— Вы проиграете, — заметил я. — У полиции полно улик против вашего клиента. Это если не учитывать его признание. Кстати, как насчёт профессиональной этики? Вас не смущает тот факт, что оба — и убитый и подозреваемый — ваши клиенты?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Рейли. — Ни капельки. И не потому, что я бессовестный рвач или хапуга, который хочет нажиться на чужих неприятностях.

— Тогда в чём дело? На альтруиста вы тоже не похожи.

— Дело в том, что я не верю Гибсону. Мне кажется, что он по каким-то причинам оклеветал себя. Возможно, его вынудили полицейские. Они умеют выбивать показания у подозреваемых.

— Не стану отрицать общеизвестный факт, — пожал плечами я. — Методы у полиции ещё те. Я в прошлом не раз имел возможность испытать их на своей шкуре. Гибсона били?

— Нет, к нему пальцем не притронулись. Я настоял на вызове врача, тот произвёл осмотр Гибсона и дал заключение, что его не трогали.

— Существует масса методов принуждения, и не все из них физические. Однако он провёл слишком мало времени за решёткой… Полицейские просто не успели бы его как следует обработать. Может, Гибсон говорит правду? Он шантажировал Хэмптона, вымогал деньги, а когда майор отказался платить и пригрозил выдать его властям — убил.

— Ага, причём проделал это не в тихом укромном месте, а на вечеринке, на которой собрались несколько сотен гостей.

— Допустим, у него просто не имелось другого шанса. Майор мог выдать его в любую секунду. Гибсону пришлось пойти на риск.

— Верно. Тогда он выглядит как хладнокровный убийца. Дождался подходящего момента, когда никто не будет смотреть на жертву, осторожно подкрался и убил банальным столовым ножом. Причём таким образом, что никто ничего и не заметил. Согласитесь, для этого нужно иметь трезвую голову. Паникёр на такое не способен. Он бы себя моментально выдал.

— Согласен. Но, если вы помните, Гибсон вполне мог оказаться тем самым хладнокровным убийцей. У него за плечами участие в войне, предательство и шантаж. Думаю, он подходящая кандидатура.

— И этот человек раскалывается практически сразу после ареста? Вместо того чтобы всё отрицать, он берёт всю вину на себя. Нет, здесь что-то не так, Гэбрил. Я понимаю, что Гибсон не может из себя строить невинную овечку, он — негодяй, предатель и шантажист. Мне лично не доставляет большого удовольствия защищать его в суде. К тому же, даже если он невиновен в убийстве, его всё равно могут казнить за измену. Такие преступления не имеют срока давности. Я боюсь одного, Гэбрил: того, что настоящий убийца окажется на свободе. — Рейли нервно сглотнул и поправил тугой узел галстука. — Есть ещё один момент. Не знаю, упомянули ли вам об этом полицейские. У Гибсона был счёт в банке. На нём лежала крупная сумма денег: всё, что капитан смог выжать из Хэмптона. Капитан выдал мне доверенность, чтобы я снял часть денег и использовал в качестве гонорара. Я отправился в банк и обнаружил, что счёт пуст. Кто-то меня опередил, причём воспользовался точно такой же доверенностью. И это была не полиция. Разумеется, я срочно вернулся к Гибсону, потребовал ответа, и вы знаете что — Гибсон клянётся, что никому, кроме меня, не давал такой доверенности.

— Возможно, он лжёт. Пытается спасти деньги.

— Я тоже поначалу так подумал, однако он, когда услышал, что счёт пуст, чуть с ума не сошёл, бросился на меня с кулаками, кричал, что я его обманываю, грозился свести счёты с жизнью. Поверьте, это не было притворством. Гибсон не производит впечатления талантливого актёра.

— Я слышал о существовании этого счёта, но о том, что кто-то успел его облегчить, узнал впервые. Это точно не штучки кого-то из полицейских? Среди них полно нечистых на руку.

— Точно, — заверил Рейли. — Счёт опустошили до того, как полиция о нём узнала. Разумеется, они хотели наложить на счёт лапу, заморозить, но у них ничего не вышло. Слышали бы вы, какие проклятия расточал лейтенант Колман. У меня уши завяли.

— Выходит, вы работаете бесплатно?

— Нет, у капитана есть ещё сбережения. Их не очень много, но я значительно снизил свой обычный гонорар. Это стало для меня чем-то вроде дела чести, — не без гордости заявил адвокат.

— Касательно счёта: Гибсон мог стать жертвой какого-то жулика, — выдвинул версию я.

Рейли снисходительно улыбнулся:

— У меня есть другое предположение. Я считаю, что он мог оказаться пешкой в чьих-то руках, марионеткой. Кто-то дёргает его за ниточки, пытается им управлять. Скорее всего, этот кто-то и есть настоящий убийца майора Хэмптона. Я хочу, чтобы вы нашли его, Гэбрил.

Адвокат окинул меня оценивающим взглядом.

— Ну как, возьмётесь за моё поручение или примите версию полицейских на веру?

— Надо подумать, — сказал я. — На это потребуется время.

— Сколько вам надо?

— Час, может, полтора, — ответил я.

— Хорошо, я подожду в ближайшем баре. Кажется, он называется «Сухая ветка», — сказал Рейли, направляясь к двери.

— Я знаю это место. Там прилично готовят. Вам понравится.

— Тогда мне стоит поспешить. Я проголодался.

Он ушёл. Я сел за стол и задумался.

В словах адвоката имелся резон. В версию полиции не вписывались три покушения, которые закончились неудачей, выстрел в младшего Хэмптона и убийство нищего бродяги. Возможно, за этой историей стоит кто-то другой: умный, осторожный, коварный и подлый. Я просто обязан его найти, потому что цепочка смертей с арестом Гибсона может не прерваться. Возможно, у настоящего убийцы есть ещё какая-то цель, и он будет стремиться к ней во что бы то ни стало.

Я поднял голову.

Лиринна испытывающе посмотрела на меня.

— Ты принял решение, Гэбрил?

— Да. Мы продолжим поиски убийцы.

Я был в баре «Сухая ветка» уже спустя пять минут. Рейли успел за это время только изучить меню.

— Ну? — Взгляд его говорил лучше любых слов.

— Мне нужно поговорить с вашим клиентом. Устроите встречу?

— Без проблем, — кивнул он.

— И ещё, — прибавил я, — я буду не один.

— Понятно, возьмёте с собой мисс Лиринну.

— Нет, я возьму с собой другого человека. Его зовут Алур. Он маг.

в которой мы с Алуром попадаем в переделку.

— Маг? — удивился Рейли. — Их же перестреляли эльфы. Разве они…

Я не дал договорить.

— Да, они не погибли. Вернее, погибли, но не все. Один маг чудом выжил. Его зовут Алур. Он мой хороший друг.

Официально считается, что наши маги были истреблены во время последней эльфийской войны. Это случилось больше ста лет назад. Король решил, что лучший способ справиться с эльфами — стереть их в порошок при помощи магии, для чего пришлось собрать всех волшебников в лагере королевских войск. Эльфы быстро обо всём пронюхали, не стали тратить время впустую и устроили дерзкую вылазку, которая дорого обошлась стране. Лазутчики благополучно миновали все посты, проникли прямо в сердце лагеря и с лёгкостью перестреляли волшебников, как куропаток. Никто им не помешал. Выжить удалось только Алуру и то лишь потому, что его незадолго до нападения отправили в столицу по делам, не требовавшим отлагательства. Это его и спасло. Остальным повезло куда меньше.

Алур впал в глубокую депрессию, длившуюся много лет, из которой его вывело начатое мною расследование. Мне тогда пришлось поломать голову над преступлением, связанным с ограблением королевского хранилища, в котором хранился Ключ, открывающий переходы в иные миры. В итоге вашему покорному слуге пришлось сразиться с орочьим шаманом, готовившим вторжение своих соплеменников, запертых в другом измерении. Если бы не счастливая случайность, можно сказать, роскошный белый концертный рояль в кустах, кто знает, что с нами бы сделали орды разъяренных орков, мечтавших о реванше.

— А официальные власти… король — он знает об этом маге? — запинаясь, спросил Рейли.

Кажется, он не верил своим ушам. Понимаю.

Я усмехнулся: