Это сообщение вызвало не только замешательство, но и острое недовольство в религиозных кругах, особо неодобрительной была реакция духовенства на изъятие драгоценных предметов церковного назначения. На оговорку в постановлении ВЦИК о том, что не будут изъяты те предметы, которые могут «существенно затронуть интересы самого культа», мало кто надеялся. Слишком свежи были в памяти массовые реквизиции монастырского и церковного имущества, осуществленные в 1918–1920 годы, хотя и тогда было достаточно заявлений, что изымаются лишь предметы «церковной роскоши», а все нужное верующим остается в неприкосновенности. Увы, множество богослужебных предметов тогда бесследно исчезло.
Уже 10 марта 1922 года Президиум Старицкого уездного исполнительного комитета на своем внеочередном заседании заслушал вопрос «О изъятии церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих, — для сдачи таковых в фонд ПОМГОЛА». Президиум постановил: «Создать Комиссию в составе: от УИКа тов. Друганов, Уфинотдела тов. Зубарев, Укампомполгола тов. Красильников, которым немедленно приступить к работе».159 Так началась активная подготовка к изъятию церковных ценностей на местах.
18 апреля все было готово для изъятия церковных ценностей, и именно в этот день поступила последняя инструкция-разнарядка из Губисполкома. В ней, в частности, мы читаем: «К фактическому изъятию приступить с 24-го Апреля и закончить таковую в двухнедельный срок. Работу ограничьте городом и монастырями. Первым шагом работы Комиссии является получение договоров, по которым сдано церковное имущество и подробных описей его… Работу по фактическому изъятию следует начинать с наиболее богатой церкви.
До начала изъятия церкви произвести следующее: 1) провести в каждом приходе выборы представителей верующих от 3–5 человек… итказ со стороны верующих от участия в работах Комиссии ни в коем случае не приостанавливает работы. В назначенный день комиссия приходит в церковь, вызывая к этому дню священника, старосту и делегатов от верующих (3–5). Кроме лиц, предусмотренных работой Комиссии, в это время в храм никто не допускается. Имея у себя на руках опись церковного имущества, Комиссия начинает его фактическую поверку, тщательно относясь к ценностям, составляя протокол, в который заносится все недостающее и все имеющееся сверх описи. Попутно с этим Комиссия отличает те предметы, кои надлежит отчуждению в фонд Голодающих Поволжья. Постановление свое Комиссия заносит в протокол. Представители верующих могут заносить свои мнения в протокол. В случае возбуждения со стороны верующих письменных протестов изъятия отдельных ценных предметов и предложения замены по равноценным по весу количеством золота и серебра, изъятие не приостанавливать, но сообщить верующим, что эти предметы будут взяты на особый учет и ходатайства верующих о замене немедленно будут переданы на разрешение Ц. К. ПОМГОЛ и в случае разрешения замены, предметы будут возвращены…. Все изъятие ценностей сдаются тут же, по предварительному взвешиванию, подсчете и оценке Финотделу в лице его представителя в присутствии РКИ и Комиссии… О работе комиссии ведется строжайшая отчетность. Раз в неделю Комиссия дает подробную сводку о проделанной работе в Губкомиссию. О всех шероховатостях доносить телеграфно. Все результаты работ обязательно опубликовываются в местной газете.160
В Тверском Государственном архиве хранятся «Сведения о количестве изъятия церковных ценностей» в городе Старице к 11 мая 1922 года. Приведем этот документ полностью:
1. В Преображенской церкви изъято: серебра 10 пудов 22 фунта 72 золотника, жемчуга мелкого 40 золотников. Представителю Губмузея кроме этого передано серебра 2 фунта 75 золотников.
2. Пятого мая изъято серебра 5 пудов 12 фунтов 33 золотников, жемчуга 26 золотников 68 долей.
3. 6-го Мая изъято серебра 11 пудов 37 фунтов 95 золотников 72 доли, жемчуга 43 золотников.
4. В Семеновской церкви изъято серебра 5 пудов 12 фунтов 33 золотников, жемчуга 26 золотников 68 долей.
5. В церквях Богородицы, Рождественской и Соборной серебра 11 пудов 37 фунтов 95 золотников 72 доли, жемчуга 43 золотников.
В Вознесенской и Кладбищенской церквях:
6. 7 мая изъято серебра 4 пуда 84 золотников, жемчуга 17 золотников 24 доли. С начала кампании изъято серебра 31 пуд 33 фунтов и 92 золотников 72 доли. Жемчуга 1 фунт, 30 золотников 92 доли.
7. 8-го мая изъято в Воскресенской церкви и Успенском монастыре серебра 5 пудов 39 фунтов 65 золотников. С начала кампании изъято 37 пудов 33 фунта 61 золотников 72 доли, жемчуга 1 фунт 7 золотников 92 доли.
8 В Богоявленской и Предтеченской церквях изъято серебра 6 пудов 22 фунта 25 золотников.
Работы Комиссии еще не закончены. Сведения взяты из телеграмм, направленных в Тверь».161
Однако первый этап кампании по изъятию церковных ценностей растянулся, и стало ясно, что она базировалась на, мягко говоря, неточных предварительных подсчетах ее инициаторов и вряд ли могла принести то количества золота, серебра, драгоценных камней, которое бы помогло обеспечить покупку за границей необходимого количества хлеба для спасения голодающих. Расчет на «бесчисленные богатства церкви» провалился. Теперь вся вина переносилась на духовенство, которое, якобы, сумело перехитрить власть и спрятать золото.
Что происходило в это время с гробницей схимонахини Пелагии и Вознесенским храмом в целом, нам известно лишь по скудным архивным документам, хранящимся в Твери. Например, в 1925 году директор Старицкого музея Николай Суворов сообщал в Тверской Губернский музей: «Временно оставлены в церквях на хранение следующие предметы:
1. Вознесенская церковь: а) гробница схимонахини Пелагеи — представляющая массивную каменную плиту пудов 25 весом, доставить которую в музей чрезвычайно трудно и сопряжено с большими расходами».162
В 1936 году директор этого музея Шелепина писала в Калинин руководителю областного музея:
«На Ваш запрос о месте нахождения пятичастной иконы XVI века, находящейся ранее в Вознесенской церкви сообщаю:
Означенной иконы найти не удалось.
Вознесенская церковь закрыта в 1935 году, в музей иконы не передавались. Вместе с представителем Райфо т. Поярковым нами осмотрены верхний и нижний этаж Вознесенской церкви, находящихся в ведении Заготзерно и Детдомом, никаких икон не обнаружено». 163
Таким образом, нам становится известной дата закрытия Вознесенской церкви — это 1935 год.
Во время Великой Отечественной войны церковь была частично разрушена. В 1950-е годы Старицкий горсовет пытался приспособить здание церкви под клуб. Разобрали остатки основания венчавшего храм восьмерика и верхние ярусы колокольни. Обветшавшую оелокаменную кладку верхних частей стен церкви заменили новой из силикатного кирпича. Северный и южный порталы заложили, деконструкция здания не была доведена до конца, и оно осталось без кровли и потолочных перекрытий. Через некоторое время в нем местные власти попытались открыть сельскохозяйственную выставку.
Для укрепления стены второго этажа и новой кирпичной кладки ввели стальные двутавровые балки, предназначавшиеся также и под потолочные перекрытия. Но реконструкцию вновь не довели до конца.
Постепенно здание церкви разбиралось на хозяйственные постройки местных жителей. Была полностью отбита штукатурка, а сам интерьер сильно захламлен строительным мусором. 164
В 80-е годы XX столетия по решению местных властей в Вознесенской церкви была проведена добыча белого камня, который пошел на фундамент строящихся гаражей ДОСААФ. Именно в это время над могилой местночтимой схимонахини Пелагии был совершен чудовищный акта вандализма. Вот что рассказал очевидец этого Николай Петрович Вершинский: «В этот день я пас в горсаду своих козочек. Вижу, приехали рабочие на машине, которые стали выносись белокаменные блоки. Вскоре работа у них приостановилась. Все они грудились у правой стороны церкви. Мне стало любопытно, и я зашел туда. На земле, под хламом, была обнаружена большая белокаменная плита, на которой был высечен крест. Кто-то сказал, что это могила священника, и на дне ее могут быть какие-то драгоценные вещи. Несколько рабочих ломами отодвинули могильную плиту. Тут же начали лихорадочно рыть лопатами землю. Вскоре из небольшой глубины были отрыты несколько человеческих останков. Все они были небольшие. Рабочие продолжали копать могилу. Показался белый песок, на котором были обнаружены останки человека. Драгоценностей, из-за которых рабочие рыли могилу, не оказалось. Могилу вновь засыпали землей. По всей видимости, точно не помню, могильную плиту рабочие разбили ломами и погрузили на машину, так как через несколько дней ее там не оказалось».
