– Ну, – задумался Эдуард, – например, Маркес, «Сто лет одиночества».
М-да! Разве любящий мужчина будет Маркесом глаза колоть, намекая на несопоставимость масштабов?
Вот именно! Между прочим, в народе говорят, что надо избегать людей, которые лишают нас веры в себя, а Эд явно пытался ее этой веры лишить. И вообще если посчитать и все припомнить, то плохого, может, даже больше, чем хорошего, наберется!
Как ни крути, а Эд в качестве любовника – дурной вариант.
Она с ним как тот зайчик в анекдоте, который дерьмо и понюхал, и на вкус попробовал, осталось только еще наступить.
И вот получается форменный казус, и без этого дерьма она жить ну никак не может! Болезнь, что ли? Наваждение?
* * *
Опять дверной звонок.
На пороге возникла уже знакомая тетка-почтальонка.
– Снова здрасте! – не слишком доброжелательно отозвалась Бася.
Но тетку советской закалки не проймешь – тычет своей телеграммой.
Бася хвать – и прочла быстренько.
Послание и на сей раз поражало воображение: «Балканы беременны войной!»
И все. Без разъяснений.
– Вы что мне носите? – едва не рыдая, спросила Бася.
Тетка зыркнула с вызовом:
– Что не так, женщина?
«Женщина!» Самой лет шестьдесят в обед!
– Что вы мне за ерунду носите?
– Что посылают, то и носим! – с вызовом ответила почтовый работник.
– Так вот, не носите больше! Не возьму!
– Не орите, гражданка! – строго одернула ее тетка. – Много вас таких орущих, никаких нервов с вами не хватит! – И ушла.
Бася осталась в полном замешательстве.
«Балканы беременны войной!» Каково? Видать, совсем решили ее доконать.
Она закурила и погладила кошку, чтобы снять стресс, – не помогло. С такими тотальными уродами никаких сигарет и кошек не хватит!
Она представила Эда, его приторно-красивое лицо и яростно затушила окурок. Вот так! Кончено. Жирная точка.
А ему, наверное, глубоко плевать на ее страдания. Небось новой дуре вешает на уши романтический бред, произносит монологи из заученных ролей! Жалкий, ничтожный лицемер, повторяющий слова любви в бесчисленных фильмах, как попугай, зазубривший три слова. На самом деле он понятия не имеет о любви! И страдал в этой жизни, наверное, только от мигрени!
Это она знает, что такое любовные страдания! Это она сидит с сорванной крышей, в которую хлещут дожди и ветра!
Бася всхлипнула, однако разреветься не получилось – похоже, выревела весь годовой лимит. От сигарет уже тошнило. Алкоголь тоже не казался утешением. В общем, Бася серьезно задумалась о спасении души.
В этих невеселых раздумьях прошло три дня, а утром двадцать восьмого декабря она задумалась: поехать, что ли, к стилисту, поменять голову, соорудить что-нибудь новенькое, вдруг поможет, крышу поправит?
Иначе она совсем закиснет…
* * *
Как известно, жизнь женщины полна предательств и разочарований, до тех пор пока однажды она не встретит своего парикмахера. Басе повезло – она встретила. Со стилистом Мариной у них полное взаимопонимание.
Вот и сегодня, увидев Басю, Марина сразу спросила:
– Что-то случилось?
– Разве у меня на лбу написано?
Марина смутилась и перевела разговор:
– Что будем делать?
– Перемен требуют наши сердца! – выдохнула Бася.
Марина понимающе улыбнулась, ага, мол, понятно, мужик бросил, не иначе.
Бася мрачно усмехнулась: «Оно самое!»
– Ну, значит, будем менять голову! – Марина решительно чикнула ножницами.
– Причем радикально! – подхватила Бася. – А давай, – она на минуту задумалась и вдруг решила: – Огненно-рыжий! Как «Пятый элемент»! Менять так менять! И голову, и жизнь!
– Ты точно решила? Так радикально…
– Приступай без лишних рассуждений! – отрезала Бася.
– Ну ладно, – вздохнула Марина. – Как скажешь, не плачь потом…
Через два часа Бася получила «новую голову», взглянула в зеркало и остолбенела – довольно необычные ощущения: на нее смотрела апельсиново-яркая девица с короткой стрижкой. В комплекте с голубыми глазами вроде выглядело неплохо.
Минусы – Басин гламур явно ушел в минус. Вот просто весь вышел. Плюс – она потеряла где-то лет десять. Молодило – это факт.
Бася быстро оценила минусы и плюсы, но так и не поняла, в чью пользу счет. Похоже, с жаждой перемен она погорячилась…
– Ну? – нервно спросила Марина. – Не убьешь?
– Живи пока! – рассмеялась Бася. – Как ты думаешь, какая жизнь может быть у женщины с такой головой?
– Яркая, – робко предположила Марина.
И Бася устремилась навстречу новой яркой жизни…
* * *
Сев в машину, она задумалась: куда податься одинокой женщине? Домой возвращаться не хотелось. Может, шопинг в качестве верного средства для снятия стресса? Собиралась же она на днях купить вечернее платье к Новому году! Конечно, платье представляло ценность именно потому, что в праздничный вечер его должен был увидеть Эд, а теперь, когда намечается Новый год в одиночестве и слезы под елкой, необходимость в нем вроде отпала. Хотя почему, собственно? Плакать в одиночестве – так хоть красивой! Вот пойдет сейчас – и купит платье! Будет несчастная, но красивая!
В дорогом бутике Бася перемерила несколько нарядов и наконец остановилась на очень изысканном платье от известного дизайнера. «К нему отлично подойдет нитка любимого жемчуга», – с удовлетворением отметила она.
В таком платье будет, пожалуй, приятнее заходиться в рыданиях новогодним вечером! Платье правильное – выгодно подает ее и облегает, будто обнимает, не выпячивая, а подчеркивая то, что хочется подчеркнуть!
Вот не сдаст она рукопись в январе, и закончатся брендовые шмотки от Армани! Придется ходить в изделиях фабрики «Славяночка», бывшая «Большевичка».
– Ваш мужчина будет поражен! – зачем-то сказала идиотка-продавщица, упаковывая наряд.
«Какая грубая дешевая лесть, – сморщилась Бася, – уволить бы тебя, милочка, за такой сервис. Ладно, прощаю…»
Она притормозила неподалеку от дома и зашла в ресторан пообедать. Есть, впрочем, не хотелось, даже любимые фруктовые пирожные не радовали.
Она сидела у окна, разглядывая проспект, украшенный к празднику.
Шел снег. Почему-то вспомнилось, как в этом самом ресторане они когда-то ужинали с Эдом, и в чашку с кофе упала слеза…
* * *
В парадном Бася вытащила из почтового ящика конверт. Адрес отправителя не значился.
Бася задумалась – открывать или нет? Кто его знает, вдруг какая-нибудь вражина применила бактериологическое оружие? Бася, значит, хвать лапкой листок, а его заботливо обработали спорами чумы или еще какой-нибудь пакости. Рассылали же в Америке подобные «письма счастья»!
После минутного раздумья она махнула рукой на безопасность – один черт, жизнь не радует – и разорвала конверт.
В письме оказался вырванный из какого-то журнала листок с Басиной фотографией. Соль была в том, что на снимке кто-то выколол ей глаза. Аккуратненько так продырявил, иголкой, наверное.
Больше в конверте ничего не оказалось.
Послание изрядно опечалило Басю. Неприятно. Очень даже неприятно. Мысли нехорошие сразу возникли: мол, а что будет завтра? Вымажут ей дверь дерьмом?!
Еще с порога она услышала, как заливается телефон. Прямо в сапогах побежала к аппарату и, запыхавшись, схватила трубку.
– Ха-ха, – гнусно рассмеялся хорошо знакомый металлический голос. – Ну как ты там?
– Слушай, оставь меня в покое!
– Ага! Нервничаешь! – обрадовался голос.
– Это ты мне всякую гадость посылаешь?
– Погоди, то ли еще будет! Ты это… По улицам ходи осторожно!
– А то что?
– Не ровен час – плеснут серной кислотой в рожу!
Смешок, и короткие гудки…
Что делать? Поменять телефон? Заявить в милицию, пусть вычислят этого доморощенного маньяка? Сейчас у нее и сил нет куда-то звонить, заявлять, заниматься этим…
Странно все-таки – вот живешь, ничего плохого никому не делаешь, не так чтобы строго следуешь христианским заповедям, но точно не подличаешь, не воруешь, а при этом тебя все равно кто-то ненавидит!
