– Прием Селлика, – пробормотал он.

Мэгги автоматически потянулась к шее ребенка.

Нэш был изумлен быстрой, уверенной техникой медсестры.

– Частота пульса – шестьдесят пять. Кислород – девяноста два.

Нэш кивнул, закончив процедуру:

– Я внутри.

Он держал трубку на месте, пока Мэгги присоединила респиратор и сделала пару осторожных вдохов. Крошечная грудь девочки поднялась и опустилась. Поднялась и опустилась.

– Хотите послушать? – спросила Мэгги.

Нэш кивнул. Он стоял неподвижно, когда сестра осторожно сняла стетоскоп с его шеи и вставила в уши. Ее взгляд скользнул по его лицу, пока она это делала, а затем застыл. Ее щеки мило порозовели, и, хотя часть его сознания слушала свистящий звук дыхания, пока она водила стетоскопом по груди ребенка, другая часть заметила ее бархатные карие глаза, высокие скулы, полные сочные губы.

– Какой красивый нос, – пробормотал он, не отрывая от нее взгляда.

Мэгги сглотнула. Нэш был очень красив. Цвет его глаз был невероятным. Ясные, голубые, как тропические воды, или, в зависимости от его настроения, как арктический лед. Кожа его золотилась от загара, морщинки в уголках глаз говорили о том, что ему нравилось смеяться так же, как и бывать под австралийским солнцем.

Мэгги поняла, что опять уставилась на Нэша, и резко одернула себя.

– Закрепить трубку пластырем? – спросила она.

– Хорошая идея, – пробормотал Нэш.

Мэгги отвела взгляд в сторону. Хорошо, что появилась работа. Она взяла первую ленту пластыря, не обращая внимания на загорелые пальцы доктора, крепко удерживающие трубку на месте, когда в палату наконец вошел врач интенсивной терапии.

– Мак, – поприветствовал его Нэш, – ты немного опоздал.

– Извини, – задыхаясь, ответил Мак Колдвел; он согнулся, держась за бок. – Я всю дорогу бежал.

– Присаживайся, – засмеялся Нэш. – Кризис миновал.

Мэгги обнаружила, что ей трудно справляться с трубкой и пластырем, когда так близко Нэш. Тепло его тела в сочетании с опьяняющим запахом лосьона после бритья действовало гипнотически.

Она опустила взгляд на его брюки и плоский живот под небрежной клетчатой рубашкой. Она была расстегнута у шеи, а рукава закатаны до локтей, обнажая загорелые предплечья.

Мэгги слушала, как Нэш вводил Мака в курс дела, а потом успокаивал взволнованную маму ребенка.

– Давайте подключим девочку к переносному аппарату, – предложил Нэш, когда последняя лента пластыря была закреплена вокруг трубки. – Сделаем рентген и проверим расположение трубки.

– Я сообщу врачу-консультанту, что у нас появился еще один пациент, – сказал Мак, извинился и пошел за телефоном.

Мэгги суетилась с пластырем, укорачивая один конец у крошечного ушка ребенка, очень хорошо зная, что Нэш по-прежнему стоит близко.

– Спасибо, сестра… – Нэш посмотрел на беджик, прикрепленный к воротнику футболки ассистентки. Над ее фотографией был приклеен смайлик, а красное сердечко закрывало фамилию. – Мэгги. Спасибо, Мэгги.

Руки Мэгги застыли, когда его голос омыл ее теплой волной.

Она осмелилась посмотреть на него и тут же пожалела об этом. На его лице была одна из его фирменных игривых улыбок. Волнение боролось в ней с раздражением. Раздражение взяло верх.

Демонстрируя безразличие, она пожала плечами:

– Я лишь выполняю свою работу.

– У вас так хорошо получается!

Мэгги почувствовала холодок внутри от его красивого голоса и нахмурилась. Этот мужчина был слишком молод и слишком уверен в себе.

– Разумеется. Я очень давно этим занимаюсь.

Нэш тихо рассмеялся. Он понял: Мэгги не нравится, что он флиртует с женщиной ее возраста.

– Я люблю опытных женщин.

Мэгги отказывалась верить в такую виртуозную лесть. Она вскинула брови.

– Только опытных женщин?

Он улыбнулся:

– Вы меня поняли.

– Нэш?

Доктор с неохотой отвел взгляд от Мэгги.

– Да, Зо?

– Можете осмотреть ребенка во второй палате?

– Конечно, сейчас приду. – Нэш снова повернулся к Мэгги. – Увидимся, Мэгги.

Она напряженно ему улыбнулась. Просто не могла удержаться.

Мэгги удалось перекусить только в два часа. День выдался сумасшедшим, и всем пришлось передвинуть обеденный перерыв. Она нашла незанятый столик в полупустой столовой, радуясь, что ей не пришлось тратить свои полчаса на праздную болтовню с кем-либо. Она открыла банку газированного напитка и откусила аппетитно пахнущий горячий мясной пирог.

Ей совсем некстати вспомнились дерзкие голубые глаза, и она покачала головой, прогоняя видение. Этим утром у нее не нашлось времени подумать о своей странной реакции на Нэша Риса, и будь она проклята, если решит потратить драгоценный перерыв на мысли о нем.

– Вот это замечательный здоровый обед.

Иногда Вселенная делает все, чтобы достать вас.

Мэгги напряглась, когда голос, прозвучавший позади нее, обрел реальную форму. Реальную и весьма привлекательную форму.

– Можно к вам присоединиться?

Мэгги посмотрела на пустые соседние столы.

– Здесь полно места, – язвительно ответила она.

Нэш подавил улыбку. Ему нравились женщины, которые умеют стоять на своем. Мэгги напомнила ему женщин, с которыми он вырос. Пять его сестер, мать, кузины. Деревенские женщины не были пугливыми, и, хоть пришлось потратить годы, оттачивая свое умение обвести их вокруг пальца, он восхищался их духом.

– Конечно, однако это мой любимый столик, – улыбнулся Нэш и отодвинул стул.

– Вот это да. Мне повезло.

– Мы знакомы лишь формально. – Он протянул руку. – Нэш Рис.

Мэгги ни за что не захотела прикасаться к нему. Если он сумел выбить ее из колеи лишь своим присутствием, одному Богу известно, что может случиться, если она позволит себе прикоснуться к его коже. Она откусила еще кусочек пирога.

– Я знаю, кто вы.

Нэш рассмеялся от ее намеренного пренебрежения:

– Репутация идет впереди меня, понятно.

Она посмотрела в его совершенно не выражающее раскаяния лицо.

– Постарайтесь хотя бы выглядеть так, словно вас это огорчает, – насмешливо проговорила она.

Нэш вновь улыбнулся ей. У нее были самые глубокие карие глаза, которые он когда-либо видел. Они напомнили ему о двойных шоколадных пирожных его бабушки. И ему внезапно захотелось их.

– Итак… Мэгги? А фамилия?

Она отпила из своего стаканчика.

– Мэгги из интенсивной терапии.

Он изогнул бровь. Мэгги строила из себя недотрогу. Что ж, все когда-то бывает в первый раз.

– Итак, Мэгги из интенсивной терапии, что вы делаете сегодня вечером? Не хотите ли перекусить со мной?

Мэгги почти вдохнула свой напиток в легкие – так поразил ее вопрос Нэша. Она закашлялась, Нэш потянулся к ней и похлопал по спине, а потом положил руку ей на плечо и улыбнулся:

– Вы в порядке?

Ничуть. Она стряхнула его руку:

– В полном.

Он выдержал паузу и снова спросил:

– Итак?

Он серьезно? Она посмотрела на него: да. Последний раз она была на свидании три года назад. И десять лет назад была с мужчиной, которому только исполнилось тридцать.

– Нет.

– Завтра вечером?

– Нет.

Нэш пожал плечами:

– Ну, я легко…

– Понятно, – прервала она.

Нэш улыбнулся и продолжил:

– Я могу подстроиться под вас.

Мэгги покачала головой, раздраженная его настойчивостью. Нэш поставил локти на стол, и это только подчеркнуло ширину плеч. Он был большой и нависал над ней, занимая все пространство.

– Вам не нравится принимать «нет» за ответ, не так ли?

– Зачем игнорировать то, что происходит между нами, Мэгги? Меня влечет к тебе. – Он посмотрел, как ее большие темно-карие глаза увеличились почти вдвое. – Уверен, что и я тебе не безразличен. Зачем нам притворяться, что это не так?

Мэгги уставилась на него. Он сошел с ума? Он напомнил ей ребенка, который в своей детской эгоцентричной манере ждет немедленного удовольствия. Но они не дети. Они взрослые, а взрослые должны быть немного осторожнее. Есть же правила и этикет.