– Но в твоих глазах я чувствую огонь… оттого и Клан – Алый… хотя, возможно, ты – просто спящий маг? – Король задумчиво нахмурил светлые брови. – Поэтому в твоих словах не было лжи. Однако я не вижу знаков отличия. Какой у тебя статус?

– Никакого, ваше величество, – вдруг усмехнулся Ас. – С некоторых пор я не принадлежу Клану.

– Тогда кому ты служишь? – внезапно спросил король, глядя ему прямо в глаза. – Ты ведь служишь? Скароны не покидают свой город без веской причины. Они предпочитают, чтобы весь остальной мир приходил к ним домой, неся с собой хорошие вести.

Ас усмехнулся шире.

– Вас обучали наши мастера, ваше величество. И, судя по всему, обучали хорошо.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Да, я служу, ваше величество. Но Хозяин запретил говорить о нем. Поэтому я не могу сказать больше. И поэтому же не могу открыть лицо.

– Хозяин?! – Светлые брови короля взметнулись высоко вверх. – Очень интересно… впервые слышу, чтобы скарон назвал кого-то хозяином. Фаэс?

Однако суровый эрдал только ошарашенно моргнул, и его величество тут же отвернулся. А затем обратил внимание на насторожившегося Мейра.

– Кто ты, воин?

– Фантом, – приглушенно отозвался миррэ, одновременно наклонив голову.

– У тебя нет собственного имени?

– Есть, ваше величество. Но для всех я – Фантом.

– Еще интереснее… Фаэс, и сколько их всего?

– Девять, сир, – немедленно поклонился эрдал.

– Вчера ты докладывал о восьми.

– Так точно, сир. Но только потому, что одного не было.

Король окинул Мейра задумчивым взором.

– Девять… и из них как минимум один чистокровный скарон из Старшего Клана. А теперь еще хвард… ты ведь – хвард?

Я напряглась: так, уже второй прокол подряд. Этот тип слишком быстро нас щелкает. Фаэс за месяц тесного общения мог только догадываться, а этот раскусил с ходу. Интересно, на чем прокололся Мейр?

Я увидела пожелтевшие глаза оборотня и беззвучно ругнулась.

– Ну а ты? – внезапно отстал от Мейра король и повернулся в мою сторону. – Кто тогда ты, если рядом собралась такая любопытная компания?

У меня в голове пронеслись тысячи мыслей, сотни сомнений и десятки вариантов поведения. Как… как с ним держаться, с этим стальным чудовищем, у которого не разум, а какая-то вычислительная машина? Шерлок Холмс, блин, местного розлива. Но какой мгновенный анализ, какая четкость, какая скорость оценки, наконец! Е-мое, да с ним надо быть осторожнее, чем с ручной гранатой, у которой выдернута чека!

Так. На чем могу проколоться я? Лицо у меня закрыто – моя маска не просто из ткани, а связана по типу чулка. Кожу на веках чуть-чуть видать, но по ней ничего не скажешь, кроме как о приблизительном возрасте. Что с фигурой? Нет, понять он не должен – за стеганой курткой, за броней, за металлом… хорошо, это пропустим. Касательно оружия и доспеха тоже все в порядке: мы с парнями идем примерно в одной цене. Ну, чуть больше серебра на шлеме и нет клейма, так это не страшно. Можно всегда сказать, что не успела. Любую проверку на вшивость я пройду – братья натаскали меня за последний месяц изрядно. Мой Знак? Нет, он хорошо спрятан, да и не дам я к себе прикоснуться. Эриол? Его почуять вообще невозможно – Дей подтвердил. А выпускать наружу клинок эара без крайней необходимости я не стану. Тогда где мое слабое место? Глаза… это да, глаза у меня узнаваемые. Однако в последний месяц мы все-таки вывели определенную закономерность, по которой они меняют цвет. Если я спокойна, то они обычно сине-зеленые. Когда злюсь, могут покраснеть. А если горюю, то становятся черными, как у Гора. Вывод: мне надо сохранять максимальное спокойствие. Что еще тонко и может порваться? Ах да, голос. Слишком он у меня высокий и звонкий. С Фаэсом-то я сначала с помощью Аса разговаривала, хрипела, как могла. Потом Ас ожил, и мне стало труднее, но и тут нашелся выход: пока я говорю тихо и ровно, голос не звенит, как натянутая струна. И в нем нет узнаваемой мелодичности эаров… чтоб тебя, Ли-Кхкеол, с твоими дарами… Значит, только на нем, пожалуй, я могу проколоться. А что надо сделать, чтобы спрятать какую-нибудь важную вещь? Правильно: выставить ее на самое видное место. Буквально носом в нее ткнуть, чтобы на все остальное внимания уже не обратили.

Наконец я приняла решение, вытянулась в струнку и бодро отрапортовала:

– Фантом, ваше величество!

Фаэс, кажется, подавился от неожиданности. А король, напротив, приятно удивился.

– Ты молод, Фантом.

– Так точно, ваше величество!

– Сколько тебе лет? – слегка оттаял король, видя, что я, в отличие от остальных, не изъявляю желания угрюмо молчать. Даже напротив, аж лучусь вся доброжелательностью и готовностью помогать. Ну-ну. А сыграем-ка, ваше-ство, в одну интересную игру?

– Сколько есть, все мои, ваше величество.

– Смелый ответ, – неожиданно усмехнулся он. – А все-таки?

– Ва-а-аше величество, – обиженно протянула я. – Разве вы не знаете, что некоторые люди очень тревожно относятся к подобным вопросам? Я ведь не спрашиваю, сколько лет вам? Хотя, как и вы, тоже сгораю от любопытства.

Фаэс, кажется, поперхнулся снова.

– Кхм. – Во взгляде короля впервые мелькнула искорка интереса. – Положим, я постарше тебя. Намного. Но ты опять не ответил.

Я притворно вздохнула.

– Что поделаешь? Не велено. Уж простите великодушно.

– А что еще вам не велено, позволь спросить?

– О, много чего: называть свои имена посторонним, говорить, кто мы и откуда, рассказывать подробно про Печати, про Фарлион и сколько Тварей мы там забили… Потому что неприлично хвастаться, понимаете? Еще нам нельзя открывать свои лица, называть имя Хозяина, выполнять чужие приказы, если они идут вразрез с его собственными…

Фаэс в панике распахнул глаза, метнув на короля совершенно дикий взгляд, но его величество лишь неопределенно хмыкнул.

– Неплохой набор пожеланий. Хорошо, юный Фантом, я тебя понял. Тогда скажи мне другое: а давно ли ты входишь в отряд?

– Не, – небрежно отмахнулась я. – Всего-то месяца полтора.

И это правильно, потому что сам отряд существует как раз столько времени. Фиг ты меня подловишь на вранье.

– А Печати ты видел? – снова спросил король, будто не замечая хищно прищуренных глаз Мейра и того, как напряглись плечи Аса. – Ты был рядом, когда они вскрывались?

– Ага, – бодро кивнула я. – Только там ни Айда видно не было. Они, когда их вскрыли, так сияли, что я чуть не ослеп. И еще там жарко стало. И Тварей возилось просто жуть. Штук по сто, наверное, возле каждого алтаря. Но все сгорели, когда на них солнышком брызнуло. Такая вонища стояла… а потом – только пепел. Протии-ивно…

– Что за алтари? – мгновенно подобрался король.

– Обыкновенные. Ведь Печати – это алтари и есть. Но старые. Мертвые. Очень нехорошие. Мне там даже плохо стало, потому что какой-то урод с их помощью высасывал жизнь из вашей Долины и делал с ней какую-то гадость. После чего жизнь становилась не жизнью, а смертью, и могла уничтожить вообще все вокруг… так Хозяин считает. Поэтому-то он их и разрушил. А мы просто помогали. Рядом стояли, изображая предметы интерьера. Ну и Тварюшек, конечно, били. Как же без этого?

Его величество метнул в сторону ошарашенного Фаэса еще один быстрый взгляд, но тот подробностей не знал. Поэтому только растерянно переводил взор с меня на Аса, с Аса на Мейра и обратно. Этого эрдалу мы не сообщали, но король ведь все равно не отвяжется, поэтому я и выбрала такой нескромный тон и поэтому же очень старательно прикидывалась валенком.

Внезапно король снова нахмурился и так пристально всмотрелся, что мне стало неуютно.

– У тебя необычная дейри, Фантом…

А потом вдруг поднял левую ладонь и поднес к моему лбу. Так быстро, что я едва успела сообразить зачем и отпрянула.

– Ты был в учениках Церкви? – неприятно удивился такой прыткости король.

– Нет.

– Тогда, возможно, кто-то из святых отцов тобой занимался?

– Нет. Мной никто и никогда не занимался. – Я насторожилась еще больше, когда он сделал шаг вперед и снова поднял руку. А потом отступила, так как совершенно не намеревалась позволять ему изучать мою ауру повнимательнее. Особенно чтобы он заметил в ней сходство с аурами эаров.