Светлана всё же усмиряет пастель. Настораживается.
— Вячеслав?..
Я вздрагиваю. Кажется, что она шепчет слишком громко!
Вокруг абсолютная тишина — я слышу собственный пульс, скрип суставов… дыхание Светланы и… И всё…
Волкова просто нет! Причём ни на одном из этажей замершей высотки!..
Светлана шмыгает носом — ей снова страшно. Повторяет:
— Вячеслав?! — Её голос срывается, отчего вместо «Вячеслав» получается «Вячеслаф»…
Глупо всё это подмечать, но, почему-то, подобная проницательность наступает лишь в подобных ситуациях, когда следует переключить интеллект на что-то значимое, пусть и не очень приятное!.. Сознание просто примитивно отбрыкивается от свершившейся данности, не желая окончательно воспринимать холодный факт естества… Но он здесь и сейчас! Царит, властвует, навязывает собственное присутствие… От него никуда не деться, и я сам это постепенно осознаю!
Оборачиваюсь к Светлане.
— Ты давно легла?!
Какое-то время она молчит. Не двигается. Потом говорит глупость:
— Вы уже сменились?..
— Нет.
Снова молчит. Игнорирует мой вопрос. Скорее, просто не восприняла ответ с первого раза…
Я терпеливо повторяю.
Она вздрагивает.
— Он пропал?.. Что с ним?!
— Светлана, как давно ты легла? — Я наощупь отыскиваю свой вещмешок.
Понятия не имею, куда задевал собственный фонарь!
— Сразу же за тобой… Вячеслав сказал, что мне нужно отдохнуть… Да и ему тоже. — Она шмыгает носом — простудилась. — Я долго не могла заснуть… А он сидел с фонариком напротив тебя… Мне кажется, он что-то читал…
Я отшвыриваю вещмешок! Попутно за что-то цепляюсь рукавом… Дёргаю что есть сил! Верчу в руках бесполезный фотоаппарат Василия… Постепенно «догоняю», что не такой уж и бесполезный!.. Кое-как включаю. Запускаю режим видео. Щурюсь от яркого светодиода… Машинально выискиваю расходящимся конусом белого света застывшую напротив Светлану…
Она застыла в позе, которая совсем недавно «спасала» меня от стремительно накатившей действительности — на поджатых коленях, спиной в стену, с нерешительностью в зрачках… В полумраке — она как богиня! Ей даже не нужно краситься — глубоко посаженные глаза затмевают даже самые изысканные косметические шедевры современности!.. Немного тонки губы… Но это не столь важно! Она и без того, будто спустившееся наземь божество!
Я с трудом гоню накативший ступор.
Светлана перебарывает собственный шок. Жмурится.
Я свечу на противоположную стену, где до этого «обитал» Волков… Ничего и никого! Оставленная плащ-палатка подёрнута волнами «сомнений»… Горелка на одном боку, как и баллончики со сжиженным газом — явно сбиты в едином порыве какого-то отчаяния или обретения смысла!.. Хотя Волков и отчаяние, на первый взгляд, несовместимы…
Нет. Он не бежал от чего-то материального, попытавшегося проникнуть в дом или квартиру! Подобным образом он мог бежать только от внезапно проскользнувшего в голову прошлого! Вопрос только в том, куда и с какой целью?..
— Что происходит?! — Светлана суматошно вскакивает на ноги! На пол валится что-то металлическое. С душераздирающим звоном разлетается по углам!
Я стискиваю зубы. Снова освещаю Светлану. Она застыла как изваяние в центре комнаты… Стоит на носочках, колени полусогнуты, руки прижаты к вздымающейся груди, ладошки сложены ковшиком у самого подбородка, губы беспорядочно движутся… но голоса не слышно.
Я понимаю, что она просто молится… Не понятно лишь одно: кому именно?
…Она ещё в детстве была уверена, что прекратить весь этот ужас может только истинный Творец… Фантомный Гелий давным-давно отвернулся от всех нас! Он уверен в негативном исходе эксперимента под названием «Человечество»!
Снова освещаю плащ-палатку. Подхожу ближе. Под скомканным брезентом что-то лежит… Я осторожно откидываю край материи… Невольно отступаю назад…
Дневник!
Волков всё же дочитал.
Я аккуратно поднимаю пожелтевшие страницы… Пытаюсь отступить ещё дальше, но натыкаюсь на подкравшуюся Светлану. Она ничего не говорит.
Я оборачиваюсь. Смотрю в её влажные глаза… на дрожащие зрачки… на трепещущие ресницы… на мелькающие белки… Светлана на грани — она видит то, за чем вернулась спустя двадцать сем лет!
У меня просто нет сомнений относительно того, ради чего она решилась возвратиться в Припять.
Светлана оседает… Медленно, словно оброненное перо. Я легко её подхватываю… Она возбуждённо дышит. Меня просто не замечает.
Мне страшно представить, что с нею будет, когда она увидит надпись у двери собственной квартиры… А она её увидит — в этом нет сомнений! Волков всё прекрасно рассчитал… Включая и мою несыгранную роль! Непонятно лишь, что именно он задумал…
Светлана всё же находит в себе силы. Смущённо отстраняется… Потом резко вздрагивает и снова приближается!
— Но как?! — Она просто выдыхает. — Как?..
Я гоню дурман, навеянный её дыханием… Перед глазами пляска огня и тьмы!.. На обшарпанных стенах хоровод растянутых теней!.. За окном свинцовый нимб АЭС!..
Теперь уже отстраняюсь я!
Помню недавнюю ассоциацию…
Я уже на все сто знаю, кто такая Светлана Шаврей! Я знаю, почему её так хотел Неон!.. Её хотят многие! Потому и шлют сигналы… Вновь и вновь, в надежде, что на светлой Земле родится кто-то ей подобный…
Или «воскреснет» сама Светлана!
…Светлана протягивает дрожащие руки… Ей нужен вовсе не я, ей нужна её оброненная душа, пожелтевшая под гнётом неумолимого времени… Но это всего лишь налёт!
— Почему?.. — Она улыбается как ребёнок, заново обретший семью и счастье. — Где вы его нашли?..
Я преодолеваю очередной ступор.
— Это всё Волков. Он нашёл дневник…
— Волков?.. — По лицу Светланы проносится рябь!
Я и не представлял, насколько развита человеческая мимикрия! Такое ощущение, будто лицо Светланы взволновалось, подобно морской пучине, впитало в себя весь сопутствующий негатив десятилетий, после чего, раскинулось, от края до края, миловидной улыбкой обретенного счастья… Да, она жила ожиданием этого самого мгновения!.. Первыми секундами затишья после многолетней бури ожидания!
Я понимаю, что именно сейчас город разрядился окончательно.
Припять умерла, выполнив сокрытую внутри себя функцию.
Она вылечила Светлану Шаврей от холода одиночества!
— Я знала… — Она просо пятится в глубину комнаты, сжимая в ладонях тетрадку, будто та раненная птица.
…Я просто беру её под руку и веду на шестнадцатый этаж…
Светлана смотрит на надпись и всё повторяет:
— Я знала…
Мне плохо. Совсем плохо! Такое ощущение, что именно вот так ещё не было никогда в жизни!.. Но так всегда… Потому что это жизнь. Да, нам ниспосланы испытания и лишение… Нам дано право избирать и быть избранным. Нам дозволено чувствовать себя свободными и несокрушимыми… Но мы лишены самого главного: способности закрыть на всё это глаза! Мы — это истинные люди, способные чувствовать сердцем… Да, мы плачем, но это не значит, что мы настолько слабы… Мы способны не только вновь и вновь подставлять под удары щёки! Мы способны на кое-что ещё!..
Мы способны на самопожертвование.
Именно так Советский Союз победил монстров! Победил… чтобы потом рухнуть под натиском разжиревших капиталистов…
Мне плохо… но вовсе не из-за этого…
Мне тяжело смотреть на Светлану Шаврей. Особенно сейчас, когда легендарная героиня так слаба… Естественно она выстоит. Естественно победит… Но первые минуты борьбы с эмоциями неимоверно сложны!
Таков расклад в любой войне. Особенно когда ты не ожидаешь нападения… Точнее ожидаешь, но до последнего остаёшься уверенным, что ничего не случится!..
Так и Светлана… Она знала… но не знала когда именно!.. И будет ли дозволено…
…Она гладит трепещущими пальцами заветную надпись. В пальцах другой руки — дневник… Кисть всё выше и выше. Замирает на уровне глаз…
Светлана хочет спрятаться ото всего…
Это нормально.
Я просто отхожу и сажусь на ступеньку…
