Её ладошки громко хлопают — она так давно мечтала прокатиться на «Чёртовом колесе»!.. Как только родилась — тут же захотела! А родители всё со своей школой… Естественно она наверстает — ведь для этого в её распоряжении целая Вечность!
Света подпрыгивает на месте и бежит обрадовать маму. Я не успеваю её удержать!.. Кричу в пустоту — в Вечности нет ничего кроме неё. Всё остальное — лишь мои чувства, надежды, фантазии… Не более…
Я понимаю, что должен её догнать! Шанс повторной встречи ничтожно мал… Он практически невозможен, как невозможно «уравнение Дрейка», потому что в Вечности нет данных! Тут нет и расстояния… Я как белка в колесе: могу бежать вечно и, при этом, так никуда и не попасть!.. Это «парадокс Ферми» — соответственно царящая пустота защищена от посягательств извне… Это факт и не мне оспаривать данность.
