Кстати, именно от Э. Матера впервые я узнал о «классифи-
кации российских немцев в довоенном Советском Союзе».
Так, немцы, живущие на Украине, почему-то относились
к категории «германских немцев», а вот живущие в Повол-
жье – «советских». Отсюда и раскулачивание, и ликвидация
национальных районов, школ, институтов, газет, издательств
началась на Украине на десять лет раньше, чем в Повол-
жье. Соответственно, и к «обезвреживанию» интеллектуа-
лов, прежде всего писателей и журналистов, там приступили
тоже раньше.
К 1956 году практически все они сгинули в тюрьмах
и ссылке, а любые воспоминания о них, сохранившиеся
в архивах и библиотеках, постарались превратить в пыль.
… Добрая половина названных мною литераторов писали
и пишут в основном по-русски. Почему так произошло, объ-
яснять, надеюсь, не стоит, тем более стыдиться этого. Ведь
недаром знаменитый французский шансонье и одновре-
менно великий патриот Армении Шарль Азнавур однажды
145
сказал: «Армянин – это не тот, кто говорит по-армянски, а тот,
кто помогает Армении».
Не важно, на каком языке звучит правда, важно, что она
звучит и продолжает звучать. Прежде всего, я имею в виду,
конечно же, мемуарную литературу жертв репрессий и мас-
совой депортации. Это произведения Эдуарда Бернгардта,
Вячеслава Майера, Эдуарда Беккера, Франца Гардера, Влади-
мира Аумана, Роберта Лейнонена, Иосифа Шлейхера, Вячес-
лава Шпрингера, Андреаса Обердорфера, Александра Дит-
ца, Эдмунда Шюле, Георга Гааба, Лео Германа, Лоры Рихтер,
Антонины Шнайдер-Стремяковой, Валентины Раймер, Вили
Мунтаниола, Йоганна Кайба, Курта Гейна…
«Прозой жизни» назвал её историк, сотрудник Гейдель-
бергского университета д-р Виктор Кригер. Но в этой «про-
зе» огромный пласт десятилетиями предаваемой забвению,
практически неизученной «повседневной жизни» россий-
ских немцев в условиях тотального террора, трудармии, за-
претов на профессию, образование, родной язык, религию
и даже песни.
За последние двадцать лет (начиная с конца 80-х про-
Buch Utro v raju_210211.indb 145
09.03.2011 20:48:21
шлого века)только в Германии опубликовано порядка 120 (!)
книг мемуаров людей, прошедших ГУЛаг, спецкомендатуру,
поработавших в арестантской робе за колючкой «ударных
строек коммунизма»: заводах, шахтах и рудниках Сибири,
Казахстана, Урала, Дальнего Востока, Центральной Азии…
Около 80 книг воспоминаний вышло в российских издатель-
ствах. В подавляющем большинстве все они изданы незна-
чительными тиражами и за счёт авторов. Но примечательно
вовсе не это, а то, что большая германская пресса, теле-
видение, радио, так живо откликающиеся на даже малую
человеческую боль и судьбу какого-нибудь богом забытого
племени, обитающего где-нибудь в Африке, или обнародо-
вание ещё одного малозначительного факта из «бесконеч-
ной череды преступлений» несостоявшегося «третьего рей-
ха», этого не замечает. Упорно замалчивает эту литературу
и российская критика, пресса, телевидение.
Конечно, большинство воспоминаний российских немцев
написаны простым, «бесхитростным» слогом, но ведь со-
держат они воистину уникальные свидетельства, документы,
наблюдения. Хотя, может быть, именно это как раз и отпуги-
146
вает современных толкователей нашей недавней истории,
так как напрочь разрушает упорно эксплуатируемые ими
неолиберальные концепции «добра и зла»?
Впрочем, не будем отчаиваться, впадая в уныние, тем бо-
лее не будем считать мемуаристику бессмысленным заняти-
ем, а обнадёжим себя мыслью, что пресса и критики рано
или поздно (лучше, конечно, рано)обратят на неё внимание.
Для чего? В том числе и для того, чтобы сместить вектор
существующего в ФРГ общественного мнения в отношении
российских немцев, их истории, нынешней жизни, восприя-
тия России, с оставшимися там могилами предков и друзья-
ми, и Германии, которую они упорно считают новой-старой
Родиной. Даже в том случае, если пишут они, а порой и ду-
мают, исключительно по-русски.
Литература российских немцев всегда находилась под
сильным влиянием русской и немецкой литературы, но так
ими (к счастью!)и не ассимилирована, сохранив самобыт-
ность и своеобразие. Но именно благодаря этому влиянию
в нашем сравнительно небольшом народе, который послед-
ние сто лет «постоянно в пути», на рубеже XX и XXI столе-
Buch Utro v raju_210211.indb 146
09.03.2011 20:48:21
тий появился ряд ярких, самобытных авторов: Виктор Штрек,
Игорь Гергенрёдер, Александр Резер, Владимир Эйснер, Ген-
рих Дауб, Сергей Герман, Райнгольд Шульц, Мария Шефнер,
Светлана Фельде, Елена Зейферт, Геннадий Дик, Надежда
Рунде, Николай Дик, Роберт Кесслер…
В ноябре 2007 г. в Москве прошёл первый международ-
ный Конгресс писателей русского зарубежья. На его пленар-
ных заседаниях зашла речь о том, кем является литератор,
живущий, допустим, во Франции или Германии, пишущий
по-русски, но не русский по национальности? Мнения
разделились, но все без исключения 12 российских нем-
цев, принявших участие в конгрессе, единодушно сошлись
во мнении, что остальные могут считать себя кем угодно,
а вот они исключительно российские немцы. И это при том,
что особой дружбы и мира между ними не наблюдалось,
что придерживались они порой диаметрально противопо-
ложных политических взглядов, по-разному оценивали пути
развития литературы, трактовали историю, и вообще в от-
ношениях друг с другом были весьма ершисты.
В ходе упомянутой дискуссии, вспоминаю, прозвучал во-
147
прос: «Но если вы не считаете себя русскими писателями,
значит вы – немецкие писатели?», на что живущий в Бер-
лине писатель Александр Резер ответил: «Нет, мы – россий-
ско-немецкие писатели». И, выдержав паузу, добавил: «Как
ни парадоксально это звучит».
Хотя что здесь «парадоксального»? Ведь если есть народ,
то у него должна быть и литература.
Но вот общепризнанной, то есть интернациональной, она
может стать только в случае, если является истинно наци-
ональной. Примеров тому масса. Вспомним того же Пуш-
кина, Достоевского, Гёте, Шиллера, Шекспира, Чехова, Ша-
лом Алейхема, Льва Толстого, Диккенса, Дюма, Мопассана,
Шукшина. Все они очень национальны, и именно поэтому
их произведениям неведомы ни границы, ни языковые ба-
рьеры.
Сегодня, после долгих заморозков, литература россий-
ских немцев постепенно оживает. Но на каком языке будет
написан (или уже написан?)роман, повесть, поэма, что «все-
ленски прославит» автора и его народ, утверждать не берусь.
На немецком языке, на русском? И здесь мы коснулись весь-
Buch Utro v raju_210211.indb 147
09.03.2011 20:48:21
ма щекотливой темы. А именно: можно ли считать нацио-
нальным писателем автора, не пишущего на языке народа,
к которому он принадлежит?
«Нет!» – категорично говорят одни. И тем самым под-
тверждают слова классика русской литературы Сергея Ми-
халкова, считавшего, что «писатель любой национальности,
пишущий по-русски, является представителем русской лите-
ратуры». «Пастернак, – продолжал Сергей Владимирович, –
русский поэт, Маршак – русский поэт, Барто, Кассиль – рус-
ские детские писатели»5.
«Хорошо, но как в таком случае быть с классиком кир-
гизской литературы Чингизом Айтматовым, казахской – Ол-
жасом Сулейменовым, абхазской – Фазилем Искандером,
