— Говорите, говорите, мадемуазель.

— В общем, у меня есть подруга, зовут ее Эмелин Клэг. У нее был муж, который жил на севере Англии. Несколько лет назад он умер, оставив ей большое наследство. Понимаете, детей у них не было, после смерти мужа ее стало угнетать одиночество, и, подобно многим в ее положении, она обратилась к религии. Разумеется, вера может ободрить человека, поддержать его, отвлечь от тяжелых мыслей, но только вера истинная.

— То есть вы хотите сказать, что вашу подругу заманили в одну из неблаговидных сект?

— Вот именно! А называется она «Паства Великого Пастыря». Эта секта находится в Девоншире, там очень красивое место около моря. Туда все поклонники секты и стекаются, чтобы в уединении, по их словам, найти покой и просветление. А за пастыря у них некий доктор Андерсен, по слухам, очень красивый и видный мужчина.

— И потому у него в секте много женщин, — заключил Пуаро.

— Увы, — вздохнула мисс Кэрнаби, — так оно и есть. Знаете, мой отец тоже был священником и очень красивым мужчиной. Я помню, что прихожанки специально ходили в церковь, где он служил, чтобы только поглазеть на него.

— Как я понимаю, большинство в секте этого Андерсена составляют женщины, — полувопросительно сказал Пуаро.

— Да, мужчин там очень мало, это либо чудаки, либо маньяки. Все средства секты складываются из пожертвований женщин.

— Ага, вот мы и подходим к главному. По вашему мнению, эта секта — сплошное надувательство, а доктор Андерсен типичный мошенник?

— Безусловно. Но я беспокоюсь вот почему. Эмелин на днях составила завещание, где указывается, что в случае ее смерти все деньги переходят в фонд секты.

— Кто-то предложил ей это сделать?

— По-моему, нет. Это было ее собственное решение. Она сказала мне, что Великий Пастырь вселил в нее новую веру, она пробудилась для новой жизни, и потому все свои деньги завещает секте. Я бы не обратила на это внимание, если б не одно обстоятельство…

— А именно?

— Дело в том, что некоторые женщины, входящие в секту, весьма состоятельны. И вот трое из таких состоятельных женщин, составившие завещаниям в пользу фонда секты, умерли в нынешнем году.

— То есть деньги получила после их смерти секта?

— Да.

— А как же родственники? Неужели никто не возбудил иска?

— Дело в том, господин Пуаро. — мисс Кэрнаби сделала многозначительную паузу, — что в секте состоят в основном одинокие женщины, не имеющие родни.

Пуаро с пониманием покачал головой.

— Я, разумеется, отдаю себе отчет, как нехорошо подозревать других в злых умыслах, — продолжала мисс Кэрнаби. — К тому же эти бедные женщины умерли не в храме на Зеленых Холмах, а у себя дома, в собственник постели. Но, знаете, господин Пуаро, я бы не хотела, чтобы это случилось и с моей подругой.

Пуаро помолчал несколько минут и наконец проговорил:

— Вы храбрая женщина, мадемуазель, и в самом деле прекрасная актриса. Что вы скажете, если я — предложу вам выполнить одно рискованное поручение?

— Я буду просто счастлива!

— Но риск очень велик, — нахмурился Пуаро. — Чтобы мы смогли докопаться до истины, вам самой придется стать членом Великой паствы. Но сначала вы должны распустить слух, что получили недавно большое наследство. Вы должны сделать вид, будто совершенно разочаровались в жизни, потеряли всякую цель. Когда будете говорить с подругой, усомнитесь — но очень тонко — в том, что ее Великий Пастырь и впрямь велик. Скажите, что вы вообще не верите в силу проповедей и все такое прочее. Насколько я понимаю, она тут же захочет переубедить вас и предложит посмотреть богослужение на Зеленых Холмах. Вы нехотя согласитесь, а уж потом проповеди доктора Андерсена вас безумно покорят и вы станете его верным адептом. Ну, что, мадемуазель, по плечу вам такая роль?

Мисс Кэрнаби скромно улыбнулась.

— Надеюсь, сэр.

— Итак, дружище, вы что-нибудь раскопали для меня?

Старший инспектор Джэпп со вздохом развел руками.

— Улов небогат, — с горечью признался он. — Терпеть не могу этих религиозных фанатиков. Водят несчастных женщин за нос без всякой совести. Но тут, похоже, все чисто. Этот малый ведет себя безупречно.

— Ну, а каково его прошлое?

— Я отыскал его досье. Учился в Германии, мог стать приличным химиком, но его внезапно исключили из университета кто-то донес, что его мать — еврейка. Ну, что еще. Изучал религию разных стран, всякие восточные мифы и так далее, писал на этот счет статьи. Я пробовал было прочитать одну черт ногу сломит.

— Похоже, он в самом деле фанатик своей веры?

— Скорее всего.

— А женщины, о которых я вам говорил?

— Тоже ничего сверхъестественного. Мисс Зверин — была больна воспалением легких. Миссис Ллойд умерла от колита. Леди Вестерн много лет страдала от туберкулеза. Ну, а мисс Ли умерла от заболевания брюшным тифом — она заразилась им на севере Англии. Я думаю, что здесь нет никакой связи между этими смертями и доктором Андерсеном. Видимо, это обычная случайность.

Пуаро в сомнении покачал головой.

— И все же, дружище, мне этот пастырь представляется новоявленным великаном Герионом, у которого три головы. Ну, а я, как в древнем мифе, должен его победить.

Старший инспектор удивленно поглядел на Пуаро.

— Что это вы, тоже, что ли, начитались всяких мифов?

— Дорогой инспектор, оставьте это мне, если мифология выше вашего разумения.

— Я чувствую, дорогой Пуаро, еще немного, и вы сами организуете секту, что-то вроде такого: «Эркюль Пуаро умен, и нет никого на свете умнее его. Аминь».

— Какое чудесное место! — восхищенно воскликнула мисс Кэрнаби, поднявшись на холм и глядя вокруг.

— А что я тебе говорила, дорогая Эми!

С небольшого холма, на котором сидели подруги, было видно побережье моря. Море было голубое, под ногами желтела трава, а земля и скалы краснели в лучах заходящего солнца.

Задумавшись, Клэг прошептала:

— Красная земля — это земля надежды. Здесь можно найти уединение…

— А какую удивительную проповедь произнес вчера Пастырь! — подхватила Эми Кэрнаби.

— А сегодня вечером будет еще лучше — ведь начинается праздник Большой паствы.

Большое, ярко освещенное здание, с белыми стенами прихожане доктора Андерсена называли Священной обителью.

Здесь и отмечались праздники секты.

В этот вечер в здании собрались члены секты, одетые в овечьи шкуры и сандалии, руки их были обнажены до плеч. В самом центре большого зала на приподнятом постаменте возвышался над своею паствой золотоволосый и голубоглазый доктор Андерсен. В руках у него был пастуший посох, весь позолоченный.

Наступил момент, когда доктор поднял посох и в наступившей тишине громко воззвал:

— Где моя паства?

— Здесь, о наш Пастырь! — единым вздохом отозвалась толпа.

— Наполните же сердца свои благодатной радостью и святою молитвой. Сегодня день радости. Вас ждет возвышенная благодать.

— Радость вошла в нас, — отозвались прихожане.

— Печаль и горе исчезли, нет больше боли. Только радость ждет вас.

— Только радость, — откликнулась толпа.

— Сколько ликов у Великого Пастыря?

— Три: золотой, серебряный и медный!

— А сколько тел у паствы?

— Три: плоть, погибель и воскрешение!

— Как войти в паству?

— Через таинство крови.

— Вы готовы к таинству?

— Готовы, о Пастырь!

— Завяжите глаза и вытяните вперед правую руку.

Шелест пронесся по толпе — все завязывали глаза приготовленными заранее зелеными повязками. Мисс Кэрнаби последовала общему примеру.

Великий Пастырь двинулся вдоль выстроившихся в шеренгу верующих. Послышались вскрики, шепот, легкие стоны.

«Сплошное богохульство, — решила про себя Эми. — Похоже, вокруг меня одни истерички. Подождем, что будет дальше…».