Щелкнул замок, дверь распахнулась, человек вошел, остановился – видать, оценивает обстановку… Батыр затаил дыхание, соображая – выйти и обнаружить себя или выждать и посмотреть – что этот хрен дальше делать будет. Тут кретин Баев к вертухаю сунулся:

– Гражданин начальник, а что…

Договорить он не успел. Очередь, выпущенная из автомата в упор, отбросила его на пару метров назад. В полутьме метнулись фигуры зэков, и убийца мгновенно прошелся по ним короткими очередями.

Уже не думая ни о чем, Зульфар прыгнул вперед, обхватил противника за шею в удушающем приеме и несколько раз вонзил перо под левую лопатку. Выронив автомат, тот осел на пол. Батыр ногой запахнул дверь, нашарил выключатель. Через мгновение барак осветился – странно, электричество давали ровно в восемь, время еще не пришло. Но башкир-собровец даже не удивился – закончилось, видно, время удивляться. При свете стало ясно, что четверо б/с откинули копыта, двое выли, зажимая кровоточащие конечности. Остальные попрятались, кто куда. Кроме Валеры-убийцы. Тот был на ногах, лицо напряженное, белое, в руках такой же самопальный нож, как и у Батыра.

С пола послышалась какая-то возня. Зульфар глянул вниз и тихо охренел: проткнутый насквозь «карась» встал на четвереньки и силился подняться на ноги… И ведь тыкал он этого мудака не куда-нибудь, а прямо в сердце – неужто рука дрогнула, подвела? Батыр зарычал, но его опередил Валера – подскочил к врагу и полоснул кесарем по шее, да с такой силой, что почти отхватил тому башку.

Бывший спецназовец глянул на старшего – тот молча кивнул, наклонился, поднял автомат. Привычно проверил магазин, затвор.

– Рвать когти надо, Валерьян, – пробормотал он. – Че-то непонятки какие-то. Пожить-то еще хочешь?

– А то, – мрачно кивнул тот.

– Ну тогда давай, собирай братву – пойдем на дело.

– Че надумал-то?

– Аул брать надо.

Подольский покачал головой:

– Совсем крыша съехала? Ты что – штурмом брать надумал?!

– Зачем штурмом? Там у них неразбериха, да? Ну так не до нас щас. И вообще, на месте разберемся, прикинем хер к носу. А, булды?

Валера покумекал секунду-другую и обреченно кивнул:

– Булды.

А сам подумал – хитрец башкир, знает, что там, в «ауле» – в здании Администрации, целый арсенал стволов, есть чем поживиться. Может, сдернут они с зоны – освободятся за зеленым прокурором? И удача улыбнется – уйдут, пока шухер тут стоит. А потом что?.. Ну, там видно будет.

Входная дверь была не заперта – первое нарушение. Второе – на вертушке у входа никого не наблюдалось – а должен дежурить инспектор. И третье… Вот дерьмо, так дерьмо! – хлопнул себя по лбу майор. Третье он сам допустил. О чем только думал, голова садовая! Забыл о рации, которую оставил в кабинете. Наверняка дежурные все это время пытались связаться с ним.

Он ворвался в кабинет, схватил со стола рацию, включил. Настроил на нужную частоту. Тут же отозвался старший в карауле – инспектор Тюлькин. Доложил обстановку – все оказалось намного хреновее, чем Вазген себе представлял. Из четырех автоматчиков на вышках отзывался только один – возле КПП. Остальные или убиты, или… в сговоре с этими… На контрольно-пропускном пункте трое контролеров заперли все двери и решетки. Ждут приезда омоновцев и «волкодавов». Больше никакой информации нет. Выстрелы донеслись пять минут назад со стороны жилой зоны.

«Полный отпад», – пробормотал, отключаясь, Слепян. Раненому в ногу старшему и трем уцелевшим младшим инспекторам он приказал сидеть в караулке, не высовываться. Надо брать стволы, и – в дежурку, решил он спустя минуту.

Он с досадой шарахнул по столу – ну надо же, в его гребаное дежурство!

Хозяин – сука, замы его остальные – суки, «филины» эти – зоновские контролеры – тоже суки!.. А он должен героя сейчас из себя строить. А то, может, уже в эту самую минуту продажные вертухаи, гандоны рваные, выпускают зэков из бараков, чтоб те ломанулись за охрану – в лес, в тайгу. Или в город – если совсем крыша съехала. Разбегутся по округе, лови их потом. Майор вытер разом взмокший лоб. Ну ладно, пора вниз, за оружием, а потом до караулки добежать и в КПП – вооружить ребят. Придется, черт возьми, тащить с собой семь стволов. Да еще глядеть, чтоб самого по пути не подстрелили. Твою мать!..

Территорию колонии окружал трехметровый забор: два метра каменных плит и метровая сетка с тремя рядами колючей проволоки наверху. Прибывший по тревоге спецназ решили разбить на четыре группы и проникнуть на зону с четырех сторон одновременно. Первая группа со щитами разграждения должна была войти с южной стороны через КПП, вторая, третья и четвертая – соответственно, с севера, запада и востока. Двум командам – первой и второй, было придано по снайперу. Бойцы всех групп были вооружены модернизированными АК-74 и штурмовыми винтовками для бесшумной стрельбы АС «Вал», пистолетами ПМ и ПММ и, само собой, спецсредствами – в том числе гранатами «Заря» и «Пламя», вводящими противника в шоковое состояние. Рассчитывали на внезапность штурма и огневую поддержку снайперов и автоматчиков.

Только распределились по группам, подоспел городской ОМОН численностью до роты. Посовещались и решили: омоновцы будут страховать спецназ со стороны южного въезда. При этом одна их часть войдет в зону и займет позицию вокруг КПП, другая же останется перед воротами – в резерве. Отдельные посты омоновцев расположились снаружи ограды – по периметру.

Перед спецназом стояли две задачи: первая – не допустить проникновения осужденных за пределы колонии, а в идеале – выхода их из бараков; вторая – выявить нарушителей среди сотрудников ИК и нейтрализовать их. Был отдан четкий приказ: при оказании вооруженного сопротивления стрелять на поражение.

Четвертая штурмовая группа в составе шести бойцов и командира – капитана Олега Сидорчука, должна была проникнуть на территорию колонии в районе расположения автомастерской и пошивочного цеха – на границе жилой и промышленной зон, где как раз маячила одна из сторожевых вышек. С нее, кстати, не поступало никаких сигналов. Это означало, что охранник, вооруженный автоматом АК-74М, либо уже мертв, либо… просто слинял оттуда.

После получения приказа и сигнала к штурму Сидорчук повел своих «волкодавов» вперед. Приставили специальный трап к стене, легко преодолели забор с колючей проволокой и мгновенно распределились вокруг зданий, присев за укрытиями и держа оружие наготове.

Капитан махнул своим бойцам – трое из них устремились вперед, другие страховали их. Но враг ударил совсем не с той стороны, откуда они ожидали. Неожиданно застрочил автомат сверху, и троих бойцов как косой срезало. На площадке перед автомастерской остались лежать три нашпигованных свинцом трупа.

Капитан заорал, указывая оставшимся спецназовцам на вышку. В следующее мгновение из четырех стволов ударили по противнику. Очереди из калашей и «Вала» изрешетили стальные борта вышки. Стрельба оттуда сразу же захлебнулась. Сидорчук приказал прекратить огонь, выждал секунд пятнадцать и махнул одному из своих – проверь, мол, что там, наверху.

Спецназовец убрал автомат, достал пистолет, привел его в рабочее состояние и осторожно принялся взбираться на вышку. Когда достиг верхней площадки, увидел залитое кровью тело охранника. Решив, что с ним покончено, подал знак своим внизу, но тут «мертвый» внезапно ожил и, вскинув автомат, выпустил в упор короткую очередь. Боец с простреленной грудью мешком полетел вниз. Без промедления шквал огня вновь обрушился на вышку. Пули с воем рикошетили от сварных стоек, дырявили стенки и безжалостно кромсали тело теперь уж точно бездыханного врага.

Капитан подумал, что сейчас сбрендит – едва начали операцию, а почти вся его группа выкошена. Лопухнулись они по полной – и это стоило жизни четырем хорошим парням.

Он приказал одному из оставшихся бойцов занять позицию на вышке и при малейшей попытке сопротивления гасить всех без исключения. Сам вытер испарину со лба. Нет, в такие переделки он ни разу не попадал.