На следующее утро они отправились в Ворчестер за покупками. Выехали еще засветло, чтобы успеть вернуться к приезду Саймона Саттона.

Ворчестер был торговым городом, и Арлетта знала множество магазинов, где продавались прелестные платья.

Джейн видела, что любое, даже самое скромное платье, становилось на подруге изящным и только подчеркивало ее красоту.

У Арлетты была особая манера носить одежду, она была исключительно элегантна, что подтверждало ее французское происхождение.

«У нее есть шик, — подумала Джейн. — Чего в помине нет у меня».

Она была до слез тронута, когда Арлетта уговорила ее принять в подарок пальто, шаль и прелестное платье для поездки на Ямайку.

— Это часть моего свадебного подарка, — сказала Арлетта. — По-моему, это куда более полезные вещи, чем браслеты и ожерелья, которые я все равно тебе подарю.

— Не будь такой расточительной! — машинально ответила Джейн.

— Если таким тоном ты говоришь со своими подопечными, мне их очень жаль, — засмеялась Арлетта.

Они еще долго хохотали и веселились, наслаждаясь примерками и покупками. Им казалось, что этот солнечный день никогда не кончится.

Наконец пришло время возвращаться. Саймон Саттон уже ждал их. Когда Арлетта увидела, как он смотрит на Джейн, то поняла, что подруга нашла свое счастье.

То, что Джейн некрасива, ровным счетом ничего для него не значило. Он любил ее такой, какая она есть, и Джейн отвечала ему взаимностью.

На церемонии венчания, состоявшейся следующим утром, Арлетта с восторгом слушала возвышенные звуки церковного хора. Ей казалось, что это ангелы спустились с небес и поют молодоженам приветственные гимны.

Арлетта вспомнила, где хранилась кружевная фата, переходившая в семье от невесты к невесте, и настояла, чтобы Джейн надела ее вместе со старинной бриллиантовой диадемой.

Украшение было изящным и так же, как фата, было семейной реликвией Вэйров. Хотя Арлетта была уверена, что кузен Хьюго нашел бы ее недостаточно массивной и впечатляющей.

Огромное количество старинных браслетов, колец и ожерелий ее отцу пришлось продать, чтобы погасить долги деда.

Матери он оставил только эту небольшую диадему, которую она надевала в особо торжественных случаях.

Маленькая Арлетта часто рассматривала семейные портреты, на которых женщины были увешаны драгоценными украшениями и сверкали, словно рождественские елки. Ей было немного жаль, что их продали, а мать только посмеивалась над девочкой.

— Я и без них счастлива, — говорила ей мать. — Лучшее украшение человека — это ясный ум. Он дороже всей этой драгоценной мишуры.

Джейн в свадебном наряде была просто великолепна. Арлетта знала, что для невесты очень важно чувствовать себя красивой. Фата и украшения придавали особое очарование и без того счастливой паре.

Гостей было очень мало. Все собрались выпить за здоровье молодых, которые сразу после обеда собирались на несколько дней уединиться. Это был коротенький «медовый месяц» перед отъездом на Ямайку.

На прощание Джейн крепко обняла Арлетту и прошептала:

— Обещай, милая Арлетта, что ты будешь беречь себя! Я же буду постоянно о тебе молиться.

— Обещаю, — уверяла ее Арлетта, — и если что-то будет не так, я просто скажу герцогу все, что о нем думаю, и вернусь домой. А здесь я всегда смогу обратиться за помощью к твоему отцу.

— Конечно, он тебе поможет, — заверила ее Джейн. — Правда, я ему ничего не рассказывала.

— И не надо, — быстро сказала Арлетта. — Никто не должен знать. Иначе они постараются меня остановить.

Джейн снова расцеловала подругу, которая уже спешила присоединиться к ожидавшему ее мужу.

Арлетта вернулась домой и села писать письмо. Через три дня предстоял отъезд.

Она писала мистеру Меткальфу. В послании говорилось, что она едет во Францию навестить друзей и оставляет ему адрес. Это был адрес замка герцога на случай, если мистеру Меткальфу понадобится срочно с ней связаться.

Арлетта была так занята эти дни, упаковывая и разбирая вещи, что у нее не оставалось времени на мысли о будущем.

Она понимала, что если она останется в Вэйре, то ей придется о каждом пустяке спрашивать позволения у кузена, чего ей совсем не хотелось.

Она попросила садовника и слуг помочь разобрать вещи. Самые дорогие, те, что составляли для нее особую ценность, она велела отнести в маленький домик, доставшийся ей по наследству. В основном это были вещи, когда-то принадлежавшие ее матери.

Арлетта даже не представляла, что их так много. Кроме того, она вовремя вспомнила про большие сундуки, стоявшие на чердаке, в которых хранилась мамина одежда. Когда-то она сама отправила ее наверх. Старая служанка следила, чтобы в них не заводилась моль.

Там было много красивых пальто, меховых накидок и платьев, но Арлетта никогда не надевала их, чтобы не переживать заново боль потери любимой матери.

Когда заболел отец, она поняла, что именно смерть жены явилась главной причиной его медленного угасания. Если бы она появилась перед ним в тех нарядах, которые подчеркивали когда-то нежную красоту матери, воспоминания о счастливых годах, прожитых вместе, принесли бы ему дополнительные мучения.

Многие платья давно вышли из моды, но Арлетта решила оставить их как память о маме. Меха могли бы пригодиться ей в холодные зимние месяцы.

Из этих вещей Арлетта упаковала в багаж несколько изящных ночных рубашек и синее шелковое неглиже, которое было во сто крат прекрасней ее нынешнего, сшитого из простой серой ткани.

Она подумала, что раз уж ей нельзя будет наряжаться в замке герцога, то по крайней мере в спальне ей никто не помешает наслаждаться изысканным туалетом.

— Ведь меня никто не увидит, — размышляла она, — почему бы не быть привлекательной наедине с собой?

Хотя Джейн расписала ей герцога в самых мрачных красках, Арлетта относилась к этому пересказу слов леди Лэнгли, как к сказке. Она и ехала в сказочный замок, где веками жили предки Сотеров.

Она знала, что провинция, в которую ей предстоит попасть, известна своими древними замками.

Арлетта пожалела, что очень мало знает об этих местах, и постаралась отыскать в библиотеке какую-нибудь книгу. Но ей не удалось найти ничего определенного, поэтому она решила изучить путеводитель, чтобы познакомиться с провинцией поближе.

В Бордо Арлетта была очарована всем и всеми, кто попадался на ее пути. Люди были так не похожи на англичан, что она, не отрываясь, разглядывала их прически, одежду, манеру держаться.

Ей нравились длинные рубашки крестьянок и разнообразные головные уборы монахинь.

Она заметила на улицах женщин, носивших странные кружевные шляпы и накидки. Потом она узнала, что это была отличительная черта жителей одного из кварталов города.

Даже жандармы казались великолепными в своих расшитых мундирах. Создавалось впечатление, будто они только что сошли с оперной сцены.

Времени было в обрез. Арлетта села в поезд за четверть часа до отправления и благополучно доехала до станции, где ее поджидал экипаж.

Глядя в окошко на проплывающий мимо холмистый пейзаж, она любовалась зелеными массивами лесов, драконьими хвостами стелившимися по извилистым лощинам.

Первое впечатление от замка герцога Сотера полностью соответствовало ее представлениям. Он выглядел величественно и немного пугающе.

Устремленный в небо заостренными шпилями круглых башен, он создавал впечатление силы и основательности. Одного взгляда на это сооружение было достаточно, чтобы понять, что любой враг будет немедленно отражен и обращен в бегство.

Круглые в основании башни с казавшимися издали крохотными стрельчатыми окошками наводили на мысль о заключенных в темнице узниках. Арлетта отчетливо увидела их томящиеся по свету и свободе глаза и вздрогнула, испугавшись собственных фантазий.

Наконец колеса экипажа простучали по каменному мосту. Они въехали в парк с восточной стороны. По обеим сторонам узкой дороги стояли небольшие коттеджи.