– Ты знаешь, кому пальцами щелкать будешь, корешок? Своим «шестеркам». Чего надо?

Рудик побледнел, но сумел взять себя в руки и удержать подельников:

– Ну, извините, коль вы неправильно поняли жест. Я всего лишь хотел привлечь ваше внимание.

– Дальше?

– А дальше, как и договаривались. Ваш человек обслуживает нас, мы за это платим.

Тимохин произнес:

– Во-первых, мы еще ни о чем не договаривались, во-вторых, бармен, как видишь, занят. Так что либо ищи с дружками другое кафе, либо жди.

– Вот как?

Рудик оглядел подельников:

– Не очень-то гостеприимно нас здесь встречают. Что будем делать?

Один из четверки пробурчал:

– Дай, Рудик, «бабки» хозяину бадыги, пусть сам обслужит.

Рудик взглянул на Тимохина:

– А что? Компромиссное решение. Как вы на это смотрите, Александр Александрович?

– Плохо смотрю. Я никого не обслуживаю. В общем, либо уходите, либо ждите.

– А что-то не видать вашей красавицы-жены? Без нее в кафе неуютно.

Тимохин наклонился к старшему четверки парней:

– Вот это, Рудик, тебя не касается. И чтобы больше о моей жене я от вас ни слова не слышал.

– Я всего лишь комплимент ей сделал, и все!

– Она обойдется и без всяких дешевых комплиментов. Запомните сказанное – дважды повторять не буду.

Один из парней спросил:

– А что будет, шеф?

Но Рудик рявкнул на него:

– Заткнись, Пузырь! Не лезь не в свои дела. – И ту же повернулся к Тимохину: – Все нормально, шеф! Мы подождем.

– Ну ждите, если вам больше нечего делать.

Александр вернулся к стойке, помогать Артему.

Они кружились с толпой до семи часов. Четверка, через Пузыря запасшись пивом, продолжала сидеть за столом.

Тимохин, наклонившись за пачкой сигарет, тихо спросил бармена:

– Артем! А Рудик тебя не мог запомнить, когда бандиты обмывали погром армян?

– Нет. Он и не смотрел в мою сторону. Пил, с какой-то шлюхой развлекался, раздев ее догола. При всех с голой танцевал. А я вскоре ушел оттуда. Нет, он не мог меня запомнить. Кроме того, темно тогда было, и весь шабаш при свете фар машин проходил.

– Ясно! Иди-ка, обслужи их. А то скоро закрывать. Кстати, и предупреди, что у них всего час.

Бармен кивнул:

– Сделаю!

Бандиты, заказав бутылку, распили ее и уехали на светлой «девятке» в сторону рынка.

Последующие дни недели прошли спокойно. На объявление о работе откликнулось много людей. В городе царила повальная безработица, и почти каждый житель пытался зацепиться за любое дело, лишь бы прокормить себя и семью. Александр принял с десяток желающих получить работу. В основном это были молодые женщины. И все старались кокетничать с Тимохиным, дабы привлечь к себе внимание, а возможно, в дальнейшем особую благосклонность молодого, крепкого хозяина кафе. Но Александр остановил свой выбор на немолодой женщине. Она пришла в пятницу, после обеда. Представилась Елисеевой Анной Григорьевной. Извинилась. На вопрос Тимохина, за что женщина приносит извинения, та ответила:

– За то, что отнимаю у вас время. Скорей всего, вы не возьмете меня.

– Почему?

– Хотя бы потому, что я пенсионерка, а кому мы сейчас нужны, когда молодежи безработной полно?

– Тогда зачем пришли?

Анна Григорьевна вздохнула:

– Да я в соседнем доме живу, прогуливалась, вижу объявление. Подумала и решила зайти. Хуже-то все равно не будет? Вот и зашла. А как увидела, какие девочки от вас выходят, поняла, напрасно зашла, но решила, если уж пришла, то поговорю с вами. А там, кто знает, как дело обернется?

– Вы правильно сделали, что зашли. Раньше кем работали?

– Да поваром всю жизнь. Начала трудовую деятельность в заводской столовой, потом были и кафе, и рестораны. Могла бы и на пенсии работать в ресторане «Витязь», но заболел муж. Ему был нужен уход, детей мы так и не смогли завести. А как умер мой супруг, в «Витязе» место уже занято оказалось.

Тимохин внимательно посмотрел на Елисееву. Этот взгляд не остался без внимания женщины.

– Вы как-то странно на меня смотрите: напомнила кого-нибудь?

Александр кивнул:

– Да. Напомнили. Одну очень хорошую женщину из далекого туркменского поселка Кара-Тепе. Она торговала цветами и жила по соседству с моей невестой, ныне женой.

– Бывает!

Тимохин согласился:

– Интересно, как сложилась жизнь той женщины, Елизаветы Владимировны.

– Она осталась в Туркмении?

– Да. Мы с женой предлагали ей уехать в Россию, но она отказалась. И не потому, что не хотела, а потому, что на местном кладбище похоронены ее муж и сын, погибший в Афганистане. Наверное, трудно ей сейчас там приходится. Мы писали в Кара-Тепе, но ответа не получили. Но ладно! Я готов принять вас на работу, но не скажется ли она на вашем здоровье? И хотя никаких деликатесов и изысканных блюд готовить не требуется, но находиться в кафе придется с 8 утра до 5 вечера. Перерыв на обед здесь же. Обед за счет заведения. Не обременит ли вас подобный режим?

Анна Григорьевна воскликнула:

– Что вы, не обременит. И не смотрите, что с виду щуплая, я сильная и среди людей мне будет веселей. Домой, признаюсь, иногда и идти не хочется. Одиночество страшная штука. Особенно когда в одиночестве ты ощущаешь себя никому не нужной!

– Значит, оформляем договор?

– Да, конечно! Только…

Александр обернулся:

– Понимаю! Вас интересует зарплата. – Он назвал сумму, превышающую сумму пенсии женщины в три раза. – Ну как?

– А почему так много?

– Потому что кафе работает с неплохой прибылью. Прибыль и дает возможность платить работникам нормальные, как считаю, зарплаты.

– Знаете, Александр Александрович, я раньше считала предпринимателей скупердяями. Оказывается, ошибалась. Впрочем, вы, наверное, единственный в городе предприниматель, думающий не только о собственном кармане.

– Спасибо за комплимент. Когда вы сможете приступить к работе?

– Да хоть завтра!

– Договорились. Я подготовлю трудовое соглашение, чтобы закрепить наши отношения в соответствии с действующим законодательством, и завтра утром мы его подпишем. А пока можете пройти на кухню, осмотреться. Возникнут предложения, с удовольствием их выслушаю.

Анна Григорьевна поднялась:

– И все же есть бог на свете! Спасибо вам!

– Не за что, Анна Григорьевна! Работайте! Да, зарплату можете получать ежемесячно, еженедельно или, по желанию, ежедневно.

– Даже так?

– Да! Я решил, что подобный вариант наиболее рационален.

Так в кафе появился новый повар, и уже в понедельник, 23 мая, Тимохин убедился в том, что сделал правильный выбор. Елисеева оказалась профессионалом. Казалось, из минимума продуктов она могла приготовить красивое и вкусное блюдо. Работа давалась ей легко. Осталась довольна выбором мужа и Татьяна. Но та из своих, чисто супружеских, соображений.

Дни протекали за днями. Ничего не менялось. Парни Мирзы, казалось, навсегда обосновались в кафе. Приходили ежедневно, как на работу. Хромого больше никто не видел. Тимохину не звонили, не предупреждали, не грозили. Но Александр подсознательно чувствовал, что это затишье перед сильной бурей. И интуиция не подвела его. И началась схватка с бандитами с того, что во вторник, 24-го числа, впервые за прошедшую неделю в кафе не появились ставшие привычными парни из компании Рудика.

В точно назначенное время в кабинете главаря организованной преступной группировки Мирзы собрались его главные подельники, Максим Валентинов – Хромой, Георгий Багров – Багор и адвокат Харчинский.

Размалеванная Дина, одетая так, что ни юбка, ни майка, ни кружевные, видные из-под юбки, трусики, практически не скрывали интимных ее достоинств, внесла собравшимся кофе и чай. Проводив секретаря главаря взглядом, Багор заметил: