— Да, — сказал Владимир. — Карты и деньги. Но — покер. Игра, в которой случай и расчет действуют одновременно. Игра, намного более сложная, чем шахматы. Ну и просто очень красивая игра.
— И не азартная?
— Для профессионала нет. Для дилетанта да, но то, во что он играет, — это не покер.
— Ага.
— Ребенок не понимает, — вздохнул Арчи. — Но сейчас Володя ему все объяснит.
— А в лоб?
— Побойся Бога! Это же ребенок!
— Тебе.
— Тю! А мне-то за шо?
«Веселые ребята, — подумал Ромка. — И, кажется, понимают друг друга с полуслова».
— Покер, — наставительно сказал Владимир, — это маленькая жизнь. У тебя на руках есть карты — это твоя сила и твоя слабость. Ну, если карты слабые. Как в жизни.
— Я не знаю правил покера, — признался Ромка.
— Научим.
— Ребенок, играющий в карты с незнакомыми взрослыми в поезде. Что-то это мне напоминает. Из телевидения и ОБЖ.
— Вряд ли твои карманные деньги привлекут таких прожженных шулеров, как мы, — фыркнул Владимир. — Увы, приятель, у тебя нет ничего ценного.
— Две почки, — задумчиво протянул Ромка. — Сердце. Печень. Футболка. Кроссовки. Лег… А легкие пересаживают?
Владимир и Сергей, не сговариваясь, посмотрели на Арчи.
— А что я?! — возмутился тот. — Я вообще-то по электричеству!
— На почки будем играть потом, — резюмировал Владимир. — Если захочешь. Что же до покера — могу объяснить свою точку зрения. Могу не объяснять, если не интересно, решать тебе.
Дальняя дорога, стук колес, разговор с интересными людьми.
— Объясните. — Ромка скинул кроссовки, с ногами забрался на сиденье и повозился, устраиваясь. — Мне интересно.
Сергей с Арчи завздыхали обреченно, закатывая глаза, похоже, они были знакомы с предстоящим шоу. Владимир же, напротив, чуть подался вперед. Затем подумал и подался еще. И разлил коньяк по рюмкам. Ромка вздохнул, но промолчал — у каждого свои слабости. За окном поезда уже почти совсем стемнело, и видно было, как мелькают какие-то огни, сквозь контуры деревьев лесополосы.
— Так вот, — начал, наконец, Владимир, — в покере на игру влияют многие факторы, в частности есть карты, ну, это ты понимаешь, есть противники, и есть ты — если у тебя все на лице написано, то хорошие карты тебе не помогут. И… да, еще есть общие карты. Все как в жизни. Что-то ты знаешь о себе, чего не знают другие, что-то другие знают о себе, чего не знаешь ты. Что-то знаете вы все, гарантированно, а о чем-то можете догадываться, наблюдая друг за другом. Понимаешь?
— Ну… да. Пока. И в чем тут фокус?
— А фокус в том, что эта игра учит тебя принимать решения. — Ромкин собеседник назидательно поднял палец, а затем, видимо, для пущей наглядности, запил свой тезис коньяком.
— Ну и шахматы учат, — пожал плечами мальчишка.
— Да нет же, парень, ты главного не понял!
— Давай я объясню, — вмешался Арчи. — Вот смотри, в шахматах ты видишь доску. И твой противник видит ту же самую доску. Понимаешь? В шахматах нет скрытой информации, которую надо достраивать, наблюдая за противником.
— Ладно. Понял. То есть можно научиться наблюдательности.
— Вов, он опять не понял, — вздохнул Владимир. — Пусть теперь Сергей объясняет. — Он усмехнулся. — Может, сам наконец поймет… в процессе.
Все посмотрели на «солдата».
— Объясняю, — сказал он. — Все очень просто. Ты не играть учишься, а принимать решения: а) быстро, б) под давлением, в) в условиях неполной информации. Это раз.
— Ага, — сказал Ромка.
Говорил Сергей коротко, по-военному. И вроде понятно.
— Но есть еще кое-что. Ты учишься сдерживать дурацкие порывы. — Тут «солдат» замолчал и уставился на Ромку, явно ожидая ответной реплики. Ладно, не вопрос.
— Какие — дурацкие?
— Рад, что ты спросил, — улыбнулся Сергей. — Отвечаю на примере. Вот у тебя, например, карты. Хорошие. Но средние, то есть нелучшие. Ты делаешь ставку. Тоже среднюю. То есть немаленькую. И вдруг твой противник ее перекрывает.
— Что делает?
— Ставит еще больше. То есть либо ты вынужден поставить еще, чтобы уравнять, либо все твои денежки переходят к противнику независимо от карт. Карты даже не открываются. Что ты можешь?
— Ну… надо ставить.
— Не. — Сергей погрозил мальчишке пальцем. — Сначала надо думать. Считать, причем я имею в виду именно математику, подсчет шансов. Что, если у него лучшие карты? Какова вероятность? Укладывается ли этот ход в ставки, которые он делал раньше, может ли это быть блефом? А упрешься рогом, пойдешь на поводу у своей агрессивности и веры в свой счастливый шанс — проиграешь, причем, заметь, гарантированно. Понимаешь?
— Ну… а при чем тут агрессивность?
— Он сделал встречную ставку, — сказал Арчи с сильным кавказским акцентом. — Вах! Он тебя обидел. Понимаешь, — акцент исчез, как не было, — агрессивный ответ — это человеческая природа. Мужчина не сдается, настоящий мужчина — это всегда немножко герой… Ну, а потом уходит без штанов… как мужчина…
— Тебя учат думать, прежде чем действовать.
— Я вроде и так… — Ромка почесал в затылке.
— Хорошо. — Сергей прикрыл рукой колоду. — Забудь про карты. Ты идешь по улице. Ты взрослый, вот как он.
— Опять я, — вздохнул Арчи.
— Кто-то же должен, — пожал плечами его товарищ. — Так вот, идешь и видишь, как трое мерзавцев тащат в автомобиль девушку, а та плачет и зовет на помощь. Твои действия?
— Вмешаюсь, — пожал плечами Ромка. — За кого вы меня считаете?
— За дурака, — жестко произнес Сергей, а Арчи неожиданно потянулся через стол и потрепал мальчишку по волосам. Ромка тряхнул головой и мрачно осведомился:
— Почему — за дурака? А вы бы что сделали?
— Отвечаю по порядку, — кивнул Сергей. — Арчи, сколько ты потом провел в больнице?
— Месяц, — вздохнул Арчи.
— Вот! Месяц! Его вырубили первым же ударом. И девушке, кстати, это ничуть не помогло.
— А…
— А надо было сначала позвонить в милицию, а потом уже геройствовать. Уж пять-то минут ты бы мог от них побегать. Камни покидать, слова всякие повыкрикивать… Задержать.
— Ну уж и пять минут, — пробормотал Ромка. Ему было стыдно.
— В большом городе да еще по такому вызову милиция приезжает быстро.
— Ну… да. И что покер?..
— Учит тебя не следовать стереотипам. Думать. Анализировать. Причем делать это быстро. В реальном, так сказать, времени. Просто всегда задавая себе вопросы, вроде «Почему я это делаю?» и «Нельзя ли сделать иначе, лучше?».
— Понятно.
— И еще он учит тебя, что решения не бывают хорошие и плохие. — Владимир снова нравоучительно поднял палец. — Люди часто воспринимают жизнь упрощенно.
— Опять пошел философствовать, — фыркнул Сергей.
— Бывают ситуации, — не обращая внимания на эту реплику, продолжал оратор, — когда хороших решений просто нет, и тебе приходится выбирать лучшее из плохих, понимаешь?
— Ну…
— Если брать шире, — сказал Владимир, наливая себе очередную рюмку коньяку. Похоже, алкоголь подействовал, и ему хотелось поговорить, — то в жизни вообще побеждает тот, кто знает и умеет применять все эти маленькие правила. Например, «я еще не умер».
— В смысле?
— Да вот возьмем тот же покер. Представь, игра пошла плохо, у тебя практически кончились деньги, еще несколько ходов, и привет. Большинство игроков в такой ситуации начинают нервничать и делают глупости. И проигрывают.
— А надо играть, как играл?
— И опять нет, о мой юный друг. Когда тебе уже нечего терять, ты — я говорю о покере — не можешь ждать. Покер устроен так, что ожидание там стоит денег. В жизни, кстати, тоже… Впрочем, не важно. Так вот, ждать ты не можешь, поэтому тебе придется рискнуть, ты можешь и должен поставить все на первые же приличные карты. Но делать это надо сознательно, ага? — Владимир требовательно посмотрел мальчишке в глаза. — И понимать, что идешь до конца.
— Ага.
— И нельзя надеяться на судьбу, — нравоучительно произнес Владимир.
