— Ну, вложение есть вложение. Какая разница, откуда оно исходит, правда?

— Правда, дорогая. Возможно, Барбара наконец уловила суть дела. Ведь мой сын все-таки собирается осуществить значительные перемены в нашем штате, а победителя все захотят поддержать. Кто знает, как высоко сможет подняться Дэррен и чего он добьется в будущем?

— При условии, если за ним будет семья и деньги семьи.

— Вне всякого сомнения, дорогая. Еще чаю?

— Черт побери, что это о себе думает эта болтливая мерзавка? — Голос Рида звучал так громко, что Нику приходилось держать телефонную трубку на некотором расстоянии от уха.

— В первую очередь поступает вопреки моим точным инструкциям. — Никодемус жевал крекер, на котором было намазано немного сыра.

Фила только что вернулась после своего ежедневного набега на рынок Пайк-плейс. Каждый раз, когда она туда направлялась, она открывала новый и все более экзотический сорт сыра. Он не знал, как называется именно этот сорт, но от него сильно несло козлом.

— Ну, и что же, черт возьми, ты собираешься делать на собрании без ее акций?

— То же самое, что и раньше собирался делать. Буду пытаться, чтобы меня выбрали исполнительным директором «Каслтон и Лайтфут».

— Бог ты мой, да она немного чудная, правда?

— Только в некоторых отношениях. — Ник поднял глаза на Филу, которая вошла в комнату с двумя бокалами вина. — В других она вполне предсказуема.

— Да она тебя с ума сведет.

— Да, знаю. Наверное, мне суждено нести этот крест. — Он взял из рук Филы один бокал. Она села рядом с ним, скрестив под собой ноги. Он улыбнулся при виде ее брусничного цвета блузки и бирюзовых брюк.

— А что ты будешь делать, если не победишь Хилари? — спросил Рид уже более спокойным голосом.

— Ты не забыл, что у меня есть другая работа?

— Не забыл. А как насчет Филы? Она поедет с тобой на эту другую работу?

— Конечно. Относительно этого нет таких вопросов, как по поводу будущего «Каслтон и Лайтфут». Отец, мне надо идти. Увидимся на заседании. И если у тебя есть хотя бы половина здравого смысла, который я всегда в тебе предполагал, ты проголосуешь за меня. — Прежде чем Рид успел ответить, Ник повесил трубку.

— Вино, — заявила Фила, — должно дополнять сыр. Оно оттеняет все утонченные нюансы аромата.

— Это тебе сказали в винном магазине?

— Да.

— У меня есть для тебя новости, Фила. В козле нет ничего утонченного. Тому, кто ест этот сыр, не хочется оттенять нюансы, ему хочется их потопить. С помощью этого жидкого рислинга трюк не удастся. Для этого нужен галлон красного вина.

Она безмятежно улыбнулась.

— Я все еще изучаю тонкости кулинарного мастерства.

— Я заметил. — Он прожевал очередной крекер с сыром. — Ты понимаешь, что семьи в смятении?

— Да?

— Хилари, должно быть, сходит с ума, пытаясь отгадать, что ты теперь задумала.

— А ты?

— Я? Я отбросил все надежды вообще тебя разгадать. Я просто проедусь на этой карусели, до самого конца.

— А если карусель не остановится там, где должна?

— Тогда мы с тобой на следующий день после ежегодного собрания уедем в Калифорнию, — без колебания произнес Ник.

Филадельфия настороженно смотрела на него,

— Ты уверен, что захочешь, чтобы я была рядом, даже если мой поступок помешает тебе спасти «Каслтон и Лайтфут»?

Ник решительно улыбнулся.

— Да, Фила, если благодаря тебе потеряю компанию, я точно захочу, чтобы ты была рядом. Мне захочется снять с себя напряжение на твоей попке.

— Звучит привлекательно.

Лежа в постели несколькими часами позже, Ник вспомнил свои слова. Зайдя так далеко, ему было нелегко лежать без сна и серьезно думать о том, что «Каслтон и Лайтфут» будет для него потеряна.

«Но в общем-то все это не так уж страшно», — размышлял он. Конечно, будет чертовски жаль, если «Каслтон и Лайтфут» разберут на мелкие кусочки и если ею станут управлять посторонние люди, но иногда жизнь так распоряжается. Никто от этого не умрет.

Ник решил, что пока рядом с ним Фила, потеря «Каслтон и Лайтфут» не будет означать конца света. Она весело рассуждала о том, что это золотой шанс для семей снова объединиться, но на самом деле во многих отношениях сама была его золотым шансом. Но ни за что на свете он ей сейчас этого не скажет. Никодемус знал, что в глубине души Фила испытывает сомнения в своей правоте относительно результатов собрания, но Ника это вполне устраивало.

Если ему придется помучиться, пусть и она помучается тоже.

Рид поднял глаза от вечерней газеты, пока Тек готовил в небольшом баре коктейли с мартини.

— Пехотинцы победили.

Тек бросил в бокал небольшую шпажку с наколотой оливкой.

— Да, сэр, я слышал. Ради этого можно подумать о том, чтобы вернуться к своим корням, правда? — Он отнес коктейль Риду.

— Полагаю, что ты также слышал, что акции вернулись к Дэррену?

— Да, сэр. Эта маленькая Фила делает нам один сюрприз за другим, не так ли?

— Так, черт побери. — Рид прожевал оливку и, подойдя к окну, начал смотреть, как чья-то изящная яхта бороздит воды Пугет-Саунд. Дома на острове Бейнбридж были построены так же, как и коттеджи в Порт-Клакстоне: из окон открывался широкий вид на воду. — Интересно, что теперь мой сын собирается делать?

— Можно только гадать об этом, сэр. Ник всегда хорошо заметал следы.

— Скажу тебе только одно. Я был чертовски не прав три года назад, когда сказал ему, что у него нет силы духа. А у него она еще как есть.

— Прошу прощения, сэр, но требуется несколько больше, чем просто сила духа, чтобы вернуться сюда после того, что три года назад случилось, и пытаться вернуть себе компанию. Человек должен быть твердым как сталь. — Шерман остановился, когда на пороге показалась Хилари. — Добрый вечер, мэм. Приготовить вам мартини?

— Да, пожалуйста, Тек. — Устало улыбаясь, Хилари вошла в комнату. Она грациозно села на чиппендейловский стул, обтянутый зеленым дамасским шелком. — Привет, Рид. Как прошел день?

— Хорошо. Прошел с Суини восемнадцать лунок в Белльвью. Выиграл двадцать долларов.

— Поздравляю. — Хилари ваяла протянутый ей бокал. — Спасибо, Тек. Пока все. — Она отпустила его кивком головы и подождала, пока Шерман выйдет из комнаты, чтобы снова заговорить. — Ну, завтра все так или иначе закончится, верно?

Рид не сводил глаз с вида за окном.

— Ты говоришь так, как будто настанет Судный день.

— Вероятно, потому, что я так это вижу. Семьи будут судить и меня, и то, что я сделала для «Каслтон и Лайтфут» за последние три года. — Женщина снова мимолетно улыбнулась. — Надеюсь, что меня не засудят.

— Ты чертовски иного поработала, Хилари.

— Спасибо, Рид. Твое одобрение для меня очень много значит. Для меня ничего нет в мире важнее «Каслтон и Лайтфут». Это вся моя жизнь. Интересно, будете ли вы все об этом помнить, когда наступит время голосовать за избрание следующего исполнительного директора.

— Это трудно забыть. — Лайтфут съел еще одну оливку.

— Многое забывается, когда домой возвращается блудный сын. Это понятно.

— Прошло три года, Хилари.

— Да, но разве что-нибудь изменилось? Один раз Ник уже бросил всех нас, не только меня и ребенка, но и компанию. Почему бы ему не сделать это снова, когда он получит контроль рад «Каслтон и Лайтфут»? — Она поднялась и подошла к мужу. — Мы все должны задать себе один вопрос: «Что же действительно нужно Нику?»

— И что, по твоему мнению, ему нужно? Хилари сделала глубокий вдох.

— Отмщения. Мне кажется, он хочет получить контроль над «Каслтон и Лайтфут», чтобы погубить ее. Ник так и не простил всех нас за то, что произошло три года назад. Он был наследным принцем с золотой волшебной палочкой в руках. Он воспринимал «Каслтон и Лайтфут»в качестве своего будущего королевства. Когда ты и Бэрк отказались позволить ему увести компанию в том направлении, в каком он хотел, твой сын вышел из себя. Сначала сорвал свою ярость на мне, а потом на всех остальных. Не думаю, что он будет удовлетворен, пока не разрушит компанию до конца.