Сто дней «медового месяца»[16] пролетели быстро, и постепенно стали выявляться некоторые проблемы в президентстве Моргана, на первый взгляд незначительные, но тем не менее. Президенту было пятьдесят девять лет, и весь его опыт политической и управленческой работы исчерпывался несколькими годами в должности мэра города Тусон, а затем – двумя годами стажа конгрессмена. Это – все, в молодости он был помощником прокурора по уголовным делам, достаточно успешным в деле посадки преступников, потом адвокатом, но это не давало ему нужных знаний для того, чтобы управлять государством.
Не было у него и команды. Президент Меллон-младший был откровенно недалеким человеком, к тому же алкоголиком, про него говорили, что бывшим, но тем, кто с этим сталкивался, хорошо известно, что бывших алкоголиков не бывает. Но вместо него правил вице-президент Джек Мисли, опирающийся на опасную группировку бывших большевиков-троцкистов, прорвавшихся к власти. С возрастом они поменяли взгляды, переместившись с крайне левого на крайне правый фланг политического спектра, но оставили в своем арсенале методы борьбы большевиков – государственная измена, саботаж, шпионаж, политические убийства. Да, это была чрезвычайно опасная команда – но это была команда, у которой был лидер, члены которой знали друг друга, имели собственные убеждения и действовали в соответствии с ними, поддерживая друг друга. У президента Моргана не было команды как таковой, ему подобрали команду из случайных, плохо знающих друг друга и не доверяющих друг другу людей, которые были схожи между собой только тем, что все они принадлежали к функционерам Демократической партии САСШ. В остальном они действовали разрозненно, несогласованно, не поддерживали друг друга – и в результате команде президента до сих пор не удавалось овладеть ситуацией в «силовых» министерствах и агентствах, кроме разве что аполитичного и не вмешивающегося со времен смерти Гувера в политические дрязги ФБР.
Президенту и его людям удалось сместить неоконов. Бывший вице-президент Джек Мисли работал в нескольких наблюдательных советах крупнейших оборонных корпораций страны, одновременно читал лекции и участвовал в политической жизни крайне правого крыла Республиканской партии. Дональд Миз, бывший генеральный атторней САСШ, находился под следствием – против него выдвинули обвинение в сексуальном домогательстве – и тоже читал лекции. Министр обороны Ричард Нолан – редчайший случай! – не только остался в кресле министра обороны с приходом демократов, но и укрепил свои позиции. Кевин Лугар, спецпредставитель президента САСШ в Мексике, находился под следствием по обвинению в умышленном раскрытии личности действующего агента СРС журналистам, потом был помилован уходящим с поста Меллоном, при новой администрации ушел в тень – видимо, понимал, что новые скандалы ему совсем некстати. Советник президента по вопросам национальной безопасности МакФадден – теперь руководитель чрезвычайно влиятельной Международной ассоциации частных служб безопасности, организации, объединяющей большую часть работающих по контрактам частных разведывательных агентств, агентств безопасности и военных агентств. Уайт, бывший министр безопасности Родины, ныне работает в паре советов директоров в оборонке, преподает в нескольких университетах – читает курсы по стратегии национальной безопасности, хотя уровень его знаний таков, что эти лекции не помешали бы ему самому. Пол Крейг, заместитель госсекретаря САСШ, ушел из политической жизни и из жизни вообще раз и навсегда при подозрительных обстоятельствах еще при прошлой администрации, поговаривали, что его карьера оборвалась на взлете. Остальные неоконы тоже были разбросаны по различным фондам и лекционным залам, отстранены от политической власти и мало оказывали влияние на умы простых североамериканцев, но ежу ясно, что они ждали реванша.
Бремя ответственности за принимаемые решения, бремя власти после отстранения от власти республиканцев легло на демократов, в этом, кстати, есть величайшая несправедливость демократического представительства: кашу, которую заваривали одни, вынуждены хлебать другие, при монархии решения принимаются осторожнее, спихнуть ответственность и последствия принимаемых решений не на кого. Именно эти люди, принимающие сейчас решения в области национальной безопасности САСШ, собрались сейчас на военно-морской станции Анакостия в так называемом «стеклянном доме» – десятиэтажном цилиндре из стекла и бетона, одном из зданий, построенных специально под новые разведывательные службы. Кабинет, где проходило совещание, находился на десятом этаже – фактически это был одиннадцатый этаж, но он считался десятым, потому что между девятым и десятым в этом здании был технический этаж, который обычно бывает последним. На десятый этаж не ходил ни один лифт, лестницы были со шлюзами, и всем проходящим пришлось подвергаться повторному просвечиванию на сканере и повторной биометрической идентификации личности. Исключений в этом не делалось ни для кого, даже для тех, кто сегодня здесь собрался.
– Начнем… – Президент Морган, по должности председатель Национального антитеррористического центра, открыл папку с раздаточным материалом, поморщился, обнаружив очередную схему в стандарте IDEF0. – Мистер Фернесс, может быть, вы ознакомите нас с текущей ситуацией, прежде чем мы начнем разбираться в этой ереси?
Хэл Фернесс, бывший командующий корпусом морской пехоты САСШ и нынешний помощник президента САСШ по вопросам национальной безопасности, который по традиции должен был ознакомить всех остальных членов совета с текущей ситуацией, мановением руки с зажатым в ней пультом первым делом установил максимальный режим разрешения на экране, потом показал первый слайд.
– Приступим, джентльмены… Данная схема была разработана специальной группой независимых аналитиков – экспертов по проблемам терроризма. В их число вошли французский генерал Венсан Бельфор, ныне находящийся в Мексике, испанский полковник, граф Альберто да Ривера, специалист из Секретариата государственной безопасности, князь Адольф фон унд цу Путлиг, бывший рейхспротектор Германской Западной Африки, князь Александр Воронцов, бывший наместник Его Величества на территории Персии. С нашей стороны работала группа специалистов под руководством бывшего посла в Персии, господина Томаса Пикеринга, который здесь присутствует и готов дать пояснения.
Томас Пикеринг, бывший посол в Персии, а ныне начальник департамента СРС, кивнул головой.
– Итак, для начала исходные данные. Мексика – крупное федеративное государство со сложным этно-племенным составом. На территории Мексики, как и по всей Латинской Америке, получили опасное распространение идеалы коммунизма. Первоначально это был коммунизм, разжигаемый выходцами из России, главным из которых был некий Лейба Давидович Бронштейн, он же Лев Троцкий, сейчас это коммунизм, разжигаемый националистами, возглавляемыми крупной мексиканской олигархией. Он мутировал, господа, коммунизм вообще обладает необыкновенной способностью мутировать, приспосабливаться к среде. Теперь местный, модифицированный коммунизм базируется на следующих постулатах.
Фернесс сменил слайд.
– Первый постулат – проповедь национальной исключительности. Изначальный коммунизм был интернационален и универсален, постулат национальности он вообще не рассматривал, но сейчас местные коммунисты повернулись с точностью до наоборот. Истоки этого движения лежат в сочинении «La Raza Cosmica», «Космическая раса», принадлежащем перу мексиканского философа и кандидата на пост президента Мексики в двадцать девятом году прошлого века Хосе Васконселоса. Этот человек провозгласил испанцев, смешавших свою кровь с местными индейцами – ацтеками, пятой, «космической» расой, за которой будущее на континенте. На тот момент мы всемерно поддерживали Васконселоса и движение, потому что Васконселос выступал против разрушительного коммунизма Троцкого и призывал своих сторонников к борьбе с коммунистами с оружием в руках. Именно благодаря развитию национализма в Латинской Америке нам долгое время удавалось удерживать ситуацию под контролем и не допускать прихода коммунистов к власти в какой-либо стране. Однако коммунисты мутировали. После того как нам удалось нанести им ряд серьезных ударов, они пошли на переговоры с националистами и теперь выступают единым фронтом. Теперь коммунистическое будущее рисуется только как результат победы пятой расы в войне – и таким образом разногласия снимаются.
