Я пытаюсь уловить в их расположении какую-то систему — так от компьютера ждешь какой-то логики, — но горы расположены совершенно беспорядочно. Тут — две рядышком. Там — три группой. И между ними — ничего, кроме леса.

Хорошенько осмотревшись, я продолжаю подъем.

Я, конечно, несколько беспокоюсь насчет пиявок. Здесь, на открытой местности, где нам негде спрятаться, они нас достанут в два счета. Но их не видно, а Джексон уверяет меня, что траву здесь рвать так же легко, как и ковер из металлолома в лесу. Я, конечно, верю ему, но все-таки надо попробовать. Да, он прав. Под слоем проволочной травы я снова обнаруживаю темные слова, они и тут, видимо, вместо почвы.

Когда мы достигаем одной из вершин, я наконец вблизи могу разглядеть камни, из которых, состоит фундамент. Не могу точно сказать, что это, но, по-моему, какой-то металл, бесцветный, по фактуре напоминающий обыкновенные камни, какие встречаются в поле.

— Она здесь, — говорит Джексон.

Стена слишком высока, чтобы я могла увидеть что-либо, так что я следую за Джексоном туда, где, вероятно, должно быть окно. Вскарабкаться на подоконник довольно просто, и я спрыгиваю в какую-то растительность. Под ногами что-то губчатое и еще нечто вроде лишайников.

За стеной — целый лабиринт комнат. Стены, коридоры, но ни пола, ни потолка, ни обстановки.

«Интересно, кто здесь жил?» — спрашивает Саския, когда мы выглядываем в то самое окно, через которое залезли.

«Может, ты сама и жила, — отвечаю я, — прежде чем родилась в обычном мире».

«Возможно…»

Джексон ведет нас по комнатам: поворот направо, еще один, потом налево, потом опять направо, потом он останавливается на пороге огромной комнаты и пропускает нас вперед. Я останавливаюсь рядом с ним. Мне в глаза бросается яркое пятно — мертвая девушка, о которой он говорил. Гроб — посредине комнаты.

Несколько секунд я ничего не могу разобрать. Такое многоцветье после того, как мои глаза уже привыкли к монохромной гамме. Глаза начинают болеть, как будто я взглянула прямо на солнце, перед ними пляшут цветные пятна. Но через некоторое время зрение восстанавливается.

Действительно, все это похоже на сцену из сказки — светловолосая женщина лежит на спине в стеклянном гробу, руки сложены на груди, — правда, она в джинсах, белой футболке, кроссовках, и это несколько снижает романтический эффект. Потом я перевожу взгляд на ее лицо и бледнею.

«Да это же…»

«Ты», — соглашаюсь я.

«Я».

— Что-то в ней есть такое… — говорит Клодетт.

Эсти пожимает плечами. Они двое идут последними. Аарон и Сюзи — впереди, Тип — между этими двумя парами. Вся компания следует к дому Джексона. Это напомнило Эсти прежние времена, когда они бродили по городу, иногда по двое, иногда по трое, а обычно — все пятеро основателей сайта «Вордвуд». Тогда они были почти неразлучны.

— Ты про Сюзи? — спросила Эсти.

— А про кого же еще?

— Откуда мне знать, — ответила Эсти.

— В ней есть что-то странное. Не понимаю что, но что-то такое…

Эсти кивнула. Она понимала, что имеет в виду Клодетт, хотя, пожалуй, выразилась бы несколько иначе. Для нее само присутствие Сюзи среди них было совершенно необъяснимо. Эсти понимала, почему здесь она сама, и Тип, и Клодетт, — ведь если бы не они, «Вордвуда» просто не существовало бы. А если бы «Вордвуд» не породил своего духа, с тем не случилось бы что-то неправильное и Бенни, и Саския, и сотни других людей сейчас были бы в безопасности, сидели бы у себя дома, копались в Интернете, вместо того чтобы торчать в каком-нибудь медвежьем углу этого самого Интернета.

Она понимала также, что Аарон хочет хоть как-то реабилитировать себя после того, что натворил.

Но Сюзи тут была абсолютно ни при чем. Эсти склонялась к мысли, что она просто примазалась.

— Может, она просто благодарна Аарону, — сказала она. — Ну, знаешь, человек подобрал ее на улице…

— Она не похожа на уличных попрошаек, насколько я их себе представляю.

— Ну, у нее ведь была возможность помыться…

— А кроме того, — продолжала Клодетт, — он ей в отцы годится.

Эсти улыбнулась. Тут Клодетт доверять было нельзя. В прошлом она была самой отчаянной сплетницей.

— Мы же не знаем, спят они вместе или нет, — сказала Эсти. — Да и вообще, это не наше дело.

— И все-таки…

— Ей, возможно, двадцать с небольшим, — сказала Эсти. — Аарону, думаю, нет еще сорока. Так что разница не такая уж огромная.

— Ну, если между ними ничего нет, — настаивала Клодетт, — тогда я вообще не понимаю, что она здесь делает. Что-то мне не очень верится в простую благодарность за душ и еду.

— Почему бы и нет?

— Да просто странно. И потом, я ей не доверяю. Ему я тоже, конечно, не доверяю, так и знай, но ей я точно не доверяю!

Эсти кивнула:

— Да, бывает такое — встречаешь человека, и вроде с ним все в порядке, но это… не твой человек, что ли…

— Да, наверное.

— Так и надо это воспринимать. Просто она не наш человек. И ничего больше. Вокруг и так полно всяких странностей, чтобы искать еще.

— Но мы ничего и не искали. Это же сразу видно…

— Тсс, — прошипела Эсти.

Те, что шли впереди, остановились. Потом стали подниматься по ступеням коричневого, неотличимого от других дома, который, очевидно, и был целью их похода. Клодетт тоже поднялась, а Эсти ждала на тротуаре и смотрела на небо. Там не было ни облачка, солнце стояло почти над ее головой. Улицы казались раскаленными. Она уже забыла, каким бывает август в Ньюфорде. В Бостоне тоже случалась жара, но из-за бриза с океана она не была такой невыносимой.

— Ты идешь, Эсти? — позвал Тип с крыльца.

Оказалось, все уже вошли и он придерживает дверь для нее.

— Я просто вспомнила, почему уехала из Ньюфорда. Боже, как тут жарко!

Тип усмехнулся:

— Пока мы переодевались в гостинице, я включил канал «Погода». Они говорят, что сегодня перевалит за сорок.

— И все-таки, — возразила она, — дело даже не в температуре…

Тип рассмеялся, и они закончили в унисон:

— А во влажности.

— Но если ты это так плохо переносишь, — добавил Тип, — почему каждое лето приезжаешь ко мне в Остин? Там иногда бывает такая же жара и ночью.

— А зачем приглашаешь?

— По привычке.

Она улыбнулась и шагнула внутрь.

В прихожей было прохладнее, но ненамного. То облегчение, которое почувствовала Эсти после палящего солнца, быстро забылось, и она пожалела, что не купила по пути бутылку минеральной воды. В горле у нее пересохло. Они все толпились в узком коридорчике перед дверью квартирной хозяйки. Ожидая, пока та ответит на стук, Эсти перевесила свой ноутбук с одного плеча на другое.

Миссис Лэндис очень удивила ее. Когда Аарон объяснил, что они надеются с помощью компьютера Джексона каким-то образом напасть на его след, она восприняла это так, как будто с подобными просьбами к ней обращались каждый день.

— Ну что ж, если вы думаете, что это поможет… — сказала она. — Но только разве для этого нужно так много народу?

Особенно недоверчиво квартирная хозяйка посмотрела на Сюзи. Клодетт многозначительно обменялась взглядами с Эсти, дескать «Вот видишь?». Эсти слегка пожала плечами и снова сосредоточилась на разговоре квартирной хозяйки с Аароном или, точнее, на паузе в этом разговоре.

Похоже, миссис Лэндис застала Аарона врасплох этим простым вопросом.

— Ну… видите ли… — начал было он.

— Мы все для этого, конечно, не нужны, — вмешалась Эсти. — Я разбираюсь в компьютерах, Аарон знаком с Джексоном и сможет помочь в моих поисках. Остальные могут подождать снаружи.

Квартирная хозяйка покачала головой:

— Нет, нет, собственно, я не возражаю. К тому же сейчас слишком жарко на улице, чтобы дожидаться там. Просто… Вы и правда думаете, что это поможет найти Джексона?

— Я очень на это надеюсь, — ответил Аарон. — Но точно мы сказать не сможем до тех пор, пока не посмотрим, что у него в компьютере.