– А Чингачгука твоего я забираю... – как бы впро-брос заметил гость.

– А ху-ху не хо-хо? – сказал Бивень. – Такая корова нужна самому.

– И не спорь. Взамен – весь твой бардак, со стариками, с поста бегающими, – прикрою, накажешь сам. И представление твое протолкну, как смогу.

Делать было нечего.

– По рукам. Еще по одной?

– Да нет. Не стоит...

Гость по-прежнему был трезвый, хоть и выпил.

Гвардии старший сержант Резо Кордава за этот бой получил орден Боевого Красного Знамени – посмертно. Получил свой перевод и медаль «За отвагу» и рядовой Баранов – перевод в отдельную мотострелковую роту, базирующуюся в Джелалабаде. Как оказалось, под названием «отдельная мотострелковая рота» – где, кстати, вы видели отдельные мотострелковые роты в Советской армии – скрывался сто пятьдесят четвертый отдельный отряд специального назначения. У каждого в отряде должна была быть кличка, ну а раз Баранов пришел сюда духом, ему такую кличку и дали – Дух.

Винтовка, обмотанная зеленой, с бурыми пятнами клочкастой лентой и по всей своей длине покрытая специальным камуфлирующим и предохраняющим от ржавчины составом – так называемым Dura-Coat. Короткоствольный флотский автомат «Мк18mod1», нашедшийся здесь на судне с глушителем. Два пистолета – в отличие от остальных, упорно цеплявшихся за старый добрый «Кольт1911», он полюбил «Глоки» с тех пор, как они появились, и теперь таскал всюду с собой два почти ничего не весящих «Глок-35» под сорок пятый калибр – тот же самый «Кольт-Офицер», но весит в полтора раза меньше и тоньше, куда хочешь спрячешь. Два ножа – небольшой кинжал германского производства, очень прочный и хорошо сделанный, и складник от Al Mar.

Костюм «Гилли», сшитый собственноручно, – с ним он уже пятнадцать лет ходит. Три фляги с водой, большие, компас, рация, прибор GPS, кусок маскировочной сети, надувной «Джон» – его собственное изобретение, что-то вроде куклы, продающейся в секс-шопах, но представляющий собой не безмозглую блондинку, а изготовившегося к стрельбе снайпера. Подзорная труба шестидесятикратного увеличения, небольшой охотничий, куда более удобный и легкий, чем стандартный армейский, – лазерный дальномер. Ночной монокуляр на каску и батарейки ко всему этому добру.

Все?

Наверное, все.

Снайпер закрыл глаза, вспоминая...

Тили. Кинан. Саседо. Динкель. Мартинсон. Овьедо. Гринберг. Все они стоят и смотрят на него – как тогда. Получилось так, что из всех восьмерых только он один мог пользоваться фотоаппаратом, а поставить на задержку было невозможно, это была старая модель. Так и получилось, что на снимке их оказалось семеро, хотя в реальности их было восемь.

Первым стоит Тили, опираясь на свою здоровенную «М107» – никакого другого оружия он не признавал. С другого фланга присел Овьедо – этот, как всегда, улыбается, его «М21» с глушителем залихватски положена на плечо. Мартинсон держит свою «М4» с глушителем и оптикой – как Рэмбо. Остальные – между ними, просто стоят. Суровые, чем-то напоминающие фотографии тридцатых годов лица. Единственная их фотография – на которой нет только его. Снайперы не любят фотографироваться, это одна из дурных примет. Как показало будущее – она оправдалась.

Взвод прямого действия (разведывательно-снайперский), штабная рота двадцать второго экспедиционного Корпуса морской пехоты США. В живых уже нет никого. Это – если не считать его, ведь его нет на фотографии.

Я помню про вас. Семпер фи...

Снайпер поднялся в офицерскую кают-компанию судна, когда уже стемнело. На море поднималась качка.

– Сэр? – Миллер мгновенно сориентировался, набулькал в стакан виски на два пальца. Снайпер отрицательно покачал головой – не время и не место для алкоголя.

– Вертолет сумеет забрать меня сегодня?

– Думаю, что да, сэр. Качка не такая уж и большая.

– Хорошо. Тогда я подожду его снаружи.

Офицеры проводили взглядом снайпера – в его присутствии каждый из них чувствовал себя неуютно. Почему-то так получалось, что снайперы всегда были изгоями даже среди своих. Они не воевали – они вели личный счет, хладнокровно переправляя врага в мир иной. Современная война предполагает, что большей частью ты не видишь противника, которого уничтожаешь. Ты просто мчишься на высоте десять тысяч на самом лучшем в мире самолете компании «Локхид» или «МакДонелл Дуглас», ты смотришь на экран, видишь точку, которой обозначается цель, подводишь к ней маркер и нажимаешь «огонь». Самолет слегка вздрагивает, когда от него отделяется бомба или ракета – и ты мчишься дальше. Или свои парни, попавшие в переделку где-то впереди, километрах в сорока от тебя, дают координаты цели – и ты накрываешь ее из лучших в мире гаубиц «М777», которые могут бить на сорок с лишним километров. А офицеры в современной армии – это не более чем менеджеры, ведь современный бой – это не столкновение двух увидевших друг друга диких орд с саблями и мечами. Для того чтобы твой солдат вошел в соприкосновение с противником, который в последнее время представляет собой не солдата другой регулярной армии, а нищего, завшивленного ублюдка из какой-нибудь Затрахандии с китайским автоматом «АК-47» в руках и полотенцем на голове – нужно сделать чертову тьму дел. Надо этого солдата найти, завербовать в армию, обучить, доставить к месту боя, разместить, обеспечить ему биотуалет, мобильный Интернет, полевой супермаркет и соблюдение его гражданских прав. Нужно разведать местность, чтобы различить, где находятся «те самые ублюдки» – а где просто крестьяне, выращивающие опиумный мак, нужно согласовать боевую операцию с кучей инстанций – и только потом она начинается. А потом еще нужно получить по заднице, если твои солдаты случайно снесли какой-то дом, откуда в них шмалял снайпер – а потом оказалось, что там нет никого, кроме бабы с детишками, и теперь все они дохлые. В общем и целом война сейчас – это чертовски сложная и дорогостоящая забава.

А вот снайпер – он решил пойти туда, потому что ему попала вожжа под хвост, и он пойдет туда, и завалит этого чертова Духа, который наделал столько дел, что специально под него выделена оперативная группа на уничтожение, и два беспилотника «MQ-1 Predator», сменяя друг друга, дежурят над Крымом, имея только одну задачу – выследить и уничтожить этого проклятого Духа. Дважды казалось, что это получилось сделать, пока не гремели новые выстрелы.

Старший офицер на «Альтаире», подполковник морской пехоты США Дэвид Холл, одним глотком добив свой наполненный колотым льдом стакан, кивнул Миллеру, отошел к иллюминаторам. За иллюминаторами волновалось стремительно темнеющее море, по волнам уже бежали белые барашки, и капитан развернул вспомогательными двигателями судно носом к ветру, чтобы качка не била в борт.

– Сэр?

– Сделал?

– Да, сэр.

– Хорошо. Он хочет идти один?

– Да, сэр.

Подполковник покачал головой.

– Этот парень сумасшедший. На всю голову. Идти без прикрытия...

– Да, сэр... Но если кто и сумеет достать Духа, так это он, сэр. Я так считаю. Он из старой гвардии, из настоящих, на которых мы учились равняться на Пэрис-Айленд.

Подполковник взглянул на Миллера.

– Возможно, вы и правы.

– Сэр... Сколько уже... ну, этот Дух, какой у него счет, вы знаете?

– Тридцать семь...

Вертолет пришел вовремя – волнение на море было неслабым, да и вертолет был сухопутным и над морем летать ему было непривычно, – но сто шестидесятая эскадрилья специального назначения держала марку. Это был «АН-6 Night Stalker», маленький ночной проныра-убийца, вооруженный тепловизором и двумя пулеметами «Миниган». Сейчас один из пулеметов был снят, а вместо него была поставлена транспортная скамейка с пристяжными ремнями, на ней можно было перевезти троих, но сегодня предстояло везти только одного.