На следующий день нашего славного милого мальчугана словно подменили. Домашние, друзья и знакомые не узнавали его. Он стал грубым, заносчивым, капризным, жестоким. И однажды совсем исчез из родительского дома. Родные с ног сбились, разыскивая мальчика. Через некоторое время его следы были обнаружены на другом конце страны в пиратском городишке Карамба, где его наглая веснушчатая физиономия стала мелькать в обществе всем небезызвестного пирата Одноглазого Пуэрко. Спустя несколько лет мрачная слава о коварном жестоком пирате Малисиозо облетела всю страну.

На людях Малисиозо всегда появлялся при полном параде, во фраке и цилиндре, а на набережную Карамбы сходил только в белом фраке с изящной дорогой тростью. Его всегда сопровождали две прославленные личности на всем побережье: толсторожий телохранитель Бабило, у которого постоянно не умолкал болтливый язык, и щуплый, с маленькими хитрыми глазками на вытянутом лице, шулер и мошенник, гроза всех игорных притонов Карамбы, Фрипоно-младший. Младший, потому что Старшего, то есть его жулика-папашку, в свое время облапошенные пираты вздернули за наглое мошенничество на рее одного из кораблей эскадры.

Благодаря своему коварству и хитрости, а также своим огромным познаниям, почерпнутым из множества научных книг, Малисиозо за короткое время сумел подчинить большинство пиратского братства. Его фрегат «Пари» был самым быстроходным, а по боевой мощи – самым вооруженным судном среди пиратской флотилии. Даже Одноглазый Пуэрко, которому принадлежало несколько прекрасных фрегатов и галера «Каналья», стал побаиваться своего бывшего ученика.

Периодически, несколько раз в году у Малисиозо сносило крышу. Да-да, вот именно, иначе и не скажешь. Может, сказывались сезонные обострения, честно сказать, не знаю. Он, ни с того ни с сего, непонятно по какой причине, начинал представлять себя великим гением, научным светилом или успешным преподавателем университета, и его несло… Во время таких приступов он собирал огромную аудиторию, почти всех пиратов своей флотилии на широкой палубе фрегата «Пари» и начинал им читать долгие и нудные лекции по биологии, физике, географии, литературе, вдалбливая в их тупые головы университетские знания, а потом заставлял великовозрастных «студентов» выполнять домашние задания и сурово наказывал нерадивых учеников, не выучивших урок, подвергая их публичной порке плетьми. Особенно часто доставалось на орехи бестолковому ленивому Бабило, телохранителю капитана, у которого с памятью были довольно серьезные проблемы из-за постоянных пьянок. После таких занятий морские разбойники были готовы, сломя голову, идти в огонь и в воду, лишь бы не сидеть на занудных лекциях.

Как-то в один из дней, ясным солнечным утром, когда Торбеллино, уложив на расшитую золотом подушку Барабоську, аккуратно расчесывал ей шерстку, на капитанском мостике появился Малисиозо в безупречном белом фраке. Пират был в прекрасном расположении духа. Попыхивая сигарой, он с задумчивым видом прогуливался по мостику. Подойдя к юноше, наклонился над кудрявой собачонкой и пожурил свою любимицу.

– Бабило!

– Да, мой капитан! – за спиной Малисиозо тут же возник верный телохранитель, у которого постоянно на жирном пузе от чрезмерного обжорства лопалась полосатая тельняшка. Здоровяк Бабило в пиратской среде слыл отчаянным малым, за своего капитана и его паршивую собачонку он мог любого, не раздумывая, порвать на куски и стереть в порошок. Его побаивались и избегали, особенно, когда он был под мухой.

– Шампанского!

– Слушаюсь, мой капитан! Сей секунд!

Бабило стремглав скатился по крутому трапу, насколько позволяла его мощная комплекция, и исчез в темном трюме. Через мгновение он, запыхавшийся и довольный, стоял наверху с несколькими бутылками шампанского, из-за его спины выглядывала услужливая лоснящаяся рожа корабельного кока Гютоно. Он был в надвинутом на лоб белом колпаке, держа серебряный поднос с фруктами и хрустальным кубком. Бабило натренированным ударом ладони по донышку бутылки выбил пробку, наполнил кубок и преподнес капитану.

– Ему тоже налей! – Малисиозо сделал рукой царственный жест в сторону Торбеллино, наводящего Барабоськину красоту. У присутствующих на капитанском мостике от удивления вытянулись лица – угощать жалкого раба шампанским! Но Бабило этим не заморачивал свои куриные мозги, он тут же среагировал на указание, дав крепкого пинка одному из пиратов, стоявших за ним, и малый в мгновение ока скатился вниз… И не прошло минуты, как Бабило уже наполнял еще один кубок игристым напитком.

– Прекрасный выдался денек, не правда ли?!

– Да, мой капитан! – громогласно откликнулся телохранитель, округляя могучую грудь, украшенную татуировками. Тут была представлена целая галерея произведений искусства: от фонтанирующих жирных китов до умопомрачительных обнаженных красавиц, от бородатых рогатых чертей до стреляющих ядрами пушек, от фрегатов в пороховом дыму до пузатых бутылок с ромом, от черепов с костями и картами до сундуков с драгоценностями…

– Что-то засиделись мы в Карамбе без настоящего дела, а, Бабило?

– Угу… – поддакнул с плотно набитым ртом Бабило, успевший втихаря утянуть с подноса банан, который второпях тут же сожрал вместе с кожурой.

– Снимаемся с якоря, братцы! За удачу! – торжественно провозгласил Малисиозо, подняв сверкающий кубок, ослепительно играющий гранями в лучах солнца. Осушив залпом шампанское, капитан швырнул кубок в море.

– Грозеро!

– Слушаю, капитан! – похожий на гориллу квадратный боцман колобком подкатил к Малисиозо.

– Я вчера вечером проходил мимо компаса и знаешь, что я там лицезрел?

– Что, капитан? – спросил упавшим голосом Грозеро.

– Во-первых, стекло, засиженное мухами, а во-вторых, не поверишь, внутри поселился вот такой рыжий таракан, который, судя по всему, чувствует себя там прекрасно, как у себя дома! Распорядись, чтобы всыпали штурману как следует, и пусть немедленно приведет компас в порядок.

– Сей секунд, капитан, все исправим!

Еще раз окинув в подзорную трубу линию горизонта, Малисиозо удалился к себе в роскошную каюту, где, завалившись на мягкий диван, предался любимому занятию – чтению. Большую часть капитанской каюты занимали книжные полки с книгами, которые он скупал десятками, когда посещал в Карамбе книжную лавчонку. Торбеллино довелось несколько раз сопровождать его в походах за книгами. Капитан пиратов на его глазах весь преображался, стоило им только переступить порог книжного магазинчика. Он подолгу копался среди груды пыльных томов в поисках подходящих книг, в основном его интересовала серьезная литература: всякие учебники, научные трактаты, доклады и статьи. Юношу, присутствующего при разборке бумажных залежей, частенько подмывало чихнуть от поднятой капитаном удушливой пыли.

Малисиозо, увлеченный чтением какой-нибудь интересной книги, мог сутками не есть и не появляться на палубе фрегата, забывая обо всем на свете. Такие дни были для экипажа настоящим праздником, пираты вытворяли на корабле и берегу все, что хотели, предаваясь своим многочисленным слабостям и порокам.

На все лады пронзительно заголосила свистулька ретивого боцмана, сонный корабль мгновенно ожил, словно огромный муравейник: забегали, засуетились заспанные пираты и перепуганные рабы, заскрипели тали и блоки, загремели в клюзах выбираемые якорные цепи, распускать паруса наверх на реи полезли самые отчаянные головы…

Малисиозо изредка совершал вылазки на таинственный Остров Сундуков, что находился за морем, напротив Карамбы. Необитаемый мрачный остров славился тем, что с незапамятных времен пираты прятали там свои несметные сокровища. Они, изощряясь в шифровке своих карт до такой степени, что потом сами не могли порой найти закопанные заветные сундуки с драгоценностями. Некоторые из них, окончательно отчаявшись от безуспешных поисков или находясь в бедственном положении, спивались или стрелялись. Другие продавали или проигрывали свои бесценные бумаги в азартные игры в кабаках и тавернах столицы Пиратского Братства.