Мистер Артур что-то промямлил в ответ.
— Мам? Пап? — произнес Джонни, жизнерадостно кивая головой.
— Мы позвоним, как приедем в Чикаго, — продолжила миссис Артур, дергая мужа за рукав. Они явно хотели подойти к кровати и поцеловать Эммелин на прощание, но вместо этого просто помахали.
— Нам тоже пора, — сказала Мисс Кларисса, многозначительно посмотрев на мужа.
— Но мы только что пришли! — запротестовал тот.
— Большой Дедди! — Мисс Кларисса произнесла это таким тоном, что препираться было невозможно. — Мы обещали отвезти мистера и миссис Артур в аэропорт.
Когда незваные гости наконец ушли, «молодожены» откинулись на подушки и рассмеялись.
— Пожалуй, мы выглядели очень убедительно: они уверены, что мы безумно любим друг друга. Тебе не кажется? — Джонни вопросительно изогнул бровь.
— О да! — В ее голосе прозвучал оттенок сарказма, заставивший его ухмыльнуться. — Не думаю, что кто-нибудь упустил хоть одно движение, когда ты заставил согревать тебя.
Джонни расхохотался так, что кровать затряслась.
— Да, это было просто гениально.
— Ну уж, конечно, мне показалось, что моих хватит удар, — причитала Эммелин.
— О, не беспокойся. Они тоже проходили через такое. По крайней мере, один раз в жизни. Ведь ты же тут.
— Да, конечно. Но не на публике же они устраивали эту…
Джонни взвыл от смеха.
— Не думал, что это настолько скандально! Я не хотел смутить их! — Он подтянул сползающее полотенце повыше. — Я просто устроил некое шоу. Наподобие этого, например. — Подмяв Эммелин под себя, он со смехом прижался носом к ее шее. — Ты так приятно пахнешь!
Это, должно быть, тот лосьон, который дал ей Макс, подумала она. Но пока Джонни, дурачась, покрывал поцелуями ее плечи и руки, она не могла произнести ни звука.
— Пусти, ты раздавишь меня, верзила.
Джонни зашелся от смеха.
— Выпусти меня, — пропищала Эммелин, и он приподнялся над ней на руках. — Наши родители ушли, шоу окончено. Закругляйся!
— А если не прекращу? — Внезапно он стал серьезным.
— Если нет, то я… я…
— Да? — Он взял ее лицо в ладони и склонился к ее губам для поцелуя.
— Я… я напомню тебе о нашем соглашении.
Когда ее слова проникли в его затуманенный страстью разум, Джонни внезапно осознал, что он почти голый и вот-вот нарушит их соглашение. Она права. Этого он не может позволить себе в течение целого года. Он неохотно освободил Эммелин, слегка прикоснувшись к ее губам.
— Извини, я немного увлекся. — Он откатился на спину, и оба лежали, глядя в потолок. Наконец Джонни усмехнулся: — Как ты думаешь, не стоит ли нам раздобыть нормальную одежду?
— Это было бы чудесно, — просияла Эммелин.
В понедельник утром, проведя две ночи в апартаментах для новобрачных, Эммелин почувствовала, что готова переехать на ранчо. Возможно, думала она с надеждой, пока они собирали вещи, она сможет преодолеть соблазн к сближению с Джонни, когда начнется их повседневная «семейная» жизнь. Они будут заняты каждый своим делом. Хотя… Днем Джонни и относился к ней холодновато, держась на расстоянии, ночью же, когда защитные барьеры исчезали, они много говорили обо всем на свете. Смущенная как никогда, Эммелин понимала, что проводить с этим красавцем столько времени не слишком хорошо для нее. Не то чтобы она жалела о чувстве взаимопонимания, появлявшегося с наступлением темноты, но ее рациональный мозг говорил, что растущая теплота их отношений будет губительна для делового соглашения, которое они заключили.
Покинув отель, они в первую очередь заехали в маленькую квартирку Эммелин неподалеку от ее работы. Они оба решили, что от нее нужно отказаться. Когда родится ребенок и ее соглашение с Джонни будет разорвано, Эммелин подыщет другую квартиру, с дополнительной спальней, которую можно будет использовать как детскую.
Поскольку Эммелин не обросла большим количеством вещей, они сложили ее скарб в два чемодана и несколько коробок. Весь багаж влез в спортивный автомобиль Джонни. По дороге на ранчо они, по настоянию Эммелин, заглянули в спортивный магазин и приобрели там удобный надувной матрас и маленький насос к нему. Обе вещи могли быть спрятаны под огромной кроватью Джонни, и никто не догадался бы об их существовании.
— Тебе не следовало самой платить за них, — кипятился Джонни, когда они продолжили путь на ранчо. — Я же обещал позаботиться о тебе и ребенке, значит, имел в виду и оплату твоих счетов тоже!
— Я знаю, но мне хотелось это сделать. Ты потратил на меня денег больше чем достаточно. Мы ведь деловые партнеры, помнишь? Я понимаю, что мы не можем делить расходы пополам, но мне приятно думать, что я тоже вношу какую-то лепту.
— Ну хорошо, — Джонни пожал плечами. — Должен признать, что спать на этом матрасе явно будет лучше, чем на полу.
— Не думаешь же ты, что я купила этот матрас для тебя? — всполошилась Эммелин.
— А ты купила его для кого-то еще?
— Да, для себя.
— Не пойдет! — категорически отрезал он.
— Джонни, я не собираюсь отнимать у тебя еще и кровать. Я хочу, чтобы тебе было спокойно.
— Ерунда!
— Нет, серьезно, этот матрас куплен для меня.
— Чушь! Если ты думаешь, что я позволю беременной женщине спать на полу, тогда подбери более серьезные аргументы.
Эммелин поняла, что спорить с ним бесполезно, поэтому отвернулась и стала смотреть в окно. Сейчас она капитулировала, но позже еще вернется к этому.
Когда они прибыли на ранчо и начали устраиваться на новом месте, была середина дня. К радости Эммелин, пока они распаковывали ее пожитки, никого из представителей семьи Брубейкер не было. Эту встречу она предпочитала отложить, насколько возможно. Весь день они перекраивали холостяцкое логово Джонни, обустраивая комнату для Эммелин. Когда они закончили перестановку, им пришлось заняться тем, что Эммелин так старательно оттягивала: договориться, кто где будет спать. К сожалению, здесь была только одна спальня и одна кровать.
— Напрасно ты не позволяешь мне взять надувной матрас и спать на полу, — воскликнула Эммелин в ответ на настойчивые требования Джонни постелить ее белье на кровать. — Получается, что я выгоняю тебя из собственной постели на целый год!
Джонни задумчиво посмотрел на кровать, потом перевел глаза на Эммелин.
— Послушай, тебе придется согласиться со мной. Когда у тебя станет выпирать животик и ты даже не сможешь сама завязывать шнурки, ты просто не встанешь с матраса, чтобы пойти в ванную. А это будет необходимо по несколько раз за ночь. — Закончив тираду, Джонни резко провел ножом по коробке и вытащил насос.
Эммелин села на стул около кровати и устало вытянула ноги.
— Ты говоришь, как будто уже сталкивался с такой ситуацией.
— Да, приходилось, — хмыкнул Джонни, лукаво улыбаясь. — Я опекал каждую из моих невесток на последней стадии беременности во время традиционных пикников. Они упорно стремились отправиться вместе со всей семьей на природу. Должен признаться, это был интересный опыт. Не знаю, почему все мои невестки жаждали покинуть уютную теплую постель и спать в палатках, возможно, они и сами этого не понимали. Но им приходилось неоднократно бегать в лесок среди ночи. — Он решительно взмахнул рукой. — Что касается нас, в этом году мы прекрасно можем пропустить сие мероприятие.
Эммелин сглотнула. Поездка на лоно природы вместе со всем кланом Брубейкеров — перспектива очень заманчивая. Она всегда радовалась таким выездам в прошлом, со студентами и с коллегами. Однако Джонни ясно дал понять — она не принадлежит к клану и не должна участвовать в его жизни. Эммелин снова напомнила себе, что между ними заключено деловое соглашение, а не брак по любви.
— Возможно, твои невестки не хотели оставаться дома потому, что пребывание на воздухе очень полезно для детей? — предположила она.
— Да, вероятно. Дети там живут привольно, без надзора мамочек. — Он указал на ее живот. — Будь к этому готова. Малыш заставит тебя таскаться по всяким летним лагерям с кучей барахла, о котором ты сейчас и понятия не имеешь. Ты полюбишь его или ее, и тебе понравится быть матерью. — На секунду Джонни замолчал, внимательно разглядывая ее. — Ты будешь замечательной матерью, — уверенно заключил он и бросил коробку на пол. — Очень хорошей.
