Она тотчас бросилась к окну. Господи, ну почему Джонас не остался у нее этой ночью?! И тут же сердце ее вновь сжалось от ужаса. Стрелять могли в соседнем коттедже. Только теперь Верити заметила, что он ярко освещен;

Она схватила джинсы, лихорадочно натянула их, сунула ноги в босоножки. Пробегая мимо шкафа, выдернула оттуда ковбойку и к дверям подбежала уже полностью одетая. Застегиваясь на ходу, Верити бросилась на улицу и сломя голову понеслась к отцовскому домику. Боже, Боже!

Джонас и отец, двое самых любимых, самых дорогих людей, находятся там, где только что случилось нечто ужасное!

Верити летела по тропинке, холодный ночной воздух обжигал ее щеки. Подбегая к коттеджу, она сразу заметила широко распахнутую дверь. Призрачный треугольник света прорезал тьму, выхватывая фигуру мужчины, склонившегося над кем-то, неподвижно лежащим на пороге.

— Джонас!!!

Джонас поднял голову, и в беспощадном свете лампочки под потолком лицо его показалось Верити страшной, холодной маской, высеченной из камня.

— Не беспокойся, — сказал Джонас сдавленным голосом, который должен был, по его мнению, звучать успокаивающе. — С Эмерсоном все в порядке.

Отец шагнул в круг света и утвердительно кивнул:

— Все хорошо, дочка. И все благодаря твоему Джонасу. Он и в самом деле мастер на все руки. Думаю, он заслуживает прибавки к жалованью.

Верити быстро взглянула на отца, чтобы убедиться, что он говорит правду. Потом снова обернулась к Джонасу:

— А ты? Ты в порядке?

Ей показалось, что Джонаса слегка удивило такое внимание к его персоне.

— В полном. Верити, пора вызывать полицию и медиков. У нас нет телефона, поэтому вернись домой и позвони куда следует.

— Что с ним? — Верити судорожно перевела дыхание и посмотрела на мужчину, лежавшего возле ее ног. На вид он был ее ровесником. Светло-каштановые волосы подстрижены очень коротко, почти по-армейски. Камуфляжная рубашка, широкий брезентовый ремень и тяжелые ботинки казались бы обычной молодежной одеждой, если бы не кровавое пятно, расплывающееся по груди, и не пистолет, валяющийся рядом на полу.

— Он не умрет от кровотечения, если нож останется на месте. Пусть его вытаскивают медики, — пояснил Джонас, хмуро всматриваясь в искаженное болью лицо раненого. Подошел ближе, присел на корточки и прижал двумя пальцами сонную артерию. — Он в шоке. Верити, если ты не поторопишься, он умрет, и тогда мы уже никогда ничего не узнаем.

Верити быстро зажмурилась и прерывисто вздохнула.

— Я сейчас вернусь. — Она стремительно повернулась, готовая броситься вон из комнаты.

— Верити!

Она остановилась:

— Да, Джонас?

— Пока мы все трое знаем только то, что этот тип пытался ворваться в наш коттедж. Возможно, он принял его за пустующий домик для туристов. Когда парень увидел нас, то перетрусил и схватился за пистолет. Запомни это и не сболтни ничего лишнего, когда будешь разговаривать с полицией.

— А что я могу сболтнуть? — подозрительно спросила Верити.

Эмерсон невесело усмехнулся:

— Это не важно, Рыжик. Твоя задача разыграть полную невинность. У тебя это отлично получается.

— Ради всего святого, о чем вы говорите?!! Что здесь произошло?!

— Мы обсудим это чуть позже, — пообещал Джонас.

Верити хотела было пообещать не сойти с места, пока ей не расскажут всю правду, но почему-то почувствовала, что сейчас этот номер не пройдет.

Неизвестный парень медленно истекал кровью, а значит, у Верити опять не было выбора. Удаляясь, она в тысячный раз подумала о том, что мужчинам ни в коем случае нельзя позволять брать власть в свои руки.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все улеглось и события вошли в привычное русло. К тому времени, когда люди шерифа удалились восвояси, а находящегося в беспамятстве раненого увезли в больницу, Верити догадалась о том, что хотели скрыть отец с Джонасом.

Скрестив руки на груди, она сурово мерила шагами маленькую комнатку. Джонас с Эмерсоном сидели за столом. Перед каждым стоял стакан с водкой. Оба с опаской следили за грозно расхаживающей Верити, как будто боялись, что она сейчас вспыхнет ярким пламенем.

— Итак, давайте начистоту, — наконец заговорила девушка. — Папа, вы думаете, что этого человека подослал Ярингтон?

— Я не удивлюсь, если это его рук дело, — осторожно ответил Эмерсон.

Джонас задумчиво побарабанил пальцами по обшарпанному столу:

— Меня удивляет только одно — вымогатель никогда не убивает клиентов, слегка задержавшихся с выплатой.

Какой смысл? Что стрясешь с трупа?

— А может, его послали с другой целью? — предположил Эмерсон. — Например, просто припугнуть меня небольшим членовредительством?

— Но почему тогда он был вооружен? — не унималась Верити.

— Люди, которых посылают выбивать деньги, никогда не ходят без оружия, — сухо пояснил Джонас. — Для пущего эффекта, полагаю. Но когда парень увидел, что в комнате двое, он психанул и решил сначала пальнуть, а потом задавать вопросы.

Верити в отчаянии покачала головой:

— Но почему вы ничего не рассказали помощникам шерифа? Зачем дали понять, что это был какой-то мелкий воришка?! Что будет, когда он очнется и заговорит?!

Джонас устало потер ладонью затылок:

— Маловероятно. С какой стати он будет говорить?

Любой босс заранее объясняет своим людям, как вести «себя в случае провала. Я уверен, что в инструктаж входит и заповедь помалкивать на допросах в полиции.

Верити сердито посмотрела на отца:

— Я знаю, почему ты ничего не сказал полицейским!

Ты не хотел осложнений, правда? Ведь в противном случае пришлось бы рассказать и про свой карточный долг, и про старичка Леви, подарившего тебе пистолеты, и про то, как их удалось сбыть с рук… О Боже, до меня только сейчас дошло, что дуэльная пара была продана в обход всех законов, не говоря уже о такой мелочи, как уплата пошлины! Боже, Боже, что же теперь будет?!

— Ты правильно поняла, Рыжик, — вздохнул Эмерсон. — Зачем нам лишние трудности? Нет, конечно, все это можно как-то решить, но к чему создавать себе проблемы?

Верити остановилась как вкопанная, подбоченилась и одарила мужчин негодующим взглядом:

— Какая вопиющая беспечность! Какое преступное легкомыслие! И ничего этого не произошло бы, если бы ты, дорогой папочка, хотя бы на старости лет научился избегать таких подонков, как Ярингтон!

— Ты совершенно права, Рыжик. Я кругом виноват, — покаялся Эмерсон, преданно глядя на дочь глазами побитого спаниеля.

Однако этот взгляд ни на секунду не обманул Верити. Она только фыркнула и переключилась на Джонаса:

— А ты? Ты-то хоть понимаешь, что стряслось сегодня ночью?! Господи, да ведь вы оба едва не погибли! Ты чуть не убил человека, и у тебя еще хватает наглости спокойно сидеть, пить водку и делать вид, будто ничего не случилось!

Джонас смущенно заерзал:

— Верити, будь проще. Я понимаю, тебя все это несколько расстроило, но…

— Несколько расстроило?! Вас обоих едва не пристрелил мерзавец, подосланный вымогателем, я нашла его лежащим на полу, с ножом в груди! Твоим, кстати, ножом, Джонас! И это еще не все. Ты заставил меня лгать полиции и после всего этого смеешь смотреть мне в глаза и учить жизни! Я не пойму, ты рехнулся с горя или от природы такой бесчувственный?

— Ну же, Рыжик, — вступился за друга Эмерсон.

— Я тебе не Рыжик! — прошипела Верити. — Все, с меня довольно! Оставайтесь здесь и празднуйте свои ночные похождения! Я ухожу к себе и ложусь спать. В отличие от вас у меня есть законный бизнес, и я собираюсь утром приступить к работе. Спокойной ночи! Чтоб вы упились этой водкой! Уверена, вам найдется о чем беседовать! У вас слишком много общего! — Она стремительно развернулась и вихрем вылетела из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.

С ее уходом в домике воцарилась гнетущая тишина.

Джонас задумчиво смотрел на дверь, сжимая в руке стакан. На другом конце стола тяжело вздыхал Эмерсон.