— Сказано — руки, — повторил он. — Стрелять-то я умею.

Пуля просвистела над самым ухом здоровенного бандита и впилась в оконную раму.

Три пары рук мгновенно взметнулись вверх.

— Позвольте вас побеспокоить, мосье Пуарье? — обратился американец к Пуаро.

Вскочив с кровати, Пуаро подобрал бритвы и, обыскав бандитов, убедился, что другого оружия у них нет.

— Ну, пошли! — скомандовал Шварц. — В коридоре есть отличный чулан. Без окон, то, что надо.

Доведя пленников до чулана и заперев за ними дверь, Шварц повернулся к Пуаро и радостно зачастил:

— Ну, каково? Знаете, мосье Пуарье, у нас в Фауптин Спрингз некоторые подсмеивались надо мной, когда я сказал, что беру с собой пистолет. «Куда, — говорили, — ты собрался? В джунгли?» И что же? Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ну и гнусная же публика, доложу я вам!

— Дорогой мой мистер Шварц, вы появились как раз вовремя, — поблагодарил Пуаро. — Такая сцена сделала бы честь любому спектаклю. Я ваш вечный должник.

— А, ерунда. Ну, и что нам теперь делать? Надо бы передать этих ребят полиции, а полиции-то и нет. Может, с управляющим посоветуемся?

— С управляющим… — протянул Пуаро. — Думаю, лучше с официантом Гюставом — он же инспектор Друэ. Не удивляйтесь, Гюстав на самом деле полицейский.

— Так вот, значит, почему они… — ошеломленно произнес Шварц.

— Кто «они» и что они сделали?

— Эти бандиты! Вы у них шли вторым в списке. Перед тем они порезали Гюстава.

— Что?

— Пойдемте. Над ним сейчас колдует доктор.

Друэ жил в маленькой комнатушке под крышей. Доктор Лютц в халате перевязывал раненому лицо.

Он обернулся к вошедшим Шварцу и Пуаро:

— А, это вы, мистер Шварц. Это же просто зверство!

Что за бессердечные чудовища!

Друэ лежал неподвижно и слабо стонал.

— Опасности нет? — спросил Шварц.

— Нет, он не умрет, если вы это имеете в виду, но ему желательно поменьше говорить и не волноваться. Все раны я обработал, так что заражения, думаю, не будет.

Все вместе они вышли из комнаты.

— Вы сказали, что Гюстав — сотрудник полиции? — уточнил Шварц.

Пуаро кивнул.

— А что же он делал в Роше Неж?

— Пытался выследить опасного преступника.

В нескольких словах Пуаро объяснил положение дел.

— Марраско? — удивился доктор Лютц. — Читал о нем в газетах. Был бы не прочь встретиться с этим типом. У него очень глубокие аномалии в психике. Узнать бы побольше о его детстве…

— Что касается меня, — отозвался Пуаро, — то я хотел бы знать, где он находится в данный момент.

— А разве он не один из тех, кого мы заперли в чулане? — спросил Шварц.

— Возможно, — без особой уверенности сказал Пуаро, — но… Есть у меня одна идейка…

Он осекся и глянул на ковер. На светло-желтой поверхности были ржавые коричневые пятна.

— Следы, — сказал Пуаро. — Думаю, на подошвах была кровь, и идут они из нежилого крыла гостиницы. Быстрее, за мной!

Через вращающуюся дверь они ринулись в темный пыльный коридор, повернули за угол, и наконец следы привели их к полуоткрытой двери.

Пуаро распахнул ее, вошел в помещение — и не смог сдержать крик ужаса.

Постель у стены была разобрана, на столе стоял поднос с едой. А на полу возле стола лежал мужчина, убитый с изощренной жестокостью. На руках и груди у него было множество ран, а голова и лицо превращено в кровавое месиво.

Шварц придушенно ойкнул и отвернулся. Похоже было, что его вот-вот вырвет.

Доктор Лютц что-то с ужасом воскликнул по-немецки.

— Кто это? — слабым голосом спросил Шварц.

— Думаю, — сказал Пуаро, — что здесь он был известен как Робер, довольно бездарный официант…

Лютц подошел поближе, наклонился над телом и показал на приколотый к груди мертвеца листок бумаги. На нем было нацарапано:

«МАРРАСКО БОЛЬШЕ НИКОГО НЕ УБЬЕТ Я НЕ ОБМАНЕТ ДРУЗЕЙ».

— Марраско?! — воскликнул Шварц. — Значит, это был Марраско! Но чего ради его занесло в Эту дыру? И почему вы назвали его Робером?

— Он здесь изображал официанта, — пояснил Пуаро, — но официантом был плохим, так что никто не удивился, когда ему дали расчет и он исчез. Все решили, что он вернулся в Альдерматт, но никто не видел, как он уезжал.

— И что же, по-вашему, произошло? — спросил своим рокочущим голосом доктор Лютц.

— Думаю, что перед нами — тот, из-за кого был так встревожен управляющий. Марраско подкупил его, чтобы он разрешил ему скрываться в этой части гостиницы…

Правда, управляющий был от этого не в восторге, ох не в восторге, — добавил Пуаро.

— И никто, кроме управляющего, не знал, что Марраско жил в этом крыле?

— Похоже, что нет. Это, знаете ли, вполне возможно.

— А почему его убили? — спросил доктор Лютц. — И кто его убил?

— Ну, тут все ясно! — воскликнул Шварц. — Он должен был поделиться деньгами со своими подельниками, но не сделал этого. Он их обманул, а здесь решил отсидеться, думая, что никто его не найдет, но он ошибался.

Они узнали, где он, и рассчитались — вот так. — Шварц тронул мертвое тело носком ботинка.

— Да, — пробормотал Пуаро, — это была не совсем та встреча, какую мы себе представляли.

— Все эти «как» и «почему» весьма интересны, — раздраженно бросил доктор Лютц, — но (Аня больше заботит наше собственное положение. В гостинице мертвец, у меня на руках раненый, лекарств почти нет, и к тому же мы отрезаны от мира. Когда все это кончится?

— Да, и еще у нас трое преступников, запертых в чулане, — добавил Шварц. — Хорошенькое положеньице!

— Так что нам делать? — продолжал гнуть свое доктор Лютц.

— Во-первых, нужно найти управляющего, — сказал Пуаро. — Вряд ли он уголовник, хотя и жаден до денег. К тому же он трус, а потому сделает все, что мы ему велим.

Троих злоумышленников мы определим туда, где их можно будет держать, пока не подоспеет помощь. Думаю, нам снова пригодится пистолет мистера Шварца.

— А я? Мне-то что делать? — спросил доктор Лютц.

— Вы, доктор, — строго сказал Пуаро, — будете делать все, что в ваших силах для вашего пациента. Остальные будут начеку. Будем ждать. Больше нам ничего не остается.

Ранним утром трое суток спустя перед гостиницей появилась небольшая группа людей.

Дверь им широким жестом открыл Эркюль Пуаро.

— Добро пожаловать, mon vieux.

Комиссар полиции Лемангей крепко обнял Пуаро.

— Ах, друг мой, как я рад вас видеть! Что вам пришлось пережить! А как мы за вас переживали, не зная, что тут творится. Телеграфа нет, связаться с вами невозможно. Это была блестящая идея — просигналить нам солнечными зайчиками.

— Ну что вы, — со скромным видом произнес Пуаро. — В конце концов, когда техника выходит из строя, приходится уповать на природу. Солнце бывает на небе почти всегда.

Вся группа гуськом проследовала в гостиницу.

— Нас здесь не ждут? — мрачновато улыбнулся Лемантей.

— Конечно нет! — улыбнулся в ответ Пуаро. — Все думают, что фуникулер еще сломан.

— Это великий день, — с чувством сказал Лемантей. — Так вы считаете, сомнений быть не может? Это и в самом деле Марраско?

— Марраско, никаких сомнений. Идемте со мной.

Они двинулись по лестнице. Открылась дверь, выглянул Шварц в халате и изумленно уставился на новоприбывших.

— Я услышал голоса, — пояснил он. — А в чем дело?

— Помощь пришла! — высокопарно заявил Пуаро. — Пойдемте с нами. Наступил великий час, — и устремился наверх.

— Вы что, идете к Друэ? — спросил Шварц. — Как он, кстати?

— Доктор Лютц сказал, что вчера вечером он чувствовал себя хорошо.

Они подошли к двери комнаты Друэ. Пуаро распахнул ее и возвестил:

— Вот ваш дикий кабан, джентльмены. Живехонький.

А теперь забирайте его и позаботьтесь, чтобы он не ушел от гильотины.

Лежавший в постели человек с перевязанным лицом рванулся, но полицейские уже схватили его.