И вот некоторые, ложно наставляемые друзьями и близкими, пытаясь насильно и безрассудно погасить страсть, не пришли ни к чему хорошему, но или наполнились чадом смятения, или, обратившись к темным и недостойным наслаждениям, бесславно увяли. Те же, кто, руководствуясь здравыми рассуждениями и совестью, как бы отняли у огня его безудержность, но оставили душе сияние, свет и теплоту, которая вызывает не сотрясение, как сказал кто-то, теснящее атомы семени под воздействием возбуждения и благодаря их гладкости, а удивительный животворный разлив, подобный движению соков в растении и раскрывающий поры взаимопонимания и благорасположения. Не проходит много времени, и они, минуя тело любимых, проникают до глубины их существа, разверзшимися очами созерцают их нравственный облик и вступают в общение с ними в речах и делах, если те хранят в душе очертания и образ прекрасного; если же нет, то оставляют их без внимания и обращаются к другим, подобно тому как пчелы оставляют пышно расцветшие, но не содержащие меда растения. Там же, где они встречают след, намек, радостный признак присутствия бога, они исполняются божественного восторга и загораются радостным воспоминанием того, что поистине всем несет радость, блаженство и любовь.
(20) То, что пишут и поют об Эроте поэты, - по большей части шутки, свойственные разгульному веселью, но кое-что сказано ими серьезно, либо по собственному разумному рассуждению, либо потому, что с помощью бога пришли они к истине: одно из таких высказываний относится к его происхождению:
это могучий бог, [ Алкей]
рожденный быстрой Иридой
и златокудрым Зефиром,
[ с.573] если только вас не переубедили грамматики, говоря, что это образ, относящийся к переливчатой изменчивости цветов радуги. … Ирида, то есть радуга, - это преломление солнечных лучей, встретивших облако умеренной влажности и прозрачности и средней толщины; вследствие преломления нам кажется, что явление происходит в самом облаке. Таково же и эротическое переживание, производимое благородными и прекраснолюбивыми душами: они вызывают преломление памяти от того, что мы наблюдаем здесь как прекрасное и называем таковым, к тому, что, находясь за нашими пределами, божественно, и прелестно, и блаженно, и, единственное, поистине прекрасно.
Но большинство влюбленных, преследуя и нащупывая в мальчиках и женщинах угадываемый образ той красоты, не могут найти ничего более прочного, чем наслаждение, смешанное с горечью; таково заблуждение Иксиона, пытающегося в облаке уловить призрачный образ предмета своей страсти; так и дети, прельщенные радугой, пытаются схватить ее руками.
Иное отношение к возлюбленному у здравого и мыслящего влюбленного: его взгляд преломляется в сторону божественной и умопостигаемой красоты: встретившись с красотой зримого тела, он пользуется ею как опорой для памяти, любуется ею и, радуясь этому общению, еще более воспламеняется мыслью. Но, оставаясь в этом телесном мире, он не сидит в бездеятельном восхищении, пораженный божественным светом, а оказавшись после смерти там, не ищет бегства и возвращения в земной мир, чтобы витать у дверей новобрачных, уподобляясь злым призракам преданных телесным наслаждениям мужчин и женщин, не заслуживающих названия влюбленных.
Истинный же причастник Эрота, оказавшись в том мире и вступив по заслугам в общение с красотой, окрыляется и сопровождает своего бога в вышнем хороводе до тех пор, пока не вернется на луга Луны и Афродиты, где уснет, ожидая нового рождения.
Но все это уже выходит за пределы нашего теперешнего разговора. Эроту же, как и прочим богам, по слову Еврипида,
любезны должные от смертных почести [ Еврипид. Ипполит 7]
и неугодно пренебрежение ими; он благосклонен к приемлющим его достойным образом, но суров к своевольным. Не так преследует [ с.574] и наказывает за обиды гостей и просителей Ксений и за неуважение к родителям Генетлий, как выслушивает жалобы оскорбленных любовников Эрот, строгий каратель грубости и высокомерия.
Надо ли напоминать об Евксинтете и Левкокоме? …
( далее часть диалога утеряна. Речь Зевксиппа против супружеской любви)
Продолжение речи отца Автобула:
«(21) Кроме того, источники зарождения любви принадлежат не одному какому-либо полу, а одинаково обоим. Разве не могут происходить как от мальчиков, так и от женщин те образы, которые проникают в тело подверженных Эроту, приводят в движение и возбуждение его состав и стекаются в семя вместе с другими атомами?
То же относится к прекрасным и священным воспоминаниям, возвращающим нас к божественной и истинной олимпийской красоте и окрыляющим душу – что препятствует им происходить от девушек и женщин, равно как от мальчиков и юношей, если сквозь свежесть и привлекательность внешнего образа просвечивает чистая и благородная душа – как хорошо сшитая обувь, по слову Аристона, показывает красоту ноги, - когда тот, кто способен это воспринять, распознает в прекрасных и чистых телесных очертаниях прямые и нерушимые следы светлой души?
Один драматический персонаж, преданный удовольствиям, на вопрос:
Склоняешься ль к мужским иль женским прелестям? – [ автор неизв.]
отвечает:
Где красота, туда лишь и склоняюсь я.
Но этот ответ говорит лишь о его низменных вожделениях: что же, человек, преклоняющийся перед истинно прекрасным, в своем любовном выборе будет исходить не из красоты и благородства души, а из половых различий?
[ с.575] Далее, любитель лошадей не меньше восхищается природными качествами Подарга, чем «Агамемноновой Эты», и охотник высоко ценит не только кобелей, но воспитывает также критских и лаконских сук; что же, ценитель прекрасного в людях не будет беспристрастен по отношению к обоим полам, но станет проводить различие между любовью к мужчинам и любовью к женщинам, словно между мужской и женской одеждой?
Говорят, что цветущая внешность – это «цвет добродетелей». Нелепо же думать, что женщина не может иметь и признаков природной добродетели. …
[ Далее излагаются примеры женской добродетели]
[ с.577] (23) … Что же касается общения, или, вернее, гнусного сочетания мужского с мужским, то каждый разумный скажет:
Гибрида, не Киприда здесь зачинщица. [ неизв.трагедия]
Поэтому тех, кто добровольно подвергается этому извращению, мы относим к самому низкому роду порочности, не видя в них ничего достойного доверия, уважения и дружбы, а скажем вслед за Софоклом:
Счастлив такого друга не имеющий, [ Софокл. Утрач.трагедия]
а кто имеет, стоит сожаления.
Те же, кто непорочен от природы, но обманом или насилием был вынужден предать свое тело, ни к кому на свете не питают такой ненависти, как к тем, кто ими так злоупотребил, и жестоко [ с.578] мстят им, если представится случай: так, Архелая убил ставший его возлюбленным Кратей, а ферейского Александра – Пифолай; амбракийский тиран Периандр спросил у своего возлюбленного, не забеременел ли он уже, и тот, озлобившись, убил его. Но для женщины это сближение – источник дружбы, как приобщение к великим таинствам. …
Скажут: «Много зла и безумств происходит от любви к женщинам». Но не больше ли от любви к мальчикам?
Его увидев, позабыл я сам себя. [ неизв.комедия]
Прекрасный безбородый нежный юноша.
С ним умереть, чтоб эпиграммой сделаться.
Все это проявления необузданной страсти к мальчикам; наряду с этим возможна и такая же страсть к женщинам, но как то, так и другое – не Эрот. …
[ с.580] … Ты знаешь, сколько насмешек вызывает непрочность любви к мальчикам: говорят, что этого рода связь, как яйцо, легко рассекается волосом, а сами влюбленные, подобно кочевникам, проведя весну в цветущей области, затем ретируются оттуда, словно из неприятельской земли. Более грубо выразился софист Бион, сказав, что каждый волос на теле красавцев – это Гармодий или Аристогитон, избавляющий влюбленных от той распрекрасной тирании, которой они себя подвергли. Было бы, однако, несправедливо относить это к случаям истинной любви, и тут надо согласиться с метким словом Еврипида: обнимая и целуя прекрасного Агатона, когда тот был уже бородатым, он сказал, что прекрасное прекрасно и в своей осени. …
