В голове у нее роилась масса путаных и даже взаимоисключающих идей, а больше всего на свете мисс Марпл не любила как раз это — всякие сбивающие с толку путаные и взаимоисключающие идеи. А ведь начиналось все так просто. Майор Пэлгрейв с его прискорбной привычкой рассказывать истории, его неосторожная фраза, которая явно была услышана, и, как следствие, — смерть в течение двадцати четырех часов. Здесь никаких сложностей, размышляла мисс Марпл.

Но зато потом сплошная неразбериха. Имеющиеся сведения указывают в совершенно разных направлениях. Итак, если исходить из того, что не следует верить ни единому слову, сказанному кем бы то ни было, что никому нельзя доверять и что многие из здешних ее знакомых, к сожалению, очень напоминают отнюдь не лучших обитателей Сент-Мэри-Мид, к каким выводам можно прийти?

Ее мысль все больше и больше сосредоточивалась на неведомой пока жертве. Кого-то здесь собираются убить. У нее нарастало ощущение, что на самом деле ей известно, кого именно, надо только сообразить. Было, было какое-то указание. Словно она слышала что-то и забыла. Или видела?

Кто-то ей что-то сказал, имеющее к этому отношение. Джоан Прескотт? Она много всего наплела, и о многих людях. Какой-то скандал? Сплетня? Так что же все-таки Джоан говорила ей?

Грегори Дайсон, Лаки… Мисс Марпл остановилась на Лаки. Чутье подсказывало ей, что Лаки имеет непосредственное отношение к смерти первой жены Грегори Дайсона. На это указывало решительно все. Возможно, что очередной намеченной жертвой, о которой мисс Марпл так тревожилась, был Грегори Дайсон? Что «счастливица» Лаки захотела поискать счастья с новым мужем, для чего ей нужна не только свобода, но и солидное наследство, которое она заполучит, став вдовой Грегори Дайсона?

— Но ведь это все — одни предположения, — сказала себе мисс Марпл, — что-то я недодумываю. Явно недодумываю. Истина должна быть очень проста — надо только убрать весь мусор. Очень много мусора, вот в чем дело.

— Разговариваете сами с собой? — спросил мистер Рефил.

Мисс Марпл вздрогнула от неожиданности. Она не заметила, как он подошел. Поддерживаемый Эстер Уолтере, он медленно двигался от своего бунгало к террасе отеля.

— А я вас и не видела, мистер Рефил.

— У вас губы шевелились. Ну как ваши безотлагательные заботы? Вы пришли к какому-нибудь заключению?

— Они как были, так и остаются безотлагательными, — сказала мисс Марпл, — но я никак не могу разглядеть того, что, скорее всего, лежит на поверхности…

— Очень рад, что все, оказывается, так просто… Будет нужна помощь, можете на меня рассчитывать.

Он перевел взгляд на приближавшегося по дорожке Джексона.

— Явился наконец. Где вы, черт возьми, шатались? Хоть бы раз оказался на месте, когда нужен.

— Прошу прощения, мистер Рефил.

Он ловко подставил мистеру Рефилу плечо.

— На террасу, сэр?

— Давайте, что ли, в бар, — сказал мистер Рефил. — Ладно, Эстер, теперь можете идти переодеваться в вечернее платье. Жду вас на террасе через полчаса.

С помощью Джексона он двинулся дальше. Миссис Уолтере опустилась в кресло рядом с мисс Марпл. Она легонько помассировала себе руку.

— Со стороны кажется, что он почти ничего не весит, — заметила она, — но иной раз рука только что не отнимается. Что-то вас сегодня днем нигде не было видно, мисс Марпл.

— Я сидела с Молли Кендал, — объяснила мисс Марпл. — Ей, на мой взгляд, намного лучше.

— Я полагаю, с ней и не было ничего серьезного.

Это было сказано довольно язвительным тоном. Мисс Марпл удивленно вскинула брови.

— То есть… Вы хотите сказать, что ее попытка самоубийства…

— Я не думаю, что здесь была какая-то попытка самоубийства, — отрезала Эстер Уолтере. — Я не поверила ни на минуту, что она на самом деле приняла большую дозу, и доктор Грэм, мне кажется, точно такого же мнения.

— Вы меня чрезвычайно заинтриговали, — сказала мисс Марпл. — Почему же вы так думаете?

— Не думаю, а просто уверена. Такие вещи случаются сплошь и рядом. Это верный способ привлечь к себе внимание.

— «Вот умру, тогда ты наконец раскаешься» — таков примерный подтекст?

— Как правило, да, — согласилась Эстер Уолтере. — хотя в данном случае, думаю, мотив был иным. То, что вы сказали, чаще всего относится к женам, страстно любящим своих мужей, которые им изменяют.

— Значит, вы не считаете, что Молли Кендал страстно любит своего мужа?

— Гм, — скептически хмыкнула Эстер Уолтере. — А вы?

Мисс Марпл задумалась.

— Я считала, что да, — ответила она. — Но, возможно, я ошибалась.

Эстер невесело усмехнулась.

— Я ведь кое-что о ней слышала. О ее прежней жизни.

— От мисс Прескотт?

— Не важно, от кого, — сказала Эстер, — но слышала. Тут замешан мужчина, в которого она была влюблена. Но родители были категорически против него.

— Да, я тоже слышала об этом.

— А потом она вышла замуж за Тима. Наверно, он ей тоже нравился. Но тот, другой, и не думал сдаваться. Мне даже приходило в голову, что он, может быть, последовал за ней сюда.

— Вот оно как. Но кто же он?

— Понятия не имею, — ответила Эстер, — но, если он здесь, оба они ведут себя предельно осторожно.

— Вы думаете, она любит того, другого?

Эстер пожала плечами.

— Он, скорей всего, мерзавец, — сказала она, — но очень часто именно такие ухитряются завладеть женским сердцем, и притом надолго.

— А вы не слышали, что он за птица?.. Что он такого натворил?.. И вообще, в чем там было дело?

Эстер покачала головой.

— Нет. Высказывают всякие догадки, но догадки — это ведь еще не факты. Может, он был тогда женат. Потому ее родители и дали ему от ворот поворот; а может, он и впрямь самый обычный прохвост. Может, пьяница. Может, не в ладах с законом — не знаю. Но она до сих пор его любит. Это я знаю точно.

— Что-нибудь видели или слышали? — рискнула поинтересоваться мисс Марпл.

— Я знаю, о чем говорю, — сказала Эстер, и голос ее вдруг стал резким и враждебным.

— Эти убийства… — начала было мисс Марпл.

— Вы прямо-таки забыть о них не можете, — сказала Эстер. — Теперь и мистера Рефила вовлекли. Почему вы просто не.., не оставите все как есть? Я уверена, что вы больше ничего узнать не сможете.

Мисс Марпл подняла на нее глаза.

— Вы что же, знаете, кто все это совершил? — спросила она.

— Думаю, что да. Почти уверена.

— И не хотите поделиться, предпринять что-нибудь?

— А зачем? Какой прок? Доказать я ничего т могу. А чего добьюсь? Преступников сейчас так легко отпускают. Это называется — «ограниченная мера ответственности». Пару лет отсидят — и опять вольные пташки.

— А вы не опасаетесь, что из-за вашего молчания может погибнуть кто-нибудь еще — что появится новая жертва?

Эстер убежденно покачала головой:

— Этого не будет.

— Неужто вы можете быть уверенной…

— Я уверена. И потом, я не вижу, кого… — Она нахмурилась. — И вообще, — добавила она без видимой логики, — может быть, тут то самое и есть — ограниченная мера ответственности.., по причине душевного нездоровья. Может быть, это и в самом деле сильней тебя, если ты действительно сумасшедший. Ох, не знаю. Я думаю, пусть уж она, кто бы она ни была, сбежит, с кем хочет, и мы все наконец вздохнем спокойно.

Она посмотрела на часы и, охнув, поспешно встала.

— Мне же давно пора идти переодеваться.

Мисс Марпл сидела и смотрела ей вслед. Местоимения — коварная вещь, размышляла она; женщины вроде Эстер Уолтере, конечно, могут в запальчивости и оговориться. И все-таки…. Была ли Эстер Уолтере по какой-либо причине убеждена, что в гибели майора Пэлгрейва и Виктории повинна именно женщина? Судя по ее словам, да. Мисс Марпл снова погрузилась в раздумья.

— А, вот вы где, мисс Марпл! Что это вы нынче в гордом одиночестве и не вяжете даже?

Это был доктор Грэм, которого она долго и безуспешно пыталась подкараулить. И вот пожалуйста — сам подошел, не прочь несколько минут поболтать. Но не дольше, прикинула мисс Марпл, ведь он тоже всегда к ужину переодевается и любит ужинать рано. Она, не мешкая, стала рассказывать, как прошло ее дежурство у постели Молли Кендал.