— Ох, Варлам, чтоб тебя!.. — выругался и, присев, стал массировать онемевшие голени.

Коба лежал под деревом с рюкзаком в головах и, прижав к груди пулемет, храпел. Дато подошел к Кобе и, чтобы не испугать, осторожно потряс его.

— Депо, начальник! Приехали!

— Что? Война? — Коба расплылся в сонной улыбке. Звука машины он еще не слышал.

— Машина едет! — сказал Дато, и Коба молниеносно вскочил.

Они побежали к дороге. Оглянувшись, Дато увидел, что Коба бежит выпрямившись во весь рост.

—  Пригнись, не на блядки идешь! — сдавленным голосом прикрикнул Дато.

Остановились у высохшего дерева. Оно было срублено, но не упало, а застряло между другими и так, стоя, засохло. «Как забальзамированное!» — подумал Дато.

— Это дерево может привлечь внимание тех, в машине, — сказал он и залег.

В то же мгновение показалась машина. Это был старый «Урал». Он с трудом взбирался на подъем. В кузове сидели пятеро. Двое следили за дорогой, трое озирали пригорки. Они почти одновременно остановили взгляды на высохшем дереве.

— Чуть не засветились, — прошептал Коба.

Дато показалось, что в машине учуяли что-то подозрительное, но он ошибся.

— Подняться сюда не посмеют… Во всяком случае, не сразу. Успеем уйти!

— Не заметили! — с облегчением перевел дух Коба. — А это еще что за явление?! — спустя мгновение полушепотом произнес он.

Дато глянул в ту сторону, куда был направлен пулемет Кобы, и заметил под деревом притаившегося человека.

— Неужели машину хочет подорвать? — недоуменно проговорил Коба, но тут же понял, что человек под деревом ничего не собирался подрывать, он всего лишь прятался. На нем был непомерно большой брезентовый дождевик, для солдата, а тем более для диверсанта такой дождевик был бы обузой.

— Не похож он на диверсанта! — раздумчиво сказал Коба.

Человек стоял на коленях, прижавшись к стволу дерева. Капюшон дождевика горбом торчал на спине; издали он походил на мальчишку, играющего в войну.

— На диверсанта не похож, а место выбрал как для диверсии! — сказал Коба.

Против того места, где прятался человек в дождевике, подъем заканчивался. Дальше дорога ненадолго выравнивалась. Преодолев последние метры подъема, водитель вынужден был замедлить ход, чтобы переключить передачу. Паузы было достаточно для опытного гранатометчика… Звука «Волги» они не расслышали, надсадный вой грузовика перекрывал шум ее мотора. Дато первым заметил белый фургон ГАЗ-24. Волосы водителя были схвачены платком-банданой, он был в черной рубашке, оживленно разговаривал с сидящим рядом бородатым мужчиной и в такт словам с монотонностью метронома размахивал кистью высунутой в окно руки, как бы нехотя дирижировал самому себе. Сидящий сзади был вооружен пулеметом, ствол которого торчал в окне, но ни один из трех не утруждал себя наблюдением за дорогой. Дверца багажника сзади оказалась сорвана.

Человек в дождевике зашевелился, снял кепку и только хотел привстать, как увидел белую «Волгу». От неожиданности он застыл в неловкой позе. Коба с Дато подумали, что из легковой машины его обязательно заметят, но пассажиры «Волги» были заняты разговором.

— Ты смотри, прямо собачье счастье у этого Квазимоды! — пробормотал Коба.

— Открой они по нему огонь, я не пошевелюсь. Если каждому идиоту бросаться на помощь, далеко не уйдешь! — проговорил Дато.

Человек в дождевике выпрямился, надел кепку и отряхнул колени.

— Навестим Квазимоду? — спросил Коба.

— У нас своих дел невпроворот, да и у него тоже! — не скрывая досады, ответил Дато. Получилось достаточно громко: человек в дождевике обернулся.

— Я к нему, а ты на месте! — бросил Коба и двинулся к незнакомцу. Он сбегал наискось по откосу, прыжками преодолевая ухабы. Дато, укрывшись за деревом, взял на мушку человека в дождевике.

Коба оглянулся — оценить позицию Дато — и остался доволен.

— Грузин? — крикнул он незнакомцу. Тот утвердительно кивнул. Похоже, от страха он не мог выдавить ни слова.

— Не бойся! — успокаивающе произнес Коба, приближаясь к нему.

Человек в дождевике еще больше испугался. Дождевик распахнулся, под ним оказалось пальто.

— Оружие есть? — спросил Коба.

— Нет! — упавшим голосом выдохнул тот, у него затряслась голова.

—  Спокойно, парень, не дергайся — свои! — сказал Коба. — Руки-то покажи на всякий случай!

Незнакомец в дождевике поднял руки, выказывая жестом страх и мольбу. Дождевик распахнулся шире. Коба медленно приближался к незнакомцу.

— Без глупостей, парень, ты на мушке! — сказал Коба. Эти слова незнакомец воспринял как предложение оглядеться, и принялся лихорадочно шарить глазами по сторонам, очевидно полагая, что кроме Кобы и Дато были еще и другие.

— Не бойся, — сказал Коба, — не обидим!

Человек в дождевике кивнул, судорога исказила его лицо. Оставшиеся десять метров Коба преодолел быстрым шагом. По его знаку незнакомец опустил руки, но напряжение все еще сковывало его фигуру: он стоял как пленные на допросе, которым кажется, что держатся они спокойно, на самом же деле все в них выдает мучительное волнение.

Мужчина вытащил из кармана пальто документы и протянул Кобе. Коба не спеша просматривал их, в точности так, как это в свое время проделывали автоинспекторы: неторопливо, не пропуская ни единой подробности, дабы подчеркнуть свою власть. С нарочитой строгостью он задавал вопросы (абсолютная покорность субтильного человечка даже флегматику внушила бы повелительный тон), и мужчина разговорился. Он говорил, переминаясь с ноги на ногу и ни на секунду не останавливаясь. Затем позволил себе украсить повествование нелепой жестикуляцией, а под конец настолько осмелел, что бросил робкий взгляд в сторону Дато. Коба вернул документы человеку в дождевике, и они двинулись вверх по склону. Человек снял дождевик, свернул и продолжал карабкаться вверх, держа его в руках. От перенесенного волнения ему стало жарко. Он как будто чуть успокоился, но когда понял, что Коба пропустил его вперед не из вежливости, опять затрепетал от страха. Однако на этот раз сумел справиться с собой и даже постарался улыбнуться Дато.

—  Пассажир из нашего вагона, — сказал Коба.

Незнакомец с любопытством оглядел Дато и снова улыбнулся, как будто Дато попросил его об этом и он не смог отказать.

— Деревня-то, оказывается, недалеко, — сказал Коба.

— Знаю, — ответил Дато — видел.

—  Разведка на высоте! — Коба хлопнул по плечу обладателя дождевика. Получилось нарочито фамилярно, даже насмешливо. — Здесь две деревни с одинаковыми названиями, одна большая, другая — маленькая. Ты в какой был?

— Откуда я знаю? В той, где на околице стоит сожженная машина, — сказал Дато. Мужчина почему-то смотрел на Дато с большим почтением, чем на Кобу.

— Это наша деревня. Она и есть маленькая, — сказал назнакомец. — Большая деревня немного выше.

— Акакий работает учителем в большой деревне. В маленькой школы нет, — сказал Коба и сел. — Прошу, присяжные заседатели! — он рассмеялся, как будто сказал что-то очень смешное. — Присядем и продолжим заседание…

— А где большая деревня, черт бы ее побрал? — спросил Дато у Акакия.

Акакий хотел разъяснить Дато относительно расположения большой деревни, но понял, что Дато это мало интересует, и воздержался.

— Мы немного напряжены, — сказал Дато Акакию. — Не обращай внимания.

— Ничего не поделаешь, война! — ответил тот.

— Война закончилась! — сказал Коба. — Пока мы сделаем крюк, чтобы войти в город, он уже будет сдан.

— Может быть, и так, — Дато повернулся к Акакию. — Что, «гости» навещали твою деревню?

— Мы уже привыкли, — ответил Акакий. — Скотину ищут и сгоняют в санаторий. Санаторий немного ниже.

— Знаем, видели.

— Мы думали, что ты диверсант, — сказал Коба. — Зачем так близко подполз к машинам?

— Да какой я диверсант, — Акакий ухмыльнулся. Перед Кобой и Дато на свернутом дождевике сидел небольшого роста лысый мужчина субтильного сложения, с тонкими, нервными руками, дрожащими от напряжения. Ноги его были обуты в новые ботинки. — Просто оказался здесь…