Снизу донесся грохот. Бочек было пять или шесть. Наконец, последняя рухнула на песок воронки.

Зачем и для кого во всеобщем хаосе Джон выкатил из огнеопасной зоны бензин, когда куда более сильные катаклизмы трясут мир?

Джон стоял на осыпающемся краю кратера. Хотелось пить. Перед ним лежал мертвый город. Спарки с силой провел ладонью от виска к подбородку: планета очень нуждалась в генеральной уборке.

Запах миндаля стал сильнее.

– Вот я и готова, – Трейси в черном комбинезоне охорашивалась перед экраном визора.

Джон, все еще находясь в уничтоженном городе, оглядел стены, мягкий ворс кресел, девушку, которая миг назад еще не родилась.

– Со мной что-то случилось, тут, сейчас…

– А, – беспечно махнула рукой Трейси, – я забыла выключить видеокамеру.

– Причем тут камера, – возмутился Джон. – Я говорю, я сейчас был там, в мертвом Лос-Анджелесе. – Джон ткнул пальцем куда-то в пространство перед собой.

– Ну, да, – недоумевающе пожала плечом Трей. – Камера работала, ты думал о миротрясении, и аппаратура воспроизвела твои представления. Все просто! Лучше скажи, как я выгляжу?

Спаркслин еще раз недоверчиво оглядел пустой экран с жившими в глубине стекла мерцающими переливами – он бы поклялся, что был там, в этом горящем аду, вот и мышца, Джон неудачно ее потянул, пока таскал бочки, болела, и след сажи на руках…

– Ты где-то испачкался! – Трейси извлекла батистовый платочек, приподнялась на цыпочки и потерла тканью по его щеке.

На белоснежном квадратике с кружевами по краям остался безобразный черный след. Спарки вспомнил, как провел по лицу рукой, но спорить с Трей не стал. Может, у них и гениальная видеозапись, но Джон Спаркслин очутился в прошлом на самом деле. Знать об этом, впрочем, никому не обязательно.

– Так как тебе костюм, – не отступала Трей, дразнясь.

– Костюм? – Джон сделал вид, что старательно ищет изъяны.

Потрогал, потер между пальцами ткань на рукаве комбинезона, подергал многочисленные зубастые молнии на кармашках.

– Костюм-то отличный, да вот куда это вы собрались, милая леди? – подозрительно сощурился Спаркслин.

– В музей! – с готовностью отозвалась Трей.

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы прийти в себя. Потом еще с десяток, чтобы объяснить девушке, почему, как и из-за чего она экскурсию по музею должна отложить.

– Может, ты и в чертово подземелье лезть намерена? – исчерпал Спарк все аргументы.

Девица снизу вверх любовалась разъяренным медведем: именно таким выглядит мужчина ее мечты. Но в мечтах Трей, смиренная и послушная повелителю рабыня, всегда последнее слово оставляла за собой.

Саймон Филлипс протиснулся мимо жирного Бобби и осмотрелся.

У людей будущего было очевидное пристрастие к округлым формам. Музей средств уничтожения не был исключением. Все шесть куполов-павильонов музея округлыми чашками глядели в небо. Окрашенные в разные цвета, купола были похожи на шляпки непроклюнувшихся грибов неведомого вида.

Таким же нелепым и беспомощным выглядел и охранник у входа, словно дополнение дизайнера-декоратора.

Филлипс ткнул Бобби в жировые складки на боку: – Жди смирно!

Ни окошечка кассы, ни входных билетов. Музей внутри походил на все музеи мира: прохлада каменных стен и пыльные экспонаты. Саймон решил присмотреться: все еще не верилось, что тут нет скрытой электронной проводки или хотя бы примитивной кнопки вызова полиции.

Несмотря на зной, хотя и стояла середина календарной осени, в залах было многолюдно. Мужчины и женщины жадно ощупывали диковинные предметы и брезгливо, украдкой, вчитывались в приклеенные к стендам листки с пояснениями.

Саймон в разъяснениях не нуждался: лучше всего обычный пистолет-автомат с обычнейшим глушителем: технические новшества, как, к примеру, ядовитый дрожастик или живой скорпион Филлипса не прельщали.

Арки потолков, расписанные древними сценами битв и побоищ, огромные пространства залов, скрадывавшиеся обилием экспонатов.

Человечество за свой многовековой путь развития никогда и ничему не уделяло столько внимания, столько трудов и изобретательности, как тому, что было собрано под сводами музея. У Филлипса руки чесались взять какой-нибудь из угрожающе оскалившихся предметов и кого-нибудь убить.

– Вы хотели бы увидеть что-нибудь специфическое? – гонку Саймона по залам остановила служительница музея, серая крыса с редким хвостиком волос, перетянутых цветной перевязью. Концы ленты кокетливо свисали по спине крысы.

Саймон дотянулся и намотал ленту на руку. Крыса пискнула.

– Где зал оружия конца прошлого века? – прошипел Саймон, стараясь не привлекать постороннего внимания: к массовым репрессиям готовятся заранее, не так ли?

Однако даже взорвавшаяся мина была бы не способна нарушить невозмутимость текущего мимо людского потока.

– Гранатомет с автоматической подзарядкой подойдет? – просипела служительница, указывая на приваренный к постаменту ящик серого металла.

– Идиотка! – сплюнул Саймон, отпуская тут же исчезнувшую зверюшку.

Зал, который искал Филлипс, популярностью не пользовался. Видимо, люди будущего интересовались исключительно средствами массового уничтожения, и личное оружие их не впечатляло.

Зал был отделен от остальных помещений музея бронированной блестящей дверью с указанием периода, к которому принадлежали экспонаты.

Саймон провел пальцем по металлу – осталась очищенная от пыли бороздка.

– Дьявол, – оглянулся негр в поисках какого-нибудь массивного предмета.

Он двинул дверь плечом. Навалился всем телом. Металл даже не дрогнул.

– Вы позволите? – потеснил негра невысокий паренек, чуть ли не подросток. Удивляла лишь редкая бороденка.

– Ну, рискни! – прикусил губу Саймон, отступая.

Парнишка назвал период и повернул ручку. Дверь легко отворилась.

Саймон, отшвырнув благодетеля, хищно нырнул в образовавшуюся щель.

– Эй, я – Чарли! Запомни: разор Чарли! – крикнул вслед парень, потирая ушибленное плечо.

Начать с того, что огромное пространство, радуя глаз Саймона, не имело ни одной волнистой, а тем более округлой линии.

Квадратное помещение геометрическим кубом врезалось в длину, ширину и высоту.

Кубы поменьше, прямоугольники и треугольные пирамиды служили внутренней начинкой зала.

Филлипс присвистнул:

– Ни фига себе натюрморт с дичью!

Он оторопел: за всю свою многогрешную жизнь он и не предполагал, что родное времечко было так насыщено диковинным оружием.

Филлипс поднял с пола первое, что подвернулось, приспособил штуковину к ладони. Так и эдак повернул простенькую плоскую коробочку. Внезапно одна из сторон засветилась резким ярко голубым свечением. Луч упал на дверь, в металле образовалась аккуратная дырочка, сквозь которую виднелся коридор.

Саймон вертел оружие, пытаясь остановить адский луч, но сияние неизменно было направлено в сторону двери. Филлипс перепугался.

Черт его знает, как обращаться с этой штуковиной, которая насквозь прожигает металл. Между тем луч чуть сместился. Потом двинулся по вертикали. Коробка заметно нагревалась.

– Сейчас как рванет! – ударила в голову шальная мысль. Саймон бросился за груду ящиков в углу и затих.

Из-за двери раздавались встревоженные голоса.

– Вы будете оштрафованы за нарушение музейных инструкций! – послышался включенный динамик.

Филлипс выполз из укрытия. Дверь была усеяна мелкими дырочками. Образовавшийся треугольник как раз соответствовал росту Филлипса. Саймон осторожно толкнул его от себя и взрезанный кусок бронированной двери выпал, грохнув эхом по этажам музея.

Саймон запихнул коробочку за ремень брюк, лихорадочно хватая ближайшие к нему предметы. К залу, топая сапогами, спешили роботы-охранники.

– Через две с половиной минуты вы подвергнетесь уголовной ответственности за кражу музейных экспонатов! – предупредил динамик.

– А, заткнись, дубина! – отмахнулся Саймон, рассматривая некоторое подобие пистолета со сломанным курком.