— Раз ты решил остаться, тогда женись на мне, — вдруг раздался в ответ голос Деборы.

Воцарилась напряженная тишина. Рей замерла с поднятой вверх рукой. Ламберт прекратил жевать. Мартин с преувеличенной осторожностью положил ложку на стол.

— Что ты сказала?

Дебора как заезженная пластинка повторила те же слова с такой же интонацией:

— Коль скоро Мартин решил не уезжать из Исландии, он мог бы на мне жениться и тогда я как его законная жена тоже смогу здесь остаться. Согласно закону об иммиграции, это простейший путь к получению права на проживание в стране.

— Ах вот как! Ты решила использовать меня в своих личных целях? — возмутился Мартин.

— Пускай это будет не настоящая женитьба, а только лишь обручение, — растерялась Дебора.

Сидевший напротив нее Мартин наклонился над столом и гневно забарабанил пальцами о край.

— Нет, ты вот что мне скажи: ты меня любишь?

— Мартин! Опять мы выясняем отношения при свидетелях, — попыталась уйти от ответа Дебора.

— Нет, ты ответь.

— Кажется, не люблю… А вообще я и сама не знаю.

Мартин резко откинулся на стуле, ножки которого заскрипели об пол.

— Тогда ты удивишься тому, что я тебе сейчас скажу: так вот, что касается меня, то я в тебя влюблен.

— Ты никогда не говорил мне об этом.

— Теперь говорю.

— Почему же ты не сделал это признание в ту ночь, когда мы остались вдвоем в палатке? Когда ты держал меня в своих объятиях, и мы впервые соединились как мужчина и женщина? — Дебора не осмелилась сказать это вслух при Норманах, но так красноречиво посмотрела на Мартина, что он все понял без слов.

— Что бы это изменило в наших отношениях? — Смутившись, он отвел глаза.

— Возможно, ничего, — честно призналась Дебора.

— Вот видишь! Короче говоря, я не собираюсь сделать тебя своей женой только ради того, чтобы ты могла на законных основаниях остаться в Исландии. Другое дело, если ты полюбишь меня, и наш брак не будет фиктивным.

— Я горько жалею, что попыталась найти выход из создавшегося тупика! — вставая со стула, гневно воскликнула Дебора. — Прощай, Мартин Окли. Желаю тебе успеха здесь, в Исландии.

С этими словами она бросилась к входной двери.

— Извините, Рей. Я позвоню вам завтра. Всего доброго, Ламберт. — В последний момент она вспомнила о необходимости в любой ситуации соблюдать вежливость по отношению к хозяевам. И тут же, пренебрегая хорошими манерами, изо всех сил захлопнула за собой дверь.

«Я влюблен в тебя, я влюблен в тебя…» Дебора быстро шла, почти бежала по мокрым доскам мостовой в такт этой короткой и такой значимой фразы, сказанной Мартином.

В передней дома Камиллы Дебора скинула сапоги и трясущимися от пережитого волнения руками с трудом повесила на стенку куртку. Камилла сидела на кухне у горевшей плиты и вязала что-то детское из бледно-зеленой шерсти. Дерек устроился напротив, старательно разгадывая кроссворд. Счастливые люди, подумала Дебора. Скоро родится ребенок, и тогда у них будет полноценная семья, а я уеду и снова буду чувствовать себя неприкаянной, никому по-настоящему не нужной и одинокой…

— Деб! Что случилось? — мгновенно заметила ее состояние Камилла.

Дебора собиралась сразу пройти в свою комнату, но во взгляде Камиллы было столько неподдельного участия, что она не выдержала и разрыдалась. Ошеломленный Дерек быстро сложил газету и чуть ли не бегом удалился наверх.

— Устраивайся поудобнее, дорогая. Сейчас я приготовлю чай. — Камилла усадила ее в освобожденное Дереком кресло. — Минутку, кто-то звонит, — извинилась она.

— Да, Дебора только что вошла, — раздался из гостиной ее голос. — Вы хотите поговорить с ней? Ах так? Хорошо, я скажу ей.

Вернувшись, Камилла сообщила Деборе, что звонил Ламберт, который беспокоится о том, как она добралась, и хочет завтра обязательно с ней встретиться.

— При условии, что Мартин при этом будет находиться не ближе десяти километров, — с удивившей ее самое злобой процедила сквозь зубы Дебора.

— В чем он так перед тобой провинился? — удивилась Камилла, ставя на огонь чайник и кладя заварные пакетики в кружки.

— Он уверяет, что влюблен в меня.

— Чем же ты недовольна?

— При этом отказывается жениться на мне. — Глаза Деборы снова наполнились слезами.

— Мартин всегда казался мне порядочным мужчиной. А в чем причина его отказа?

— В том, что, если я стану его женой, мне будет разрешено остаться жить в Исландии.

— Что-то ты меня окончательно запутала, — нахмурившись, сказала Камилла. — Насколько мне известно, люди для того и женятся, чтобы жить вместе.

— Я хочу жить в Исландии, чтобы быть рядом с Ламбертом и Рей, — в очередной раз всхлипнув, принялась объяснять Дебора. — Мартин решил отказаться от предложения американской клиники и остаться работать в Исландии. Поэтому, если он на мне женится, согласно иммиграционным законам, я получаю право на проживание в этой стране.

— То, что Мартин остается, это, конечно, замечательно. Что касается всего остального, то, по-моему, ты все переворачиваешь с ног на голову.

— Как это? — не поняла ее Дебора.

— А вот так! Люди женятся не для того, чтобы иметь возможность жить в том или ином месте, — удивилась ее непонятливости Камилла. — Когда мужчина и женщина влюбляются в друг друга, они сначала создают семью и лишь потом вместе решают, где будет их дом. Насколько я понимаю, ты просила Мартина жениться на тебе, чтобы получить вид на жительство в Исландии, не так ли? Ничего удивительного, что твое предложение не привело его в восторг.

— Какой там восторг, — пожаловалась Дебора. — Он так кричал на меня, что, наверное, было слышно на причале.

— Хорошо, скажи-ка лучше, как ты к нему относишься? Или вот еще весьма надежный показатель: что ты испытываешь, когда Мартин рядом с тобой?

Захлебываясь рвущимися из нее признаниями, Дебора во всех подробностях рассказала подруге о ночи, проведенной с Мартином в палатке.

— Оказывается, рай возможен не только на небесах. Не могу себе представить, чтобы такое было возможно с каким-либо другим мужчиной, — заключила она.

— В таком случае тебе следует крепко подумать перед тем, как идти завтра к Норманам, — ухмыльнулась Камилла. — Никаких советов больше я тебе не дам. Есть проблемы, которые каждый нормальный человек решает самостоятельно. Хочешь гренку с арахисовым маслом? — предложила она Деборе.

— Хочу, — успокаиваясь, всхлипнула та. — Две, пожалуйста.

В этот день Дебора долго не могла сомкнуть глаз. Лишь в третьем часу она забылась тревожным, полным кошмаров сном. Было уже полдесятого, когда она сошла вниз.

— Думаю, мне пора идти к Норманам, — неуверенно сообщила она Камилле. — Понятия не имею, что сказать Мартину. Разумеется, если он там будет. Боюсь, после вчерашнего он вообще не захочет иметь со мной никаких дел.

— Скажи ему, что ты сожалеешь, что все вышло так неловко, — предложила до гениальности простой выход Камилла.

Надев дождевик, Дебора вышла на улицу. Ветер утих, но на море все еще вздымались высокие волны. Продолжал накрапывать дождь. Погода была такой же мерзкой, как у нее на душе.

А что, если ее слова не подействуют на Мартина, снова впадая в панику, думала она, подходя к дому Норманов. А может быть, он вообще разлюбил ее за ночь? Войдя в переднюю, она бросила взгляд на вешалку. Одежды Мартина на ней не было. Неужели он уехал, в ужасе подумала Дебора.

— А, это ты, Деб, — с теплой улыбкой приветствовал ее Ламберт. — Входи, мы давно тебя ждем.

— Где Мартин? — с замиранием сердца спросила она.

— Насколько я знаю, пошел прогуляться. Скорее всего, он сейчас идет по тропинке вдоль реки. Разве вы не встретились?

— Извини, Ламберт. Мне нужно поговорить с ним. Я скоро вернусь.

После прошедших дождей уровень воды в реке заметно повысился. В воздухе пахло хвоей и торфом. Дебора почти дошла до поворота тропинки, как вдруг до нее донесся какой-то странный, напоминающий раскат грома грохот. Она невольно взглянула на небо, но грозовых облаков там не увидела. А между тем грохот усиливался, как будто где-то неподалеку ревело чудовище или по прерии мчалось огромное стадо бизонов.