– Да откуда у нас книги? Нету у нас никаких книг, а твои женские журналы я вчера в сарай вынес.

– Это у тебя нету, а у меня есть, – с торжеством в голосе произнесла Варвара и вышла из спальни, неся в руках увесистый том. – Вот, «Путешествие в страну инков». Какой-то – она вгляделась в обложку, – Ма-гус Ин-кас написал.

– Ну и толстенная! – поразилась Маринка. – Полжизни, наверное, ее мужик сочинял. Где такую взяла?

– Где взяла, там уж нет! – Варвара уселась на свое место, и, отодвинув в сторону стакан, положила книгу перед собой.

– В больнице, небось, сперла, – хмыкнул Василий, закусывая огурчиком.

– Да прям-таки! В субботу в третьем подъезде убирала, смотрю, на подоконнике валяется. Ну, думаю, наверное, кто-то из студентов забыл. Там Петровна студентам комнаты сдает.

– А ты и рада чужое прихватить, вместо того, чтобы этим студентам занести, домой приперла, – с притворным осуждением покачал головой Василий.

– А вот и нет, – обиделась Варвара. – Я, между прочим, первым делом, как раз к Петровне и позвонила. А она мне – съехали студенты, общежитие им дали. Ладно, говорю, если что, пусть ко мне за книжкой зайдут, а я ее пока почитаю.

– Читательница нашлась! – фыркнул Василий.

– А с чего мне такую толстую книгу Петровне оставлять? – удивилась Варвара. – Может, студенты и не придут за ней, может она и не ихняя совсем? Я посмотрела, библиотечного штампа нету. Значит, пока ничья. Так пусть она у меня и побудет, пока хозяин не объявится. Если вообще объявится. Значит, слушайте, игра такая: открываешь страницу наугад и читаешь, что на ней написано. Потом закрываешь книжку и говоришь: судьба, судьба, дай ответ, сбудется это или нет? И снова, значит, книжку открываешь. Если попал на ту же самую страницу, ну или рядом, значит, все так и будет, как написано.

– Так это ж практикантки твои не простую книжку открывали! – рассмеялась Маринка. – Есть такая, китайская книжка для гаданий, «Книга перемен», кажется, называется.

– Ничего подобного. Я спрашивала. Девчонки сказали, любая книга подойдет.

– И учебник по математике? – хохотнул Серега.

Варвара обиделась.

– Вам одно развлечение – заливать водку в глотку.

– Да не слушай их, Варька. Не хотят мужики и не надо, сами сыграем, – сказала Маринка. – Я в гадания верю. Когда на картах гадаю, или на кофейной гуще, то, между прочим, многое сбывается.

– И мне интересно, что меня ждет, – неожиданно даже для себя подал голос Павел.

Как-никак, день рождения у человека, отчего не сделать ему приятное?

– Вот с тебя и начнем, – обрадовалась Варвара мужской поддержке, и положила книгу перед Пашкой. – Открывай.

Он послушно раскрыл ее наугад и пробежал глазами несколько строк.

– Ты вслух, вслух читай, – подтолкнула его Маринка. – Интересно же.

– Да чушь тут какая-то, – неуверенно произнес Пашка. – Непонятно, к чему такое…

– Дай сюда, я погляжу, – Маринка потянула книгу к себе. – Это как гадание, тут надо не прямой смысл искать, а то, что за этими словами кроется. Сейчас я тебе все растолкую.

Пашка пожал плечами.

– Не знаю, как такое можно растолковать.

– «Он шел, едва передвигая ноги, вдоль русла реки, – пока мог. Потом лежал, задыхаясь от влажного смрада, под высоким деревом с широкими листьями, по стволу которого бегало бесчисленное множество насекомых и ящериц, – прочла Маринка и остановилась. – Да, похоже, и в самом деле ерунда, география какая-то… Может, еще раз попробовать? – предложила.

– Нельзя, – категорично заявила Варвара. – Надо дочитать страницу до конца, а там посмотрим.

– Ладно, читайте, раз начали, – поддержал Серега. Пользуясь тем, что все внимание сосредоточилось на книге, он, следуя примеру Василия, пропустил очередную внеочередную рюмку самогона. – Маринка все растолкует. Она может, правда, Марин?

– «Он шел, едва передвигая ноги, вдоль русла реки, – пока мог. Потом лежал, задыхаясь от влажного смрада, под высоким деревом с широкими листьями, по стволу которого бегало бесчисленное множество насекомых и ящериц. Кричали какие-то птицы, какие-то звери подкрадывались все ближе. Еще немного и наступит момент, когда им нечего будет остерегаться. Он отчетливо понимал, что жить ему осталось недолго», – монотонно бубнила Маринка.

– Похоронная какая-то книга, – Васька зевнул. – И зачем всякую дрянь в дом тащить?

– «И в тот самый миг, когда душа уже смирилась с неизбежностью покинуть этот мир, послышались человеческие голоса. Чьи-то проворные руки ощупали его истерзанное тело, потом его подняли, положили на что-то, похожее на одеяло, и понесли. От тряски ему стало плохо, и он потерял сознание. Когда очнулся, увидел пучки сухих трав, которые покачивались над ним, подвешенные к тростниковой крыше; сквозь щели плетеной стены пробивались солнечные лучи. Кто-то приподнял ему голову, чтобы влить в рот немного горьковатой жидкости. Он сделал глоток, и внешний мир снова исчез. Ему казалось, что он проспал всего несколько мгновений, но когда в очередной раз открыл глаза, увидел догорающий перед входом в хижину костер. Было уже ночь. Кто-то сидел рядом, вздыхая и покашливая. Хотелось пить. Словно угадав его желание, к его рту поднесли деревянный ковш с тепловатой водой, и он сделал несколько глотков и снова уснул. Потом снова был день, и было очень жарко. Мокрый от пота, он лежал на травяной подстилке. Солнце просвечивало сквозь листву высокого дерева, видимого сквозь дверной проем. Он повернул голову, силясь осмотреть хижину. И наткнулся на внимательный взгляд выпуклых карих глаз. Сидевший рядом полуголый человечек, напоминавший сморщенного гнома, был тощ и очень стар…»

Василию совсем стало не под силу терпеть эту мутотень. Он вырвал книгу из рук Маринки и швырнул ее за диван.

– Далось вам это гадание! Выпьем лучше.

Что все и сделали.

– А теперь запевай, Варька!

Его вертело, бросало из стороны в сторону, и несло туда, где ширилось, неумолимо расползалось, росло с фантастической скоростью, заполняя все больше и больше пространства, темное пятно – еще несколько секунд и оно поглотит его. За какие-то мгновения до удара Пашка закричал, нет, завопил во всю силу своих легких… и проснулся. На полу. Он таки действительно падал, но, слава Богу, всего лишь с дивана на пол. Полежал, приходя в себя, не сразу узнавая стены своей квартиры. Его все еще трясло, но уже не от страха, а от холода. Забыл с вечера закрыть форточку, и сквозняки унесли всё то слабое тепло, что давали старые батареи. Надо же, какие кошмары могут с перепоя присниться. Перевернувшись, он встал на четвереньки и, постанывая, принял кое-как вертикальное положение, сделал шаг к окну и захлопнул форточку, после чего снова свалился на диван. Натянул на себя одеяло, желая одного – снова заснуть и проснуться в тепле и в добром здравии. Но заснуть не получалось. Голова трещала, глаза словно песком засыпаны, в желудке мерзким комом ворочалась горсть мелких гвоздей. Надо вставать, надо что-то съесть. А лучше выпить. Пол снова обжег холодом и закачался, но преодолев себя, Пашка добрался до ванной. Похоже, Маринкин самогон все-таки был не самого лучшего качества. Кое-как умывшись и глотнув ледяной воды из-под крана, почувствовал себя немного лучше. Побрел на кухню. Хотя чего было идти – отлично знал, что в доме хоть шаром покати. Вчера, прежде чем набивать сумку пивными бутылками, следовало бы хлеба купить и пакетик чая, пробубнил в голове гадкий трезвый голос. Было бы чем утром голод придушить. Да и бутылку пива не помешало бы заначить в холодильнике. Права была Ленка, повторяя – в те времена, когда они еще жили вместе, – не умеет он мыслить перспективно.

Пашка выскользнул на площадку и клюнул пальцем кнопку звонка. На пороге тут же, – словно поджидала его у двери, – возникла тетя Рая, седой, коротко стриженый колобок в пестром фартуке поверх байкового халата.