— Подождите, вы это на полном серьезе? — перебил Алекс.

— Ну вы сами не захотели подождать более полных объяснений, поэтому отвечаю на ваш вопрос. Итак, для снятия информации с купюры, как вы понимаете, нужно специальное оборудование, а также канал связи. В купюре радиопередатчика нет, — рассказчик ухмыльнулся — но ими снабжены практически все современные детекторы валют, банкоматы принимающие деньги, даже большинство автоматов торгующих сигаретами и напитками на улице. Об этом никто из посторонних не знает, но все они снабжены миниатюрными передатчиками, которые транслируют информацию через специальный протокол сетей мобильных операторов. Сканеры и передатчики устанавливаются в купюроприемники сразу на фабриках и только конструктор электронной схемы знает, что помимо идентификации купюры происходит операция считывания отпечатков и ее ретрансляция. Поэтому, как только вы обменяли деньги, информация об этом стала доступной.

— Денис, вы за дурака меня принимаете? Какие купюры, какие передатчики и отпечатки пальцев? Как заставить государства вводить металлические полосы на деньгах, чтобы кто-то следил за любыми движениями владельцев этих денег?

— Никто особо и не заставлял. Может для вас и открытие, но Федеральная резервная система, которая выпускает доллары, это частная компания. Доллары выпускает не правительство США, а именно частная компания. И как вы понимаете, владельцы этой компании сами решают, какие полоски туда вставлять. Вот они их и поставили в девяностом году, рассказав всем о якобы новой степени защиты.

— А евро, рубли, другие валюты, ведь почти все имеют эту полоску. Я уже молчу о протоколах для мобильных операторов, детекторах валют. Вы хотите сказать, что всеми ими управляет Организация и…

— Организация, членом которой, кстати, является ваш друг, — перебил Денис, — владеет и ФРС, и мобильными операторами и многими другими компаниями. Тем более, что не обязательно всем этим владеть. Ввела ФРС защитную полосу, рассказала о ее прелестях и большинство стран, особенно небольших, сами внедрили такой метод защиты, ведь решение о закупке таких технологий принимаются чиновниками, которые плохо разбираются в технических деталях, но прекрасно понимают свой финансовый интерес при распиле бюджетных денег. Конечно, когда речь идет о мощных валютах, например евро или юань, то тут решение проталкивалось через членов Организации в коридорах власти. Между прочим, на иене нити внедрить так им не удалось.

— Хорошо, если Организация собирает эту информацию, то вы как о ней узнали?

— Скажем так, у нас свои взаимоотношения с ними. Мы не враги, мы скорее их противники, поэтому имеем свои каналы контроля. И, честно говоря, вам просто очень повезло, что когда обмен денег засветился в базе, то я абсолютно случайно находился в отеле неподалеку. Я только вчера прилетел в Прагу для того чтобы подготовить здесь встречу с вами и не подозревал, что до Праги вы доберетесь так быстро. Тут вы меня сильно удивили. Ну, а получив утром сигнал, найти в ближайшем кафе мне не составило труда, ведь для чего рано утром люди меняют деньги? Кстати, очень хотел бы услышать историю как вы попали в Прагу без хвоста. — Денис улыбнулся.

— Это не важно. А что по поводу покушения?

— Я могу точно сказать, что ни мы, ни наши оппоненты не могли готовить на вас покушение. Поэтому я сам не знаю ответа.

— Почему не могли?

— Об этом сможете узнать там, куда я вас хочу отвести. И там вы получите все ответы на вопросы.

— Хорошо они значит владельцы доллара, мировых финансов, их члены входят в правительства разных стран… А вы кто? Не враги, а противники, это как?

— Алексей, мы и так задержались здесь. Я уверен — камеры зафиксировали номер такси, на котором мы уехали. Я заказал и оплатил такси до аэропорта, и диспетчерская отметила такой маршрут. Ни один таксист в мире не скажет, что освободился в городе, если есть возможность занять место возле аэропорта, где пассажир более щедрый, поэтому о том, что мы вышли здесь, никто не узнает, пока таксиста не встретят в аэропорту. Сегодня воскресенье, заторов нет, поэтому он там будет минут через пять-десять. И я все-таки настаиваю на том, чтобы в целях безопасности вы пошли со мной, где получите все ответы на ваши вопросы.

Алекс задумался. Или перед ним великий актер или информация о покушении была полной неожиданностью для Дениса. Причем она его не просто удивила, а ошеломила. Не пойти с Денисом означало рано или поздно все равно попасть к нынешним друзьям Джокера, если информация о деньгах — правда. Такую конспирологическую теорию о тотальном контроле через деньги он высмеял бы еще несколько дней назад, но сейчас он в нее поверил.

"А может послать его и позвонить Джокеру? Но если он придет на встречу не один, куда я подамся? Без денег не побегаешь"

— Я согласен, пошли, — Алекс поднялся с лавочки.

— Ну вот и отлично, нам туда, — Денис указал в сторону светофоров.

Через несколько минут, после того как спутники пересекли два перекрестка, они оказались не безлюдной улице со смешным названием Йиноничка, въезд в которую, по сторонам украшали зеркальные витрины автосалонов "Фольксвагена" и "Шкоды".

— Денис, — прервал молчание Алекс, — вы сказали, что, думая, что деньги это свобода, чуть не лишились жизни. Что вы имели в виду?

— Это было давно. После института в девяносто восьмом я как молодой журналист попал в Штаты на стажировку. Я тогда молодой был наивный, мечтал стать известным журналистом. Не знаю, помните ли вы, но в том году был валютный кризис, закрывались фирмы, газеты. Тогда мой энтузиазм сильно подупал, сидеть без работы и денег тоскливо. Так что стажировка в США казалась последним шансом не идти барыжить на рынке. И вот в Штатах на одном фуршете я случайно познакомился с одним из важных людей в Организации, ну конечно я не знал кто он. Он объяснил мне, что все вокруг продажное и журналистика тоже, а пойму я это позднее, когда менять в жизни что-то будет поздно и останется принять правила продажной журналистики. Он спросил меня, понимаю ли я что деньги это свобода, я ответил, что да. Не знаю, чем я ему понравился, но он рассказал мне о судьбе евро и нефти в ближайшие пару лет и помог устроиться на работу трейдером в крупный банк, который тоже принадлежит Организации. Трейдер — это тот кто торгует на бирже. С такой информацией я быстро сколотил состояние и действительно убедился в свободе людей с деньгами. Кстати, может перейдем на "ты", мы же почти ровесники и к тому же земляки.

— Хорошо. А этот мужик тебе и дальше помогал?

— Ну, я бы его точнее стариком назвал, ему было лет под семьдесят тогда, хоть и бойким стариком. После той встречи он больше не объявлялся. Я поначалу его искал, пытался через отдел персонала навести справки, но они только сказали, что получили распоряжение с самого верха. В составе нашего руководства его не было, поэтому я предположил, что это просто крупный акционер, ну и раз он сам не связывается со мной, значит это его право. В Штатах, знаешь, как-то быстро по-другому думать начинаешь.

— И говорить тоже.

— Что? — не понял Денис

— И говорить тоже, — повторил Алекс, — я долго не мог понять, что меня в твоем голосе смущает. А сейчас понял — ты фразы строишь так, как те, кто долго общаются на английском.

— А, ну да. Уже почти десять лет английский — мой основной язык.

— Ну и что дальше было?

— А дальше? Приехал я как-то в Москву на встречу одногруппников. И вот перед отлетом обратно, в Шереметьево, встречаю я своего благодетеля с охраной. Я к нему, мол, добрый день, помните меня. А он сделал вид, что не узнал. И ведь я был на сто процентов уверен, что он это и что меня не забыл. Но опять же — дело его, раз сделал вид, что не знает, значит есть причина. Я сажусь в самолет и читаю в Нью-Йорк таймз, что этот Сергей Петрович, оказывается, умер и что он был влиятельным человеком в банковских кругах. Ничего не напоминает?

— Это что… получается как Медофф, который должен сидеть в тюрьме развлекается на Байкале, так и твой официально умер, а сам в Шереметьево…