— Ни о чем не беспокойся, — уверяла ее Розанна, — ты же знаешь, с каким удовольствием Бенни играет с моими близнецами, хотя Донован и Кэтти старше его. Ну а теперь скажи мне… — голос сестры стал тихим и серьезным, — ты уже видела его?

Милдред присела на краешек кровати, промокая махровым полотенцем влажные после недавнего мытья волосы.

— Ммм… Да, я его видела.

— Ну и?

Милдред вздохнула.

— Это будет нелегко.

— А кто сказал, что будет легко? Как он? Вы разговаривали?

— Да, я перехватила его в бассейне. Это было невыносимо. Он… все такой же циничный, самодовольный и…

— По-прежнему обаятельный?

— Господи, конечно да! Возможно, я бы лучше смогла с собой справиться, если бы он превратился в полысевшего и обрюзгшего толстяка! Кроме всего прочего, он стал еще красивее, чем раньше…

— Мне послышалось или ты действительно жалеешь о прошлом? Ведь ты всегда говорила, что хочешь забыть о нем. Будь осторожна, моя дорогая.

— Я никогда снова не влюблюсь в Нормана Ллойда, — жестко отрезала Милдред, — потому что должна уважать человека, которого люблю. А уважение — это как раз то, чего к нему я испытывать не способна.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться, не так ли? Он может стать еще более привлекательным, чем пять лет назад, но и тебе грех жаловаться, и ты не превратилась в увядшую и сморщенную особу! Материнство пошло тебе на пользу. Норману придется нелегко в борьбе с такой неотразимой соблазнительницей, как ты. Стоит только дрогнуть твоим ресницам, и все его секреты станут известны — по крайней мере те, которые нужны тебе. Ну а теперь мне пора идти. Позвони, когда дело будет сделано!

И вот сейчас, тщательно уложив волосы и украсив уши бриллиантовыми серьгами, Милдред еще раз вспомнила слова Розанны и признала, что сестра права и материнство действительно пошло ей на пользу, сделав ее облик еще более чувственным. Она выглядела совсем по-другому во времена их первой встречи с Норманом, почти шесть лет назад.

Именно появление ребенка внесло в ее облик и во всю ее жизнь столь сильные изменения, хотя в ней по-прежнему бурлил юношеский задор. Розанна была права: Милдред сейчас выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни. И она благодарила небеса за то, что это поможет ей в соблазнении Нормана.

Она нанесла на мочки ушей духи с интригующим названием «Скандальная ночь Рошель» и откинула волосы, чтобы застегнуть ожерелье.

Это был подарок сестер Розанны и Тамсины, или Тамми, как ее называли близкие, на день двадцатипятилетия. Ожерелье ручной работы было собрано из некрупных жемчужин, а подвеску украшали несколько бриллиантов и сапфир, так гармонировавший с ее необычными ярко-синими глазами, которые подчеркивали черноту волос. Сестры специально подбирали его в дополнение к уже имеющимся серьгам.

Милдред взяла черную вечернюю сумочку и подошла к зеркалу. Переведя дыхание, она посмотрела на себя пристальным взглядом. Норман был прав, подумала она холодно, сказав о ее красоте. Она действительно красива. Но в другом он ошибался. Она вовсе не пустышка. Если бы Норман мог заглянуть в ее душу в эту минуту, он был бы вынужден это признать.

Сейчас душа Милдред была похожа на бурлящий вулкан. Ее переполняли и сожаление, и злость, и желание, и презрение… но больше всего было страха. Страха перед тем, что она не справится с поставленной задачей.

Милдред решительно сжала губы. Пока она здесь, все эмоции надо спрятать поглубже. Ей нужно во что бы то ни стало достать так необходимые Дагласу Фини сведения, даже если Норман возненавидит ее после этого. Правда, узнай он хоть что-нибудь про ее обман, ей придется отвечать по всей строгости.

Милдред задрожала от страха, будто перед ней внезапно предстал сам Даглас Фини. С трудом отведя взгляд от зеркала, она посмотрела на часы. Без пяти семь. Ресторан обслуживал постояльцев с семи часов, так что сейчас самое время. Она сможет встретить там Нормана и сделать вид, что наслаждается своим одиночеством.

— Еще кофе, мадам?

Изогнув бровь, Милдред посмотрела на официанта.

— Нет… Спасибо.

— Вы хотите заказать ужин в комнату?

— Скажите, пожалуйста, — она выдавила гримасу-улыбку — этот ресторан в отеле единственный? Есть ли другие места, где можно перекусить?

— Есть небольшая кофейня рядом с бутиком, но это все.

— А, понятно, — выдохнула Милдред.

Ее улыбка мгновенно улетучилась, как только официант удалился. Если это единственное место, где можно нормально поужинать, то где же тогда ужинает Норман? Его точно здесь не было. Она уже давно сидела, лениво потягивая остывший и невкусный кофе. Последние клиенты ушли, и Милдред оставалась одна в пустом зале. Она заметила, что официанты начали накрывать столы к завтраку, приглушили свет, и с удрученным видом вышла в холл. Милдред приехала в отель утром. Уже прошел весь день, время ложиться, а она ни на йоту не приблизилась к своей цели. Да и вряд ли она сможет заснуть в таком состоянии.

С надеждой она подошла к открытым дверям бара, но даже при слабом освещении было видно, что он пуст. Совсем расстроившись, Милдред подошла к стойке. Ей не хотелось подниматься наверх, но…

— Кажется, вы заблудились, молодая леди?

Милдред обернулась и увидела мужчину, идущего прямо к ней. Он был в полосатой рубашке и бермудах. Не первой молодости, редкие русые волосы, крепкое телосложение. На его лице играла приветливая улыбка.

— Заблудилась? — Милдред только печально улыбнулась в ответ. — Да, наверное. Я только сегодня приехала и ничего здесь не знаю.

— Вы уже осматривали окрестности?

Милдред отрицательно покачала головой.

— Тогда, может быть, вы позволите мне быть вашим гидом?

Заметив ее нерешительность, он повернулся к девушке-администратору.

— Нора, объясни, пожалуйста, леди, что со мной она будет в полной безопасности. Я просто хочу показать ей местные достопримечательности.

— Конечно, сэр, — весело отозвалась девушка и дружелюбно посмотрела на Милдред. — Вы можете спокойно доверять мистеру Уэллсу, мисс Догэрти. И я просто обязана это подтвердить, иначе он меня уволит.

— Уволит вас? — изумилась молодая женщина, широко открыв глаза. — Так вы менеджер?

— Я владелец отеля, мисс Догэрти. Я и моя жена Мэри-Энн. Меня зовут Джастин Уэллс.

Милдред быстро приняла решение. Какой смысл скучать одной, изнуряя себя постоянными мыслями о Нормане?

— Милдред, — представилась она. — Я с удовольствием принимаю ваше предложение.

— Вот и отлично. Для начала прогуляемся на пляж.

Джастин мягко взял ее под локоть, и они вышли на улицу. Милдред была рада, что к пляжу вела асфальтированная дорожка: ее туфли на высоких каблуках были не слишком приспособлены для хождения по песку.

Среди непроглядной темноты тропической ночи яркими светлячками горели окна отеля и фонари вдоль пляжа. Это был чудесный вечер… особенно если вспомнить, что в Англии сейчас мерзкий, слякотный январь.

Джастин оказался прекрасным компаньоном, приветливым и легким в общении. Но, как отметила про себя Милдред, он гораздо охотнее расспрашивал о ее жизни, чем рассказывал о себе. Когда он спросил спутницу, откуда та приехала, Милдред ответила неопределенно:

— Я из окрестностей Лондона.

— А я родился и вырос в Лидсе, — сказал Уэллс. — Моя жена родом из Саутгемптона. Вы обязательно должны познакомиться с Мэри-Энн. Она всегда радуется, когда выпадает возможность поболтать с земляками. — Он усмехнулся. — Мы все еще считаем Великобританию своим домом, несмотря на то что больше тридцати лет там не были. Удивительно, правда?

Они почти дошли до центрального пляжа, когда их разговор внезапно оборвался. Джастин взглянул на часы и смутился.

— Приношу свои извинения, но мне нужно срочно позвонить. Вы хотите вернуться или еще погуляете?

— Здесь так тихо и красиво, — улыбнулась Милдред, — я останусь.

Как только ушел Джастин, она направилась к едва различимой в темноте скамейке под пальмой в нескольких шагах от дорожки. Сняв туфли, она с наслаждением ступала по нежной траве босыми ногами.