На этот раз согласие прозвучало более уверенно и со смехом. Заметив, что дверь на улицу открылась, я застегнула куртку и глянула на Лешу, который с азартом в глаза пытался разглядеть, что происходит впереди. Воспользовавшись ситуацией, натянула сыночку на голову шапку и поинтересовалась весело, наклонившись к его уху, чтобы не перекрикивать толпу:
- Ну что, готов шуметь и веселиться?
В ответ получила жизнерадостный кивок. Я улыбнулась. Все-таки, как же приятно видеть его таким живым!
До нужной поляны было идти недолго. Вернее, не поляны, а настоящего поля, которое мирно спало под сугробами. Только-только появившееся из-за горизонта солнце освещало снег, отчего тот искрился всеми цветами радуги и слегка резал глаза. Было морозно и свежо. А еще -очень холодно. Особенно это было заметно по тем, что сильно любит тепло – демонам, чертям и прочим. Но мерзнуть долго никто не собирался.
Как только мама убедилась, что поблизости нет обычных людей, и дала отмашку, на разных концах поля взвились в небо костры – магическому огню не нужны были дрова. Сразу стало если не теплее, то уютнее – точно. Все пришедшие начали расходиться по поляне, весело переговариваясь между собой. Я осталась стоять на месте, удержав Лешу. Хотелось показать ему одно небольшое чудо. Когда мальчик поднял на меня непонимающий взгляд, я указала в сторону центра поля.
А там собрались мама, дядя Алекс, Даша и Каирус (которого я лично увидеть не ожидала). Подняв руки, они одновременно, словно много раз репетировали, зажгли небольшие огоньки на ладонях, которые спустя пару мгновений слились в один. Кивнув друг другу, четверка начала медленно отходить в разные стороны, не опуская рук и не поворачиваясь. Шаг, еще, третий... Огонь рос вместе с тем, как росло расстояние между колдующими. Наконец, решив, что хватит, мама кивнула остальным. Руки начала медленно опускаться. Еще пара мгновений – и огонь соприкоснулся со снегом. И именно в этот момент произошло то самое чудо, которое я хотела показать Леше. Пламя взвилось в небо на несколько метров, а затем опустилось, и от костра, словно ударная волна, повеяло жаром. Вмиг почти весь снег на поляне растаял, не оставив и лужицы, и выглянула зеленая, будто на дворе лето, трава.
Был зажжен главный костер.
Со всех сторон послышались радостные крики, кто-то даже зааплодировал Даше, маме, дяде Алексу и Каирусу. Температура воздуха теперь была вполне сносная, даже очень приятная, так что большинство поспешило избавиться от теплой одежды, которая весьма сильно мешала радоваться жизни в полной мере.
Праздник начался!
Ближе к вечеру, когда солнце уже зашло, началось время песен.
Совершенно развеселившийся, но уже чуть поостывший (в переносном смысле слова) после веселья и хороводов народ собрался около главного костра, создав большой круг. Несколько минут громких перешептываний и выкрикиваний, и, в конце концов, выбрали первого запевалу. Вернее, даже не так. Выбрали первую песню. А поет ее традиционно Митя. С компанией, разумеется.
Для начала организовали музыку. Названий всех инструментов я сказать не смогу, да и музыкантов набралось много – Галендэлай, тетя Антай, Панкорь, Вольфрамия, Рикка... Всех точно назвать не удастся, ибо музыка раздавалась со всех концов поля, и было непонятно – магия это, или еще кто-нибудь действительно подыгрывает.
И вот, когда отзвучал проигрыш, в круг лихо выпрыгнул Митя в своем истинном обличии.
Как-то раз в одном лесище
Собралась толпа чертей.
Разожгли они кострища,
Чтобы было пострашней.
Там вино течет рекою,
И чертовки хороши!
Пляшет нечисть и хохочет,
Веселиться от души!
На словах “чертовки хороши” к Мите присоединились некоторые девушки, молодые ведьмочки, в ряды которых вошла и Сафира. Ведьмы – они тоже нечисть. А уж как они чертовски хороши!
На последней строчке, когда ритм музыки поменялся, в круг выскочили и другие черти, которые явились к нам на праздник. А вы, что, думали, Митя один приехал? Где один черт – там вскоре будет как минимум десять!
Пляшет нечисть и хохочет,
Веселиться от души!
Дикий, яркий танец. От всей души, со всем весельем. И в нем все подчиняется лишь одному – музыке.
Остальные, не вошедшие в круг лишь потому, что это не их танец, хлопают в такт, наблюдая за танцем. В глазах такой же восторг, как у танцующих. Душа поет, что называется.
На кострах стоят котлища,
И вода в котлах кипит.
Черти варят бормотуху,
Очумелый сброд вопит.
Ходит черт с огромной ложкой
И мешает дрянь в котлах –
Зелье варит по рецепту,
Что известен в их кругах.
Вот попробовал он зелье
И поморщился слегка –
Знать, чего-то не хватает,
Почесал свои рога...
Тут к танцу присоединились еще и вампиры, которых хоть было и мало на празднике, но все же были. Среди прочих вышла и Агата, которая сегодня была не похожа на саму себя – веселая, улыбающаяся, оживленная. Лион, то ли как самый главный, то ли просто как самый знакомый, на последней строчке подскочил к Мите и заговорщицки вручил ему темную бутыль из непрозрачного стекла. Нарочито обрадовавшись, братец принял бутылку и веселей продолжил:
..Взял огромную бутылку,
А в бутылке этой кровь.
Вылил ровно полбутылки,
Забурлило зелье вновь!
Из-за черных клубов дыма
Не видать уже луны.
Наварили черти зелье
И разлили в стаканы.
Залпом выпив по стакану
И проклятья прорыча,
Полетели черти в пляску,
Будут прыгать до утра!
Рассмеявшись, остальные черти, не обрывая своего танца, согласно возопили, только каким-то чудом попадая в ритм песни:
Залпом выпив по стакану
И проклятья прорыча,
Полетели черти в пляску,
Будут прыгать до утра! [6]
...Вы еще спрашиваете, почему считается, что нечисть именно зимой празднует “свадьбу”, и откуда появились легенды о том, что кто-то видел их гулянья?..
Когда музыка закончилась, черти, дико рассмеявшись, разбежались в стороны, освобождая место следующему танцу. На этот раз не было ни перешептываний, ни перекрикивания. Слушателям даже не дали отдышаться.
Весело махнув добровольным музыкантам, в круг вышли Дашка, Красимира и тетя Зарейна.
Музыка, зазвучавшая над поляной, резко отличалась от той, которая буквально горела огнем. Три ведьмы обошли костер с разных сторон и замерли. Красимира и тетя Зарейна – в эффектных позах, словно в ожидании чего-то. Даша – скромно потупившись. Она-то и начала петь следующую песню:
Стану радостью великой
Ворожбу свою плести
Камышом и земляникой
Заговаривать пути
Как на пальце безымянном
Обручальное кольцо
Хоть бы в зеркале туманном
Разглядеть твое лицо...
Тут Дашка резко подняла голову, посмотрев на всех с вызовом. Протянув руки к огню, она продолжила петь. Тетя и сестра ожили, начался новый, пока еще нарочито неуверенный, танец.
Как в руках моих нежданно нити жемчуга рвались
На коне своем булатном, умоляю, появись!
Ой, да отпущу в широко поле скакуна залетного
Ой, да поднесу тебе в ладонях зелья приворотного...
Пей допьяна и мысли долой!
Все имена рассыплю золой!
Только одно – все ярче горит,
Пей допьяна до самой зари!
Движения троицы в круге становятся живей. К Дашиному голосу присоединяются голоса тети Зарейны и Красимиры. Дальше они поют то вместе, то инициатива переходит к кому-то одному. Так плетется песня...
А на заре все еще пьян,
Вволю испив стылой воды
А на заре белый туман,
Солнце умыв, смоет следы...
Словно услышав призыв присоединиться, в круг выходят новые танцующие. Такие же ведьмы, как главная (на этот танец) троица. Все наизусть знают эту песню, но звучат лишь три голоса – никто не споет лучше, чем Даша, Красимира и Зарейна.
