– Это нервы, Боб. Они расходятся у игроков перед каждым матчем. Ну, с виду ты прямо Геркулес.

– Я поджариваюсь в этих свитерах.

– Ты только посмотри на них, Беквит, – сказал Берни, обозревая массовую сцену. – Я прямо умираю от такой красоты. Если мы сегодня не победим, значит, мы просто евнухи.

– Говори за себя, Берн.

– Ой! Я вижу свою любимую.

– Где?

– Там. Миленькая коротышка. Ну, я выдвигаюсь.

Он последний раз поправил Бобу галстук и ринулся в толпу.

Боб остался один. Слишком застенчивый, чтобы стоять среди танцующих, он сделал пару шагов в сторону женской половины. Взгляд его упал на высокую стройную девушку с длинными светлыми волосами. Жаль, что мне не хватает смелости, подумал Боб.

Но ее уже окружали трое из Йеля. Без шансов, подумал Боб. К тому же я просто сварился в этих свитерах. Может быть, мне лучше вернуться к себе?

– Беквит! – взревел кто-то.

Это был один из троицы, флиртовавшей с девушкой.

– Да?

– Что это у тебя на твоей тощей шее?

К своему ужасу Боб понял, что голос принадлежал слоноподобному Терри Декстеру, капитану команды-победительницы.

– Откуда у тебя этот галстук? – взревел Терри и повернулся к девушке из Вассара. – Он не имеет права носить этот галстук.

– А почему нет? – спросила она, обращаясь к Бобу. – Чей он?

– Клуба идиотов, – улыбнулся Боб. Боже, как она хороша!

– Еще чего, – сказал Терри. – Это галстук футбольной команды.

– Нет особой разницы, – сказал Боб.

Девушка из Вассара рассмеялась. Капитан разъярился.

– Беквит, не будь ты такой слизняк, я бы тебя уничтожил за твое глупое остроумие.

– Терри, – вмешался один из его подхалимов. – Парень просто пошутил. Не строй из себя придурка, потому что он придурок.

– Ладно, – рявкнул Терри, – но, по крайней мере, сними галстук, Беквит.

Боб чувствовал, что от этого требования Терри не откажется. Весь в испарине он сдернул галстук и отдал ему.

– Пока, Терри, – сказал он. Поспешно отступая, Беквит бросил «рад был познакомиться» в сторону очаровательной девушки из Вассара, ставшей свидетельницей этой кошмарной сцены.

Как только Боб выбрался в гардероб, он сорвал с себя куртку. Спасибо тебе, Берни, за это унижение. Декстер наверняка этого никогда не забудет. И ты не получишь обратно твой чертов галстук. Боб стягивал через голову первый из своих свитеров, когда до него донесся приглушенный голос:

– Можно вас на минутку?

Он высунул голову. Это была та самая девушка.

Боб настолько удивился, что даже не разнервничался. Он снова поспешно натянул свитер.

– Вы кое-что забыли, – сказала девушка. В левой руке она держала галстук.

– Благодарю вас. Я думаю, что выглядел в нем довольно глупо.

– Нет, – сказала она мягко. – Мне кажется, это свитер придавал вам странноватый вид.

– О, – произнес парень и добавил: – Я только что поправляюсь от простуды.

– О, – отвечала она. – А почему вы ушли?

– Мне в толпе не по себе.

– Мне тоже, – сказала девушка.

– У вас неплохо получалось.

– Правда? Я чувствую себя куском мяса в витрине мясного магазина.

– Эти встречи для знакомства всегда такие.

– Я знаю, – ответила собеседница.

– А тогда зачем вы пришли? – Глупый вопрос, Боб тут же пожалел, что задал его.

– Мне надоело в Покипси, – был ответ. – К тому же, можете вы себе представить, как угнетающе действуют попытки заниматься в субботний вечер в женском колледже?

Скажи же что-нибудь, Беквит. Она задала тебе вопрос.

– Не хотите прогуляться? – Господи, надеюсь, она не думает, что я хочу завлечь ее к себе в комнату. – Я… хочу сказать, по двору?

– Хорошая мысль, – поддержала его девушка. – Здесь ужасно жарко.

Они спустились по лестнице, вышли в прохладу осеннего вечера и представились друг другу.

– Я Боб Беквит. Как ты могла догадаться, я математик.

– Ты всегда себя так принижаешь?

– Только перед девушками. Я не расслышал, как тебя зовут.

– Шила – Шила Гудхарт. Я еще не выбрала себе специализацию. Это ничего?

– Это великолепно, Шила. Это свидетельствует об интеллектуальной независимости. – Девушка улыбнулась.

Они медленно ходили по двору. Оркестр было едва слышно.

– Этот колледж такой красивый, – наконец она произнесла. – Словно из какого-то другого века.

– Кстати, – сказал Боб, игнорируя собственную непоследовательность, – на следующей неделе ты занята?

– Да, – отвечала она.

– О. – Парень был подавлен.

– Я хочу сказать, у меня экзамены. Мне нужно готовиться. А если через неделю?

– А что, если я приеду в Вассар, и мы будем заниматься вместе? Я действительно имею в виду заниматься, потому что я – зубрила, и у меня тоже экзамены.

– Хорошо, Боб. Мне это подходит.

– Замечательно. – Сердце у него пело.

Через полчаса Боб проводил новую знакомую до Чэпл-стрит, где ждали автобусы. Его одолевали сомнения. Поцеловать ее или нет? Вот в чем вопрос. Наконец, он решил проявить сдержанность. Зачем рисковать? Вдруг ей не понравится.

– Так я буду ждать конца следующей недели, – сказал парень – Но я тебе позвоню в середине недели. Например, в среду в 8.15. Идет?

– Идет, – ответила девушка и добавила: – Пока.

Шила отвернулась и поднялась по ступенькам в автобус. Боб следил за тем, как она прошла в конец салона. Найдя место с его стороны, девушка села и посмотрела на него. Выглядела она потрясающе, даже сквозь грязные стекла.

Боб застыл на месте, пока автобус не тронулся и не выехал на улицу, скрывшись в нью-хейвенской ночи.

– Беквит, где ты шлялся?

– По улице, Берни.

– Я искал тебя повсюду. Ты сбежал с вечеринки?

– Нет.

– Ну и что?

– Что – «что»?

Боб помедлил, улыбнулся и наконец сказал:

– Скажем так, Берни: галстук сработал.

На следующей неделе Боб ее поцеловал, все было кончено: он твердо знал, что полюбил Шилу на всю жизнь. Бесполезно было спрашивать, откуда он это знал. Он был просто абсолютно уверен.

За несколько минут, предшествующих этому знаменательному моменту, когда молодые люди шли из столовой Вассара к общежитию Шилы, Боб делал последние отчаянные попытки высушить свои потные ладони. Он снова и снова тер ими о свитер – и все бесполезно. По этой причине он не мог взять девушку за руку. Вместо этого, как бы случайно и небрежно, парень обнял ее за плечи правой рукой. За этим жестом, который он мысленно репетировал всю прошедшую неделю, последовало нечто ошеломляюще неожиданное: левой рукой она обняла его за талию.

Что бы это значило, думал Боб.

На взгляд всякого случайного наблюдателя они выглядели как обычная студенческая парочка на свидании. Молодые люди сидели напротив друг друга в библиотеке, ели пасту в кафе, снова вернулись в библиотеку, где, верные своему слову, действительно занимались, изучая не только свои учебники, но и друг друга.

Последовал неизбежный обмен биографическими подробностями. Шила была младшей из трех дочерей врача из графства Фэйрфилд. Ее мать («единственная сторонница демократической партии в городе») была художественным критиком стамфордской «Газеты». Родители не только никогда не разводились, но даже и желания такого не имели. Очевидно поэтому обе ее сестры вышли замуж очень юными.

Отец Боба почти сорок лет преподавал математику в Пенне, написав за это время два учебника и собрав огромную коллекцию анекдотов («а, вот откуда у тебя чувство юмора»). Мать умерла, едва ему исполнилось семь лет, и Дэн Беквит счел за благо отправить сына в пансион. К счастью, Лоренсвилль находился в часе езды от Филли, так что выходные дни они могли проводить вместе. Будни проходили довольно уныло, пока не появился Берни Акерман. Уже тогда он был совершенно ненормальный, ходячая спортивная энциклопедия и фанатично преданный друг.

– Благодаря Берну я встретил свою будущую жену, – сказал Шиле Боб за обедом.