Эли вывернулась. Они были одни – посетители ушли, закрыв за собой дверь комнаты.

– Перестань, Бобби.

– Да ну же, Эли. – Его рука пробежала от ее живота к грудной клетке и сильно сжала ее грудь. – Ради добрых старых времен.

– Нет. – Она пыталась оттолкнуть его, но он повернул ее лицом к себе, прижал спиной к стене и сам притиснулся к ней всем телом, так что ей стало трудно дышать. Эли пыталась вырваться. И не могла. Алкоголь не повлиял на его силу. Когда он так вырос? Ее досада сменилась страхом.

– Я знаю, что я был твоим любимчиком, – сказал Бобби.

И все потому, подумала Эли, что десять лет назад у него были машина, фальшивые права и никогда не кончающийся запас денег на пиво и сигареты. Для сбившейся с пути пятнадцатилетней девчонки он был превосходной кандидатурой.

– Ты так мне нужна, – уверял ее парень, двигая рукой по ее затылку, прижимая ее рот к своему так сильно, что она почувствовала вкус крови. Другой рукой он теребил лямку ее комбинезона.

– Убери от меня руки! – закричала Эли. Она попыталась вывернуться, ударить его в живот коленом. Но ничего не вышло. Тогда она укусила его за губу. Когда он отшатнулся, она закричала: – Помогите! Доктор! Кто-нибудь! На помощь! – Девушка молилась о том, чтобы кто-нибудь услышал ее.

– Тихо, Эли. – Бобби зажал ей рот рукой. – Ты знаешь, что хочешь этого. Ты всегда этого хотела.

Джаред сидел за компьютером в приемном отделении, проверяя результаты анализов пациентов, когда услышал крик Эли о помощи. Без колебаний он закрыл файл, вскочил со стула и побежал в ту сторону, откуда раздавался крик.

Дверь в палату, куда Эли пошла, чтобы обследовать нового пациента, была закрыта. Джаред рывком распахнул ее и увидел, что высокий мужчина – его больничная рубаха распахнулась на спине, открыв трусы-боксеры в красно-синюю клетку, – прижимал Эли к стене, одной рукой обхватив ее за талию, его губы искали ее губы, пока она пыталась отвернуться и оттолкнуть его.

– Убери руки от моей медсестры, – приказал Джаред, его голос звучал спокойно, он не хотел нагнетать обстановку.

– Спокойно, док, – отозвался насильник, едва выговаривая слова. – Мы с Эли возвращаемся в старые деньки. Мы только что вспомнили былое знакомство.

Эли боролась с его мертвой хваткой.

– Мы не вспоминали. Убирайся от меня, Бобби.

– Я предпочитаю верить леди, – возразил Джаред, осторожно входя в комнату, позволив двери захлопнуться за ним. – Отпусти ее, или ты окажешься на этой каталке, связанный по рукам и ногам, с мешком полным льда между ног. – Мужчина подошел к Бобби достаточно близко, чтобы учуять запах спиртного и увидеть похоть в его глазах, один из которых был подбит. – Здесь, в отделении неотложной помощи, это – единственное лечение, которое мы можем предложить для возбужденных гениталий.

– Да ладно, дай мне время, – сказал Бобби, все еще не отпуская Эли. – Через несколько часов я женюсь.

– Девушке, которая выйдет замуж за такого героя, просто повезло, – заметил Джаред в надежде отвлечь внимание пациента.

Уловка сработала. Пациент повернулся к Джареду и, должно быть, ослабил хватку, потому что Эли освободилась и бросилась в объятия врача. Косясь на насильника, Джаред обнял ее и пробормотал:

– Ты в порядке?

Она кивнула, дрожа всем телом. И словно не на нее только что напали, доложила:

– Двадцать пять лет, мужчина, алкогольное опьянение, вступил в драку с охранником в стрип-клубе. Травма лица, жалуется также на боль в животе и ребрах. Жизненные показатели в норме, документация – в его карте.

– Я посмотрю, Эли. Пойди передохни. – Джареду не нужны были свидетели, чтобы «помочь» пациенту переместиться обратно на каталку.

– Я в порядке, – заверила Эли.

Но ее голос дрожал. Джареду хотелось обнять ее, прижать к себе, успокоить, дать ей понять, что она в безопасности, что он никому не позволит обижать ее. Но сначала ему нужно было разобраться с отморозком.

– Вы можете взобраться на каталку сами или вам нужна моя «помощь»? – спросил Джаред.

Мужчина залез на каталку, и это было его первое мудрое решение за все утро.

Джаред подошел к Эли, держа мужчину в поле зрения.

– У тебя губа кровоточит, – прошептал он, приподнимая ее голову за подбородок, чтобы лучше рассмотреть. – Пойди умойся.

Удивленная, Эли потянулась рукой к своей распухшей нижней губе.

– Полагаю, что в твоем состоянии… – он посмотрел на больничную рубаху мужчины, – тебе будет нелегко взять у него анализ мочи, что означает, что мне придется ввести ему катетер, чтобы проверить мочу на токсины.

Вот так. Он подмигнул Эли. Пусть этот идиот пару минут попотеет.

– Черта с два, я вам дамся, – возмутился Бобби. – Где моя одежда? Я ухожу отсюда.

– Вы никуда не пойдете, – заявил Джаред, излучая спокойствие. – Во всяком случае, не раньше, чем сюда прибудет полиция. Видите ли, у меня нулевая толерантность к мужчинам, которые плохо обращаются с женщинами.

– Давай не будем раздувать это дело, – попросила Эли.

– Меня учили, что многие жертвы сексуального насилия берут сторону обидчика.

– Жертва сексуального насилия? – вскинулся Бобби. – Вы что, сдурели? Это же Эли. Она просто сыграла в недоступность. Я не нанес ей никакого вреда.

– Он прав, доктор. – Эли защищала пациента, но Джаред увидел, что обидные и жестокие слова Бобби вызывали у нее слезы, когда она повернулась, чтобы уйти.

– Вы… – Джаред указал на пьяного, – останетесь здесь. Не покидайте каталку. – Затем он последовал за девушкой. – Эли, подожди.

Она остановилась, но не повернулась, чтобы посмотреть на него.

Когда он подошел, Эли пояснила:

– Мы были знакомы в старших классах. Забудь об этом, если можно.

– Тебе надо преподать этому мужчине урок. Он должен знать, что с тобой так обращаться нельзя.

– То, что мне нужно, – устало сказала она, – это обмыть губу, встряхнуться и вернуться обратно к работе. А Бобби нужно обследовать, полечить и отпустить, чтобы он смог жениться.

Как будто Джаред мог так легко его отпустить.

– Если ты не хочешь постоять за себя, хорошо. Я сделаю это сам. Я звоню в полицию.

В глазах Эли сверкнул огонь.

– Завтра вы уедете, доктор Паджет. А я живу в этом городе. Если вы позвоните в полицию, мне придется отвечать на разного рода вопросы, появятся слухи, и люди вспомнят о роли Бобби в моем прошлом, которым мне нечего гордиться.

– Твое прошлое не имеет отношения к тому, что произошло сегодня ночью. Мужчина пытался принудить тебя… – Джаред поперхнулся. Он не мог произнести этого слова, не мог осознать, что бы произошло, не услышь он ее крика. – Если ты не хочешь раздувать дело, хорошо. Но я не могу пройти мимо. Я должен доложить об инциденте. Извини.

– Да, ты должен. – Девушка посмотрела на него, в ее голубых глазах не было ни слезинки. – Извини – вот и все, что может сказать человек, который хотел быть моим другом. – И она бросилась через коридор к вестибюлю.

Он разозлил ее, ничего особенного. Но глубоко в душе это беспокоило его. Он не хотел, чтобы она его возненавидела, не хотел расставаться с ней по-плохому. Почему она имела для него такое значение?

– Нет, еще текилу, – настаивала Эли в тот вечер, когда их официантка принесла третий поднос с воскресным предложением меню: «Маргарита» с арбузом. – Я сегодня хочу погудеть. Напиться до бесчувствия.

– И это говорит женщина, которая редко заказывает что-нибудь крепче сельтерской с лимоном. Что с тобой творится? – спросила Виктория, лучшая подруга Эли с одиннадцатого класса и старшая медсестра из пятого отделения. Короткие темные волосы, безупречный макияж, непогрешимый вкус в одежде, всем этим она больше походила на девушку, собравшуюся поужинать где-нибудь в загородном ресторане, чем на участницу девичника.

Официантка поставила перед ними по четвертому бокалу с выпивкой.

– Ну же, Эли, – подначивала ее Поли, медсестра из приемного отделения. – Мы же празднуем.