– Это, – прошептал он, – самые соблазнительные губы, какие я когда-либо видел. – Его голова медленно наклонилась, приближаясь к ее лицу. – И если я сейчас же не поцелую вас, Тереза Осборн, то непременно сойду с ума. Вы как врач не можете это допустить, не так ли?

Нет, я не должна это делать! Я должна остановить его! – запротестовал ее разум, но с губ не сорвалось ни звука.

Марк нежно обхватил ее лицо своими большими ладонями и прикоснулся губами к ее губам.

О да, да! – кричало ее тело, устремляясь ему навстречу.

Его губы оказались еще мягче и чувственнее, чем она предполагала. Горячее, неукротимое желание взметнулось фонтаном и, превратившись в водоворот, закружило, понесло ее к морю чувственности и наслаждения. Язык Марка нежно, но настойчиво раздвинул губы, и она без малейших колебаний раскрылась ему навстречу, всем телом откликаясь на его близость. Марк провел рукой по волосам Терезы и одной рукой обнял ее и привлек к себе, не прерывая поцелуя.

Тереза непроизвольно застонала. Никогда не знала она такого острого, всепоглощающего желания. Оно побуждало ее забыть обо всем на свете и испытать то чувственное наслаждение, которое, она знала, этот мужчина мог дать ей.

В эти мгновения ей казалось, что она ждала этого поцелуя всю свою жизнь, потому что это было нечто особенное, ни на что не похожее, потрясшее ее до основания.

Она как сладкий нектар, думал Марк. Его разум затуманило желание. Эта женщина – сладкий нектар, который ему хотелось пить и пить до бесконечности. Ее губы просто созданы для его поцелуев, и он, кажется, целую вечность ждал этого мгновения. Поцелуй не был просто поцелуем. Он был волшебством. Блаженством. Все тело Марка изнывало от страстного желания обладать этой женщиной.

Но не здесь и не сейчас.

Собравшись с силами, Марк оторвался от ее влажных, припухших губ и поднял голову, продолжая обнимать ее.

– Я не хочу останавливаться, но, кажется, мы должны, – сказал он осипшим от страсти голосом. – Вы сводите меня с ума, доктор. Еще немного – и я могу совсем потерять голову.

Доктор? О боже! – запаниковала Тереза. Что я наделала? Глаза ее раскрылись и расширились от потрясения. Она отступила на шаг, вынудив Марка отпустить ее.

Ее руки взметнулись и прижались к пылающим щекам.

– О господи, что я наделала? – простонала Тереза.

Марк нахмурился.

– Ничего особенного, просто ответила на мой поцелуй. А вот поцелуй и в самом деле был особенным, вы не согласны?

– Но я не должна была…

Он усмехнулся.

– Мы же живые люди, а людям свойственно порой следовать своим желаниям, разве не так?

На деревянных ногах Тереза обошла стол, вернулась к своему креслу и обессиленно опустилась в него.

– Но не в этом случае. Такого просто не должно было случиться. Не могу поверить, что я…

– Придется поверить, доктор. Поцелуй случился, и от этого никуда не деться, – с улыбкой заверил ее Марк. – И мое либидо может засвидетельствовать этот факт в суде. Ну перестаньте, Тереза. Не стоит драматизировать. Поцелуй был естественной реакцией двух людей, которых неудержимо влечет друг к другу.

– Вы не понимаете, Марк. Я врач, а вы мой пациент! Я считаю себя хорошим специалистом, профессионалом высокого уровня – и вдруг такое! Никогда прежде ничего подобного со мной не случалось. Возможно, вам лучше будет обратиться к другому специалисту по стрессам?

– Ни за что! – запротестовал Марк. – К тому же я не ваш пациент, помните? Наша встреча неофициальна. И я бы хотел, чтобы наши дальнейшие встречи тоже были такими же, то есть неофициальными. Я не настаиваю на встречах с Терезой Осборн – психологом, но очень хотел бы встречаться с Терезой Осборн – женщиной.

Вне всякого сомнения, это неправильно, и ей следовало бы включить его в свою картотеку пациентов и назначать официальные визиты. Но стоит ли настаивать на этом, если все еще существует вероятность, что он откажется?

– Ну хорошо, – проговорила она. – Пусть будет по-вашему. Никаких запланированных визитов. Однако я настаиваю на том, чтобы поддерживать исключительно профессиональные отношения. Мне очень стыдно за свое поведение, и я обещаю, что больше такого не повторится.

– Не стоит давать поспешных обещаний, – усмехнулся Марк. – Как говорится, поживем – увидим. Тем более что я-то как раз совсем не прочь повторить.

– Марк!

– Хорошо-хорошо. – Он вскинул руки. – Согласен. Не будем забегать вперед. Пусть все идет своим чередом. Наша первостепенная задача – избавить меня от стресса, не так ли? С чего мы начнем?

– Я попрошу вас в ближайшие три-четыре дня всюду носить с собой блокнот или тетрадку, куда кратко записывать все, что вы делаете, а также свое самочувствие. Я позвоню вам в пятницу.

– Договорились.

– Кроме того, с сегодняшнего дня вам необходимо выделять по часу в день на физические упражнения.

В его глазах вспыхнули лукавые искорки.

– Какие упражнения вы рекомендуете, доктор: на воздухе или в помещении?

Тереза стиснула зубы, игнорируя непрошеные образы обнаженного Марка, занимающегося «физическими упражнениями» в постели.

С ней.

– Вы ведь являетесь членом какого-нибудь спортивного клуба, не так ли? – спросила Тереза, стараясь, чтобы ее голос звучал без всякого выражения.

– Безусловно, доктор.

– Тогда я рекомендую вам заниматься в клубе каждый день не менее часа.

Судя по его дразнящей улыбке, он явно не воспринимает ее слова всерьез.

– Слушаюсь, доктор. Кстати, вы уверены, что сами не страдаете легким стрессом? Мне кажется, вы как-то напряжены и немного взволнованы. – Он взял таблетки и положил их прямо перед ней.

– Вот, мы с вами поделимся. – Он наклонился над столом и быстро поцеловал ее в губы. – Как делили тот поцелуй. – Выпрямившись, он развернулся и направился к двери. – До следующей встречи, Тереза Осборн. Буду ждать ее с нетерпением.

Когда он вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь, Тереза длинно выдохнула и обмякла в кресле.

– Я тоже, – тихо прошептала она. – О господи, что же это со мной?

Тереза вышла через заднюю дверь во внутренний двор, где неистовыми ударами хвоста о землю ее приветствовал большой пес неопознанной породы по кличке Купер. Собака приподняла голову и посмотрела на нее своими умными глазами, но осталась лежать.

Тереза усмехнулась.

– Привет, дружище. Вижу, ты все такой же ленивый.

Пожилой мужчина, полулежавший в шезлонге, тепло улыбнулся Терезе.

– А, кого я вижу! Величайший психолог современности пришел навестить своего старого отца. Ты заметила, что я тоже не встаю? Мы с Купером оба старые бездельники и лентяи и наслаждаемся каждой минутой нашего существования. Дороти знает, что ты здесь? Наверняка она захочет покормить тебя обедом.

– Да, я видела Дороти и постаралась убедить ее, что мне ничего не нужно. Сколько я себя помню, она все пытается откормить меня.

– Добрейшая душа. Одному богу известно, как бы мы продержались после смерти твоей матери, если бы не Дороти. Дай бог ей здоровья еще на много-много лет. – Отец улыбнулся ей. – Ну, присаживайся и расскажи, как у тебя дела. – Он внимательно вгляделся в лицо дочери. – Должен заметить, вид у тебя неважный. Какой-то усталый. Не слишком ли ты много работаешь?

Тереза улыбнулась про себя. Это тот вопрос, который она по нескольку раз на дню задает своим пациентам.

– Не думаю, папа. Я работаю, конечно, много, но стараюсь не перегружать себя. – Она усмехнулась. – Хороша бы я была как врач, занимающийся проблемой стресса, если бы не смогла предупредить его появление у себя самой.

– И все-таки тебя что-то беспокоит, я же вижу, – настаивал отец.

Тереза вздохнула и опустилась в плетеное садовое кресло рядом с отцом.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, папа.

– Просто я тебя очень люблю, девочка. Так что случилось?

– Ох, я даже не знаю, как сказать. И ничего и в то же время все. – Она покачала головой и снова вздохнула. – Кабинет врача – это ведь священное место, не так ли?