А не все ли равно тебе, дорогая Барбара, в чем причина, когда следствие вот оно – беспощадно и непоправимо? У вас теперь разные пути и разные жизни! Ничего с этим не поделать, и никак этот роман не переписать. Смирись, гордая женщина!
«Знаю, как тебе больно, – вторила ее мыслям Эвора, – а жизнь и состоит из боли…»
На невыносимо прекрасной «Бессаме мучо» раздался звонок.
– Где Сонька? – проскрипел Чувалов.
– Слушай, оставь меня в покое! – попросила Бася.
– И не надейся! Пока эту суку не найду и мозги ей не вправлю, покоя никому не будет! – честно пообещал Чувалов.
– Сволочи вы, – грустно подытожила Бася.
– Кто – мы?
– Вы, мужики! Запредельные сволочи! Судьболомы! Прете, как танки, по нашим хрупким девичьим судьбам!
– Ха! А вы, женщины, вообще враги рода человеческого! Одни пакости от вас!
– Тогда объясни мне, зачем ты ищешь Соню? Ну ушла она от тебя – и хорошо! Одним врагом меньше! Живи себе и радуйся! Или вон в голубцы подайся! Будешь любить мужчин!
– Ты что?! – искренне возмутился Чувалов. – Я натурал, в натуре!
– Влачи свой жизненный путь в одиночестве или поищи другие варианты! Так ведь нет, ты зачем-то непременно хочешь ее вернуть!
– Любовь! – вздохнул Чувалов. – А с ней хрен что поймешь!
– Ну, это точно, – согласилась Бася. – С этим спорить не буду.
– Человеку надо, чтобы его кто-то любил! Любому человеку! – Голос Чувалова неожиданно прозвучал проникновенно и нежно.
– Надо! Но так не всегда получается! – кивнула Бася, думая о своем.
– Ага! Вот потому найду ее и первым делом оторву ей башку! – сказал Чувалов своим обычным голосом.
– Ладно, Чувалов, бай! И будь человеком, Сема, богом прошу, ну не звони мне больше!
Бася отключила телефон и снова задымила под Эвору. Вот женщина – невиданного масштаба! Говорят, она одна целый остров кормит! В том смысле, что бюджет ее родного острова целиком оплачивается всемирной славой Сезарии.
Ах, как поет – все-все на свете знает. И наверняка была не однажды брошена каким-нибудь знойным островитянином и так же хотела утопиться – не в Неве, так в каком-нибудь водоеме, или что там у них.
* * *
В дверь позвонили. Соню, что ли, принесла нелегкая? Бася накинула халат и отправилась открывать дверь.
– Вам телеграмма! – сообщила с порога женщина пожилого возраста.
– Телеграмма? – изумленно переспросила Бася. – Ей казалось, что такой вид коммуникации, как телеграф, давно стал архаичным и ушел в небытие. Можно же позвонить или отправить электронное письмо. Дичь какая-то…
Бася даже брать эту телеграмму не хотела, но женщина ей настойчиво ее всучила и попросила расписаться.
– Но от кого?
– А я почем знаю? – очень советским «почтовым» голосом буркнула почтальонка и удалилась восвояси.
Бася раскрыла телеграмму. Смысл прочитанного до нее дошел не сразу: «Пиастры, пролаял попугай!»
«Какой попугай, чего он там пролаял, – охнула Бася. – Форменное безобразие! Чей-то нелепый розыгрыш? Типа, шутка такая?»
Почему-то было совсем не смешно, а очень обидно. Телеграмма с лающим попугаем окончательно выбила ее из колеи. Она сидит и благородно предается страданиям под песни Эворы, никому не мешая и никого не трогая, а над ней кто-то потешается, телеграммы дурацкие шлет! Телеграмма, кстати, без подписи. Только номер почтового отделения стоит! Да чтоб у тебя руки отсохли, товарищ аноним!
Господи, ну что ж такое? И главное – за что?
Да еще накануне Нового года! Веселенькие праздники, ничего не скажешь. Но неужели так и сдаться без боя? Может, она еще восстанет, как Феникс из пепла? Что советует народный фольклор? Какие есть способы, чтобы выкинуть из головы любимого мужчину?
Говорят, надо сфокусироваться на плохих воспоминаниях, вспомнить о нем что-нибудь плохое. Ха, так далеко в прошлое и ходить не придется! Вот, пожалуйста, память сразу услужливо подсказала событие буквально месячной давности.
Бася лежала дома, больная и несчастная, с сильнейшей простудой, ну абсолютно больная, а Эд позвонил и сказал: «Извини, я не могу к тебе приехать! Вдруг у тебя грипп, а это заразная штука. Понимаешь, у меня завтра премьера…»
Это что – достойный поступок? Разве любящий мужчина испугался бы гриппа или хоть даже чего похуже? Люди ради любви жизнью рискуют, а этот…
Вот тогда и надо было его послать ко всем чертям, ясно же было – гнилой тип, гнилой! Так нет, она, дура, давай ему оправдания искать. И нашла ведь!
Еще одно «приятное» воспоминание. Как-то пришла к нему за кулисы без предупреждения – а у него там девка модельной внешности трется. Сидит, ноги в три версты одну на другую закинула, деловая такая – типа, пришла поговорить с любимым артистом об искусстве. Эд Басю увидел, засуетился и девку быстро вытолкал. А не приди она вовремя, то что? Остается только догадываться… А сколько раз странные эсэмэс самого гнусного содержания ему посылали! Причем Бася спрашивала, пылая праведным гневом, мол, от кого, а он, потупившись: «Дак от жены, от нее, законной!»
И пойди проверь – на самом деле от жены или совсем даже не от жены!
Да, конечно, он ей изменял – что тут сомневаться, тем более столько соблазнов вокруг!
Ага, теплее, уже теплее, вспоминаем плохое дальше!
А жлобство его, вошедшее в историю? Эд – ужасная жаба, всем известно. Он же ей нормальных подарков не дарил, если подумать. Ну там парфюмы, цветы – это не считается. А серьезных даров волхвов не было. Конечно, она и сама не нищая, в содержанки никогда не метила, но все же обидно… Не корысти ради, а токмо подтверждения любви для. А он решительно ничем ее не подтверждал.
Вот, скажем, Чувалов: валенок валенком, но ведь засыпал Соню подношениями! На жемчугах не экономил, машину подарил из очень недешевых, квартиру ей прикупил на Крестовском.
А Бася что? Ездит на своей честно заработанной машине, живет в родительской квартире… Так что Эд выезжал на одних парфюмах. А между прочим, человек не бедный, гонорары получает немаленькие, мог бы и раскошелиться!
Ну а что ему еще, скажем, записать в послужной список? Что-нибудь положительное для разнообразия! Может быть, какие-то особенные мужские достоинства? Необычайную сексуальность? Мастерство в амурных делах?
Ну было ей с ним в постели хорошо. Ну ладно, очень хорошо, божественно хорошо первые два месяца, а потом то, се… Эд стал приходить на свидания усталым (он много снимался в то время), и стало все как у нормальных людей. Раз ничего не было, никакого секса – «давай просто поговорим», два – ничего… Бася не роптала, чтобы упрекнуть любовника – ну что вы, ни-ни…
Потом наладилось все. Опять стали буржуазными и невоздержанными, но тем не менее сказать, что Эд наделен какой-то особенной сексуальной мощью, она не может. Да, внешность героя и сложен божественно, но любовники небось и получше бывают.
Ну-с, что ему еще в зачетку? Самовлюбленный, эгоцентричный тип, с которым решительно не о чем поговорить! Его же, кроме ролей, ничего не интересует. Вот хоть раз он поинтересовался, как живет Бася, чем живет Бася? Нет!
Да ладно любовь, но ведь он даже никакого уважения к ней не испытывал… К ее творчеству относился весьма снисходительно.
Допустим, она и сама не слишком серьезно к нему относится, слава богу, мании величия у нее пока что нет, но любовник мог бы относиться к тому, что она делает, иначе, тем более что получил немалый гонорар, снимаясь в фильме по ее, подчеркнем, сценарию. И вообще на ней зарабатывает целая куча людей в издательстве!
Она, конечно, не Эвора – остров не прокормит, но все-таки…
А он ей запросто мог сказать, этак с пренебрежением:
– Вот ты все пишешь, пишешь… А когда наконец мы (зачем-то это дурацкое «мы» ввернул) дождемся от тебя чего-нибудь значительного?
Бася в ответ угрюмо: мол, осмелюсь спросить, вы о чем?
– Ну когда ты выдашь какую-нибудь нетленку?
– Нетленка, нетленка! Для начала объясни мне, что это такое!
