– Видите ли, он, так сказать, потерялся.

– О боже! А где он должен быть?

– У себя дома в Катедрал-Клоуз, – ответил Папаша. – Но его там нет.

– Он говорил мне, – сказала мисс Марпл, – что собирается на конференцию в Люцерн. Что-то связанное со свитками Мертвого моря, мне помнится. Он большой знаток древнееврейского и арамейского языков.

– Да, – подтвердил Папаша, – вы совершенно правы. Именно туда он и должен был отправиться.

– Вы хотите сказать, что он там не появился?

– Нет, не появился.

– Ах вот оно как, – заметила мисс Марпл. – Он наверняка перепутал дату.

– Очень может быть, очень может быть.

– Боюсь, – продолжала мисс Марпл, – что это с ним случается не впервые. Однажды я была приглашена к нему на чай, а его не оказалось дома. Экономка рассказала мне, какой он рассеянный.

– Он ничего не говорил вам, пока был здесь, ничего такого, что бы могло послужить для нас ключом? – спросил Папаша просто и доверительно. – Я имею в виду, не упоминал ли он, что встретил какого-нибудь старого приятеля, не говорил ли насчет своих планов, кроме поездки в Люцерн?

– О нет, он просто упомянул Люцерн и конференцию. И называл девятнадцатое число. Это верно?

– Да, это дата люцернской конференции.

– Я не обратила особого внимания на число. То есть… – Как большинство пожилых леди, мисс Марпл начала домысливать: – Мне кажется, он назвал девятнадцатое, но на самом деле, говоря о девятнадцатом, мог иметь в виду двадцатое. То есть он мог думать, что двадцатое – это девятнадцатое или, наоборот, что девятнадцатое – это двадцатое.

– Вот как, – только и выговорил Папаша, несколько ошеломленный.

– Я плохо это сформулировала, – улыбнулась мисс Марпл, – но я хотела сказать, что с людьми вроде Пеннифезера бывает так: если они говорят, что едут куда-то в четверг, то вполне вероятно, что они не имеют в виду четверг, а подразумевают среду или пятницу. Обычно это обнаруживается вовремя, но иногда и нет. Мне показалось, что произошло нечто в этом роде.

Папаша посмотрел на нее слегка озадаченно:

– Вы так говорите, как будто вам уже было известно, мисс Марпл, что каноник Пеннифезер не поехал в Люцерн.

– Я знала, что в четверг он в Люцерне не был, – сказала мисс Марпл. – Он весь день провел здесь, большую часть дня во всяком случае. Вот почему я подумала, что, хотя он сказал мне про четверг, он мог иметь в виду пятницу. Он точно уехал отсюда в четверг вечером.

– Совершенно справедливо.

– Я поняла тогда, что он едет в аэропорт. Вот почему я удивилась, когда увидела, что он вернулся.

– Простите, как это «вернулся»?

– Именно так, как я и сказала, – вернулся.

– Погодите-ка, – всполошился Папаша, стараясь тем не менее говорить самым небрежным тоном, а не так, будто это чрезвычайно важно. – Вы видели этого старого дура… то есть вы видели, как каноник уезжает, как вы полагали, в аэропорт с маленькой сумкой довольно рано вечером. Это верно?

– Да. Приблизительно в половине седьмого, может, даже без четверти семь.

– Но вы сказали, что он вернулся.

– Вероятно, он опоздал на самолет и вернулся в гостиницу по этой причине.

– Когда он вернулся?

– Я точно не знаю. Я не видела, как он возвращался.

– Ох, – выдохнул ошарашенный Папаша. – Мне показалось, вы говорили, что видели его.

– Да, я и вправду видела его позже, – пояснила мисс Марпл. – Я имела в виду, что не заметила, как он входил в гостиницу.

– Вы видели его позже? Когда?

Мисс Марпл задумалась.

– Постойте. Было часа три ночи. Мне не спалось. Что-то меня разбудило. Какой-то звук. В Лондоне столько странных звуков. Я взглянула на свои часики: было десять минут четвертого. Почему-то, не знаю точно почему, мне стало не по себе. Может быть, из-за шагов за дверью. Видите ли, когда живешь в сельской местности, слышать посреди ночи шаги за дверью как-то неприятно. Поэтому я приоткрыла дверь и выглянула. И как раз в это время каноник Пеннифезер выходил из своего номера – это рядом с моим. Он стал спускаться по лестнице. Он был в пальто.

– Каноник вышел из номера и стал спускаться вниз в пальто в четвертом часу ночи?

– Да, – сказала мисс Марпл и добавила: – Мне это показалось очень странным.

Папаша воззрился на нее:

– Мисс Марпл, почему вы никому об этом не сказали?

– Но меня никто не спрашивал, – ответила она просто.

Папаша набрал в грудь воздуха.

– Да, – сказал он. – Да, разумеется, никто вас об этом не спросил. Как все просто.

Он снова погрузился в молчание.

– Вы полагаете, с ним что-то случилось?

– Да уж больше недели прошло, – пожал плечами Папаша. – С ним не произошел удар, и он не упал на улице. Его нет в больницах среди жертв дорожных происшествий. Так где же он? О его исчезновении сообщила пресса, но никаких сведений ни от кого не поступило.

– Может, на сообщение не обратили внимания. Я, например, его не читала.

– Похоже на то… в самом деле похоже на то… – Папаша следовал собственному течению мысли. – Похоже, что он намеренно исчез. Уйти вот так посреди ночи… Вы вполне в этом уверены? Вам не приснилось?

– Я совершенно уверена, – твердо ответила мисс Марпл.

Папаша встал.

– Пойду-ка я поговорю с этой горничной, – сказал он.

Папаша нашел Розу Шелдон на дежурстве и с удовольствием отметил ее приятную наружность.

– Простите, что приходится вас беспокоить, – сказал он. – Я знаю, что вы уже встречались с нашим сержантом. Но речь идет об исчезнувшем джентльмене, канонике Пеннифезере.

– О да, сэр. Очень приятный джентльмен. Он часто у нас останавливается.

– Рассеянный, – добавил Папаша.

Роза Шелдон позволила себе едва заметную усмешку, скрытую за маской почтения.

– Так, сейчас посмотрим, – сказал Папаша, делая вид, что читает записи. – Последний раз вы видели каноника Пеннифезера…

– В четверг утром, сэр. В четверг, девятнадцатого. Он сказал мне, что в эту ночь не вернется и даже, возможно, в следующую. Он собирался вроде бы в Женеву. Или, во всяком случае, куда-то в Швейцарию. Он дал мне две рубашки в стирку, и я ему сказала, что они будут готовы к утру следующего дня.

– И после этого вы его не видели?

– Нет, сэр. Я во второй половине дня не работаю. Я снова прихожу в шесть часов. Но к этому времени он, должно быть, уже уехал или был где-то внизу. Не в номере. Он оставил два чемодана.

– Это так, – сказал Папаша; содержимое чемоданов было просмотрено, но это ничего не дало. Он продолжал: – Вы к нему зашли на следующее утро?

– Зашла? Да нет же – он ведь уехал.

– А что вы обычно делали? Приносили ему утренний чай? Завтрак?

– Утренний чай, сэр. Завтракал он всегда внизу.

– Значит, весь следующий день вы к нему в номер не заходили?

– Нет, заходила, сэр. – Роза казалась уязвленной. – Я, как обычно, зашла к нему. Принесла ему рубашки, во-первых, и, конечно же, вытерла пыль. Мы каждый день прибираем в номерах.

– Постель была смята?

Она устремила на него пристальный взгляд и отрицательно покачала головой:

– Постель, сэр? О нет.

– А как насчет ванной?

– Там было влажное ручное полотенце, сэр, которым пользовались, как мне кажется, накануне вечером. Он, наверное, перед отъездом помыл руки.

– И ничто не указывало на то, что он возвращался в номер совсем поздно – после полуночи?

Она посмотрела на него озадаченно. Папаша открыл было рот, но тут же закрыл его. Или Роза ничего не знает о возвращении каноника, или она очень хорошая актриса.

– А как насчет его одежды – костюмов? Они были уложены в чемоданы?

– Нет, сэр, они висели в шкафах. Он же оставлял номер за собой, понимаете, сэр.

– А кто их потом укладывал?

– Мисс Горриндж распорядилась, сэр. Когда номер потребовался для одной леди, которая приехала.

Очень искреннее и четкое изложение. Но если эта старая дама права, заявляя, что видела, как каноник уходил из номера в три часа ночи, значит, он в какое-то время должен был вернуться туда. Никто не видел, как он вошел в отель. Неужели он по неведомой причине не хотел, чтобы его заметили? И не оставил в номере никаких следов. Он даже не прилег на кровать. А что, если мисс Марпл все это лишь приснилось? В ее возрасте это вполне допустимо. Вдруг его осенило.