Федор тщательно прицелился и затаил дыхание. Плавно нажал на спусковой крючок…

На исходе дня Рязанцев увидел, как два немца волоком тащили безжизненное тело. Это был шестьдесят третий гитлеровец, уничтоженный снайпером на Миусе. А всего он вывел из строя более ста вражеских солдат и офицеров.

26 мая 1943 года в сводке Совинформбюро отмечалось, что «западнее Ростова-на-Дону немцы на ряде участков пытались вести разведку боем». Одним из таких участков была балка Туркова. Там оборонялись воины 320-й стрелковой дивизии. В боевом донесении об этой разведке было сказано:

«В 12.00 три группы немцев, численностью до 120 человек, пытались пройти за свой передний край в районе балки Туркова.

В 12.40 до батальона пехоты сосредоточилось в балке Паровая.

В 14.15 под прикрытием сильного минометного и пулеметного огня до батальона пехоты предприняли активные действия в районе Рясный и балки Туркова, Подпустив немцев, наши подразделения открыли по ним огонь. До 30 немцев было уничтожено.

В 4.00 следующего дня после 20-минутного огневого налета по району Ряженое до батальона пехоты противника атаковали наш передний край. Понеся потери, противник отошел» [5].

Дом с низкими оконцами, с облупившимися стенками, разобранной крышей, казался заброшенным. Однако разведчики знали, что там находится вражеский пулеметный расчет. Артиллеристы хотели было уничтожить его огнем своих пушек, но младший лейтенант Махнев запротестовал:

— Нельзя. Вспугнете немца, а нам здесь «языка» брать.

Трое суток разведчики не спускали глаз с дома. Они узнали, что, кроме расчета, там находилось до полутора десятков гитлеровцев. По ночам немцы дежурили, то и дело пускали ракеты и на всякий случай стреляли длинными очередями.

«Языка» решено было брать с наступлением темноты, когда часть немцев уходила в тыл.

К вечеру небо затянуло тучами, стал накрапывать дождь.

— Пора, — сказал младший лейтенант и первым выбрался из траншеи.

За ним тенями скользнули несколько солдат в маскхалатах. Они должны были помочь второй группе, возглавляемой старшиной Гостевым, захватить «языка». Один за другим, след в след, прошли разведчики свое минное поле. Издалека слышался артиллерийский гул, напоминавший беспрерывные раскаты грома. Где-то шел бой. По едва заметной тропинке, вытоптанной немцами, прошли минное поле врага. Дальше начинался болотистый участок.

Наконец разведчики вышли к дорожке, ведущей от дома в тыл. Едва Махнев отдал последние указания, как послышались многочисленные голоса и шаги. По дорожке к дому, громко разговаривая, шагали немцы. Разведчики залегли. Немцы были совсем рядом — рукой подать.

Не подозревая об опасности, фашисты сложили у дома оружие и принялись забивать колья, натягивать проволоку: устраивали заграждение. Выработанный план нарушался, действия осложнялись: немцев было вчетверо больше, чем разведчиков. Однако возвращаться без «языка» было нельзя.

По сигналу советские воины бросились на гитлеровцев. Завязалась отчаянная схватка. Рядовой Кречетов дрался сразу с четырьмя. Очередями из автомата он разделался с двумя солдатами, а с остальными помог справиться Шевченко. Рядовой Бирюков, схватив ручной пулемет за ствол, прикладом уложил двух гитлеровцев.

А в это время младший лейтенант Махнев и старшина Гостев, ворвавшись в дом, вступили в схватку с оставшимися немцами. Одному фашисту скрутили руки, забили в рот кляп. Еще двух «языков» взяли другие разведчики.

Взвилась выпущенная младшим лейтенантом зеленая ракета. Не задерживаясь, почти бегом разведчики бросились назад. А по дому, прикрывая отход смельчаков, открыла огонь наша артиллерия. Вскоре разведчики благополучно вернулись в расположение своей части и доставили «языков».

У села Куйбышево, где скалы нависают над рекой, немцы построили дзот. На третий день после того как он был обнаружен, командир полка вызвал начальника артиллерии.

— Завтра же дзот уничтожить, — приказал командир. — В полку и без того людей раз-два и обчелся. Выставьте пушки на прямую наводку и расстреляйте это гнездовище.

Дзот и в самом деле напоминал гнездо хищника, тревожившее всех вокруг и ставшее причиной гибели многих людей.

Артиллеристы открыли огонь. Разрывы густо ложились на скалах. Но едва орудия замолкали, как из дзота снова строчили пулеметы. Пули со звоном ударялись об орудийные щиты, взбивали на земле фонтанчики пыли, со свистом проносились над головами.

— И все же дзот нужно уничтожить, — сказал командир. Он посмотрел на капитана Серова: — Что думает разведчик?

— Думаю, что сделать это можно.

Гарнизон дзота был немногочисленный: пять человек. Жили гитлеровцы заведенным распорядком. Как только сгущались сумерки, двое из них с ведром и термосом направлялись к кухне.

В тот вечер, как всегда, фашисты ужинали вместе. Пустив в темноту для устрашения пару очередей, они уселись за стол. Один из гитлеровцев, завершив трапезу, подошел к амбразуре, прокричал:

— Эй, рус! Иди атаку! Рус!

Потом заправил ленту в пулемет, выпустил длинную очередь. Вытащил губную гармошку. Под ее аккомпанемент немцы затянули веселую песенку.

А в это время группа разведчиков во главе с капитаном Серовым переходила реку. Шли один за другим, стараясь не всплеснуть воду неосторожным движением.

— Эй, рус! — донеслось откуда-то сверху. — Рус!

Река осталась позади. Впереди группы шел сапер. Прежде чем сделать шаг, он прощупывал землю металлическим стержнем, выискивая мины.

Пройдя немного, разведчики уперлись в каменную стену. Все правильно. Вышли, куда надо.

Стена уходила непроницаемой чернотой в звездное небо. Метрах в пяти над разведчиками росло дерево. Чахлое, искривленное, оно крепко вцепилось в скалу. Это одинокое дерево разведчики долго изучали накануне. Используя его, они намеревались взобраться на скалу. Один из солдат, размахнувшись, бросил вверх скрученную в кольцо веревку. Но она тут же упала к ногам.

— Не торопись, — посоветовал капитан Серов. — Бери правей.

Новый взмах. Конец веревки зацепился. Дважды потянули.

— Крепко. Давай первым…

Разведчик, забросив за спину автомат и сняв сапоги, стал подниматься. Сверху посыпались мелкие камни, но враги, увлеченные музыкой, видимо, не услышали…

В темноте разведчики наконец достигли входа в дзот. Дверь была приоткрыта. Из-за нее неслись звуки губной гармошки, смех…

Капитан Серов рывком распахнул дверь и швырнул гранату:

— Получайте, гады!

Взрывной волной дверь сорвало с петель.

— Проверьте пулеметы. Если есть уцелевшие, вывести из строя! — приказал капитан Серов. — И дзот взрывайте!

Взрывчатка довершила остальное…

Пока артиллеристы, автоматчики, саперы сражались с врагом на земле, в небе Миус-фронта дрались летчики 8-й воздушной армии. В мае 1943 года они сделали 2510 самолето-вылетов, в том числе 1144 ночных. За это время летчики уничтожили в воздушных боях и на земле 84 самолета, 155 автомашин, 179 железнодорожных вагонов, 18 орудий и много другой техники противника.

Активными действиями летчики наносили врагу ощутимые потери, вскрывали систему его обороны, разрушали укрепления, огневые позиции, уничтожали резервы. Почти ежедневно они навязывали врагу воздушные бои, не допуская бомбардировок наших наземных объектов.

Немецкие самолеты неоднократно пытались прорваться к железнодорожным узлам — Ростову, Батайску, Новочеркасску, через которые проходило снабжение войск Южного фронта, в том числе и оборонявшихся у Миуса. Большой воздушный бой произошел в районе Ростова и Батайска 25 марта. В нем участвовало с нашей стороны 43 истребителя, со стороны противника — 80 бомбардировщиков и 20 истребителей.