В общем, в какую-то не ту степь меня понесло, определенно.

  Не обращая внимания ни на растерянность Варги, ни на мою задумчивость, дядя Алекс одарил меня фирменной улыбкой и заявил:

  - Молодец, племянница. Никогда не сомневался в твоей памяти и уме. Может, все-таки плюнешь на эту школу и пойдешь ко мне? Мне такие работники нужны...

  И, пока Варга не возразил что-нибудь еще, дядя телепортировал меня домой. А в следующую секунду, даже не удосужившись рассказать, где мне искать маму, он телепортировался обратно. Вот глядишь, с какой легкостью он это делает, и начинаешь завидовать. Это ведь все тоже не так просто, как кажется. И зачем я в свое время все это так прилежно изучала? Чтобы потом завидовать? И не напоминайте, что это было нужно для эффективной работы в паре-связке...

  Вздохнув, я оглянулась. Обнаружив себя в малой гостиной, заорала на весь дом:

  - Мам, пап, я дома!

  И невольно осеклась. Когда это я привыкла Каируса отцом называть?! Вот ведь, что значит кровное и духовное родство. Самое обидное, что идти против него как минимум бессмысленно. Хотя, тут стоит задуматься – а стоит ли вообще? По-моему, об этом я уже рассуждала. Как давно это было... Словно в прошлой жизни. Какая время все-таки относительная штука.

  Кажется, мамочка с папой были слегка заняты. Ибо, вместо того, чтобы крикнуть мне в ответ или придти за мной лично, они изобразили в воздухе огненную стрелку, указывающую направление. Философски пожав плечами, я посмотрела на окно, за которым, не в пример Москве, уже была кромешная ночь, и направилась на поиски своих родителей.

  Оные обнаружились, что не удивительно, в маминой комнате. Мама с самым трагическим выражением лица, на какое только была способно, вытянулась на диване, руки устроив на животике, а голову – на коленях Каируса. Как только в комнату вошла я, папа перестал вешать на мамины ушки какую-то утешительную лапшу, а сама она очень печально и грустно заявила, глядя в потолок:

  - Моя дочь вступила в какую-то банду...

  Сказать, что я опешила от такого заявления – ничего не сказать.

  - С чего ты решила?!

  - К тебе ходят какие-то странные люди, – трагично заявила мама, чуть ли не всхлипнув.

  Каирус продолжал ласково перебирать мамины волосы, не влезая разговор и только кивнув слегка в знак приветствия. Быстро глянув на него, я подозрительно уточнила:

  - То есть, ты за мной подсматриваешь? Зачем, мама? Я уже не маленькая девочка...

  Сие заявление немало возмутило маму. Присев, она посмотрела на меня, как на очень недалекую персону, и важно заявила:

  - Ну должна же я знать, кто отец моего внука!

  От такого умозаключения, я схватилась за голову и только невероятным усилием воли удержалась от того, чтобы не побиться головой о стену.

  - Мама, милая моя, нет у него отца, нету, – тихо, стараясь сдержать стон, пробормотала я. Сил моих уже не было, ни на что. Хотелось лечь и помереть. Оборотни, суды, мамы, папы, дяди... А спать когда? Нет, я вас чисто по-человечески спрашиваю, спать когда?!

  Видно, что-то такое у меня отразилось на лице, что мама заволновалась:

  - Ой, Эврика, что это ты такая бледная? Ветерок, а ну-ка хватай ее и тащи сюда, пусть ляжет. Ты что это, дочь, дни напролет не спишь и не ешь? Ну точно, в банду какую-нибудь вступила! Ну я их всех...

  - Любимая, успокойся. Лучше принеси воды и чего-нибудь успокаивающего, – мягко отозвался папа, решив для меня вопрос, кого там называют “ветерком”. Между тем он меня таки схватил, как требовала мама, и уложил на диван, не взирая на мои протесты. И откуда у меня такое чувство в последнее время, что все вокруг решают за меня?..

  Мама, поглядев на меня еще некоторое время, вздохнула и последовала совету Каируса. Вот умеет он формулировать просьбу! Что стоило маме переместить с кухни требуемое? Ничего. А вот папа сказал: “принеси”, и она пошла. Проследив за ней, я тяжко вздохнула и принялась флегматично разглядывать потолок, больше не сопротивляясь. Все равно в этом смысла нет. Видно, придется последовать народной мудрости, которая говорит, что в подобных жизненных ситуациях нужно расслабиться и получать удовольствие.

  - Что у тебя за проблемы, Эврика? – ласково и негромко поинтересовался Каирус, усевшись на стул, который предварительно сам себе создал. Что-то мне это напоминает... но хоть убей не помню, что.

  - Нет у меня проблем.

  Моему упрямству можно было бы позавидовать! Ну а что еще сказать? Не про суд же рассказывать, в самом деле. Да и про оборотней как-то не уместно говорить. И, если подумать, не так уж много проблем они мне доставляют, даже, можно сказать, спасают. От тихих комнат, немых стен и бессонных ночей. И у них можно спросить про Лешу... Жаль, подарок не передать... Хотя, у меня еще около недели есть, может, что-нибудь придумаю.

  - А как там Лион? – как бы случайно, как бы между тем поинтересовался Каирус. И я, занятая своими мыслями, не заметила подвоха, тяжело вздохнув и грустно ответив:

  - Не видела его с праздников. И вообще, где хоть один из этих двоих, когда они мне так нужны?..

  - Двоих?

  Осекшись, с ужасом посмотрела на папу. Как я могла так оговориться?! И как из этого положения выкрутится?!

  На мой паникующий взгляд Каирус лишь мягко, понимающе улыбнулся и негромко не то попросил, не то потребовал:

  - Рассказывай. Вильма придет не скоро, она к Матильде зашла, а у той в гостях как раз сидела Антай. Им есть о чем поговорить, так что не бойся, говори. Тебе ведь нужно.

  ”Есть о чем поговорить” – это мужчин, что ли, обсудить? Тетя Антай, что-то мне подсказывает, сейчас терзается, где бы найти отца для своего ребенка, причем такого, чтобы был нормальным, но в то же время легкомысленным и не обремененным всякими предрассудками. А вот кто-кто, а мама точно может что-нибудь по этому поводу насоветовать. В конце концов, даже учитывая, что мы с Осей “полнокровные” сестры, мужчин-отцов у мамы было много...

  Но я об этом тогда не думала. Как-то незаметно для самой себя я выложила Каирусу все, что думала по поводу своей личной жизни. Аж невольно пришлось задуматься – не поколдовал ли там папа надо мной, нет? Ответа на этот вопрос так и не нашла, ни тогда, ни спустя некоторое время.

  - Пап... – жалобно протянула я, когда вся история уже осталась позади, а потолок был мною изучен буквально досконально (что было весьма сложно сделать – потолок в маминой комнате постоянно менялся, то становясь звездным небом, то мягкими облаками, которые складывались во всякие причудливые фигурки). – Что мне делать? А вдруг Лион больше не сможет меня простить и уже не вернется в мою жизнь? А если он узнает о Сергее? Или Сергей узнает о нем? Что, если этот гордый волк просто так помаячил в моей жизни, а теперь оставит, и все, скажет – наигрался? Как я вообще могу рассуждать о них обоих, при этом не желая терять ни одного из них?! Ну что мне делать, как выбрать, а? Они оба мне... очень... дороги...

  Каирус, который до этого не то слушал, не то просто рассматривал свои когти, философски пожал плечами и беззаботно отозвался:

  - Заведи гарем.

  Гарем? Гм... Представив себе эту идею, воплощенную в жизнь, я с мрачным видом пришла к выводу, что это точно не выход. Они же убьют друг друга на первый же день. Или еще раньше, как только я представлю их друг другу. Да и как я это сделаю?! “Сергей, познакомься – Лион, мой первый возлюбленный. Лион – знакомься, это Сергей, мой любовник”. Помрачнев еще больше, придя к выводу, что сначала убьют меня, сообщила об этом папе. Тот пожал плечами, мол, тогда я не помощник. А мне только и оставалось, что вздохнуть и снова глубоко и печально задуматься.

  Впрочем, как оказалось, рано я папу списала со счетов. Когда мои мысли снова привели меня в тупик, он присел рядом и, наглым образом приподняв мою голову с подушки, уложил ее себе на колени. Я почему-то не возражала. На грани сознания скользнула какая-то вялая мысль, что надо бы возразить и взбрыкнуть, показать характер, но здравый смысл тут же ее заткнул. В конце конов, он действительно мой отец, я это каким-то седьмым чувством чую. А, значит, во мне природой заложено ему доверять и любить его. И кто я такая, чтобы против природы идти?