Совсем недавно приезжала Дашка, у нее были каникулы. Несмотря на возраст, она устроилась на какой-то временной работе, и теперь считала себя очень взрослой (на это еще оказало свое влияние то, что совсем недавно у нее было день рождения). Что я имею ввиду под словами “очень взрослой”? Как рассказала Ося, моя младшая сестренка завела себе какого-то ухажера. К счастью, что-то несерьезное, просто увлечение.

  Еще Даша привезла с собой новости про Красимиру. Наша старшая сестра страдать изволила. Как ни удивительно, но от неразделенной любви. Проявив необычайное постоянство, Красимира до сих пор пыталась добиться внимания от своего соведущего, но пока ей никак это не удавалось. Не мог он переступить через свои предпочтения, хотя, по мнению все той же Дашки, уже несколько заинтересовался нашей сестрой...

  На этом Ося неожиданно прервала рассказ и спросила, не потеряла ли я приемник. Удивившись такому вопросу, честно закопалась в до сих пор не разобранной сумке, и вскоре обнаружила, что действительно не потеряла, хотя очень давно не слушала. Последовав совету Оси, я одела сережку, и почти сразу услышала знакомую мелодию, с которой начинался Красимирин эфир. Удивленно глянув на улыбающуюся сестру, прикрыла глаза и прислушалась.

  - Доброго времени суток, дорогие слушатели, где бы вы ни находились и чем бы не занимались. Начинаем наше вещание! С вами я, всеми любимая Изумруд Пустыни... – привычно бодро отрапортовала Джина, улыбаясь на том конце мыс-волны. И, наверно, только те, кто давно ее знал, могли уловить в ее голосе некоторую натянутость. Но не успела я это как следует обдумать, как сестра продолжила. – Со мною в эфире, как всегда, мой уважаемый коллега, Саблезубый Тигр нашего времени, Майк! Но, прежде чем передать ему слово, я хочу кое-что сказать...

  Вот тут голос всегда уверенной Красимиры явственно сорвался, и уже только дурак мог не понять, что она волнуется. Я открыла глаза и недоуменно посмотрела на Осю, невольно ожидая, что она поведает тайну раньше, чем я услышу ее лично. Но сестра лишь загадочно улыбалась, поглядывая в окно и словно бы не замечая меня.

  А между тем Джина, собравшись с силами, неожиданно флегматично и спокойно сказала то, что собиралась:

  - А хочу я сказать лишь то, что без памяти влюбилась в своего соведущего. И пусть меня уволят за испорченное вещание, но я действительно люблю тебя, Майк. И если тебя во мне не устраивает лишь то, что я... такая, какая есть от природы, я могу измениться, поверь! Современная магия творит и не такие чудеса! Только скажи, есть ли у меня хоть малейший шанс?..

  В эфире на некоторое время воцарилось молчание, но даже я явственно чувствовала, что сейчас многие и многие слушатели затаили дыхание, а некоторые еще и мысленно пытались докричаться до ведущих, а вернее, до Майка, говоря, чтобы тот не молчал и не отвергал девушку. Все-таки, мыс-волна – это нечто большее, чем радио...

  А Майк молчал. Еще пока меньше минуты, но для Красимиры прошла явно целая вечность, поэтому она уже без напускной флегматичности, а даже с некоторым отчаянием проговорила:

  - Ответь, Майк... Пойми, я устала от этой неизвестности! Не могу я сидеть и ждать у моря погоды! Мне нужно знать, есть у меня надежда, или лучше сразу в омут...

  - Я тебе дам омут! – забывшись, заорала я, вцепившись в сережку, словно та могла передать мои слова сестре. Но вместо нее, почти одновременно со мной, Джине ответил Майк. Тихо, почти через силу – видно, что слова давались ему тяжело.

  - Не нужно в омут... Джина... Я точно такого не достоин... Как и тебя вообще. И твоей... любви...

  И снова воцарилось молчание. Я уже наплевала на то, что там чувствовали другие слушатели, я только сильно переживала за сестру, ясно понимая, что для нее это действительно всерьез, сколько бы до этого момента я не шутила по поводу ее ветрености. И, кажется, она действительно с легкостью пойдет на то, о чем говорила тогда, на праздниках. Ведь, когда любишь, не пытаешься изменить того, кого любишь, а меняешься сам...

  Помолчав, Красимира еле выдавила из себя тихий вопрос:

  - Так... значит... ты меня все-таки отвергаешь?..

  И снова – молчание. Тяжелое, будто осязаемое. Кто-то что-то орет на заднем плане, но из нас троих на это никто не обращает внимания.

  Прошло, наверно, минуты две, за которые мы с Красимирой успели передумать всякое (я уверена, что сестра тоже думала), но Майк, наконец, нерешительно и тяжело ответил:

  - Н... нет... Я... успел... к тебе... привыкнуть. И... думаю... мы сможем что-нибудь... придумать. Только... дай мне время... И давай уже вернемся к эфиру!

  Красимира облегченно и счастливо рассмеялась, а я как будто наяву увидела, как она, всегда такая сильная и невозмутимая, позволила себе обронить несколько слезинок. Быстро смахнув их рукой, Джина кивнула и скороговоркой выпалила в эфир:

  - А теперь послушаем лирическую песню...

  И на мыс-волне действительно заиграла какая-то музыка, оставив слушателей в неизвестности, что же произошло дальше в зале вещания.

  ..Вытащив из уха приемник, я ошеломленно выдала, просто не зная, как реагировать на все это:

  - Дела... А ну-ка скажи, Ось, что же с ними дальше будет?..

  Сестра вновь посмотрела на меня, загадочно улыбнувшись, и очень серьезно ответила:

  - С ними все будет хорошо. Они найдут решение.

  Я посмотрела на нее в ответ с обидой и укоризной, и заканючила, как в далеком детстве:

  - Ну хоть скажи, будет у нас братец Красимир вместо сестры или нет?

  Ответом мне была... Да не было мне ответа! Вот так всегда, заинтригуют, и ничего толком не скажут. Вздохнув, я кое-что припомнила и резко сменила тему, стараясь скрыть коварную улыбку.

  - Ладно. С Красимирой все понятно. А ты сама как? Как там твой обаятельный рыжий черт?

  По лицу Калиосты, к моему удивлению, скользнула тень, а сама она крайне скорбным тоном ответила:

  - Он до сих пор ходит за мной, хотя и я, и Митя уже раз пять объяснили ему, что со мной он счастлив не будет. А он не верит.

  - А что, действительно не будет? – с интересом спросила я, поменяв позу. Надоело уже сидеть, особенно, когда можно полежать.

  - В большинстве вероятностей... – загадочно отозвалась Ося и снова улыбнулась. – С какими проблемами тебе помочь, моя дорогая младшая сестра?

  Хе-хе. Оказывается, переводить тему – это семейная черта. Пришлось честно рассказывать, что творится у меня в жизни. При чем не только про отсутствие работы, но и про Лиона с Сергеем. Очень уж у меня проницательная сестра, что поделаешь. Ну хоть не посоветовала завести мне гарем, как это сделал папа, а просто сказала, что все обязательно закончится хорошо. Пришлось поверить на слово, хотя сделать это было трудно. В итоге для себя я решила, что все сложится так, как должно, а остальное неважно. Время все расставит по своим местам. И решит за меня...

  А затем вернулся дядя Алекс. Было это уже ближе к вечеру, скоро должен был вернуться Леша, а мне хотелось есть. Поэтому мы, подумав, решили поступить следующим образом – Ося остается в комнате и ждет возвращения моего сыночка, чтобы тот не волновался, куда я делась, а мы с дядей телепортировались в ближайший ресторанчик. Впрочем, вру. Вряд ли ближайший ресторан от моего дома находился где-то под Парижем...

  Оглядевшись по сторонам и с удивлением прислушавшись к языку местного населения, недоуменно поинтересовалась:

  - Зачем?

  На этот вопрос дядя Алекс очаровательно улыбнулся и простодушно заявил, жестом подзывая официанта:

  - Я ужасно соскучился по французской кухне. А этот милый ресторанчик славится своими сырами и вином.

  И никто даже не подумал поинтересоваться, что хочу съесть я! Беспредел! Но от дяди всего можно было ожидать, поэтому я лишь философски пожала плечами и потребовала себе чего-нибудь более существенного, чем сыр. В итоге получила порцию ароматного мяса в винном соусе и злиться перестала.