Странно! Я не оставляла окна открытыми на ночь, так как боялась грозы. А поскольку гроза летом – дело обычное, то проверить фрамугу перед сном вошло у меня в привычку. Но сегодня одна из больших вертикальных створок действительно оказалась отпертой. Хотя, может, новый знакомый отвлек меня настолько, что я забыла обо всем? Даже не знаю…
– Поразительно, как ты так долго спала. Особенно учитывая то, что перед нашим домом все объято хаосом! – Мамино волнение сменилось другим чувством, в котором читалось нечто новое для нее.
– В смысле? – переспросила я, не понимая, о чем говорит мама.
– Как? Разве ты не слышишь?
Я прислушалась и поняла, что комната и в правду наполнена звуками сирен. Пронзительные, они, словно воздух, царили повсюду. Причем их было так много, что удивительным казалось даже то, что я спала в таком шуме. Не говоря уже об открытом окне.
– Что происходит? – Спросила я у мамы, с трудом слезая с постели и подходя к источнику шума. Не дождавшись ответа, мне ничего не оставалось, как взглянуть на пространство перед лужайкой, и самой все увидеть.
Улица наподобие старой захламленной коробки оказалась заполненной машинами полиции и скорой помощи. Повсюду с важным видом сновали люди в униформе, но от этого все становилось еще более непонятным. Кругом существовало такое движение, которое не подчинялось никаким законам. Словно электроны вокруг ядра, эти люди сновали вокруг одного-единственного объекта, и им оказался дом Мишиных.
Обычно спокойный, тихий день превратился в нечто ужасное.
Наш поселок располагался за городом. Здесь строилось не так уж и много домов. И, как правило, их владельцами являлись люди обеспеченные. Так что подобное оживление на улице было крайне непривычным. Оно привлекало внимание местных жителей, и некоторые из них стояли группами чуть поодаль мигающих машин.
– Даже не знаю, что тебе на это ответить, – сказала мама, – случилось просто ужасное. Еще с пяти утра полиция была в доме Мишиных. Пропала их дочь, Маша, и с ранних часов все здесь стоит на ушах. Отец девушки – влиятельный человек, так что подняли все структуры, которые хоть каким-то образом могли помочь.
Маша Мишина. Та девушка, которую я вчера видела рядом с незнакомцем, так заинтересовавшим меня. Та, которой я невольно позавидовала. А сегодня ее не могут найти… Просто жуть!
От неприятных раздумий меня оторвал голос мамы:
– Слышала, что сегодня недалеко от нашего поселка нашли тело девушки, одежда которой была такой же, как и на Маше вчера, когда ее в последний раз видели дома.
– Что значит тело и такая же одежда?! – Непонимающе переспросила я. – Почему просто не могут опознать ее?
– Опознать? – Маму даже передернуло. – Потому что опознавать там толком и нечего!
– Но ты же сказала…
– Тело найденной девушки сильно мумифицировано. Его опознать просто невозможно. Ни черт, ни особых примет на нем не осталось. Ужасная судьба, даже подумать страшно…
– Так, может, это и не она?
– Полиция рассматривает обе версии. Первая – одежду Маши надели на этот старый труп, желая затем получить деньги от ее родителей, когда шум вокруг дела утихнет, и тем, кто это совершил, будет безопасно выдвигать свои требования. По этой теории Маша может быть еще жива. Думаю, ее мама пока живет только с этой надеждой. Ведь ей больше не во что верить.
– А вторая? Что по второй версии?
– Вторая теория – что найденные останки и принадлежат несчастной.
– Но как же за одну ночь тело молодой девушки могло превратиться в мумифицированные останки? – Моему удивлению не было конца. – По всем биологическим законам для этого должно пройти время. Много времени. К тому же, определенные условия окружающей среды, явно отличающиеся от тех, в которых был найден труп. Весной в нашей округе выпадает много осадков, а они исключают возможность такой трансформации. К тому же, наверняка ее обнаружили бы люди, проходившие мимо. Слишком многое не сходится, на мой взгляд.
– В том-то вся загвоздка. Пока генетики сравнивают результаты анализов ДНК найденных образцов и родителей девушки. И только после этого можно будет что-либо сказать.
– Как с этим справляется ее семья? – Понимая заранее, что скажет мама, мне даже стало как-то не по себе. Внезапно я ощутила, как по телу пробежал холод.
– Как они могут справляться? – Пожала плечами мама. – Отец делает вид, что держится, хотя по нему видно, как он сдал. Но у него нет другого выбора, ведь, дай он слабину, его жене не останется надежды. У матери нет сил притворяться. Она никак не может прийти в себя. Скорая помощь дежурит у них уже полдня.
– Как полдня? Еще же утро!
– Милая, ты разве не слышала, что я тебе говорила? Мне никак не удавалось тебя разбудить. Уже полдень.
Мой взгляд переместился на настенные часы, и глаза раскрылись от изумления. 12.30! Нет, не то чтобы я не любила немного поспать, но так поздно еще никогда не залеживалась.
– Думаю, тебе нужно время, чтобы умыться, – сказала мама, – и если покажется, что чувствуешь себя нехорошо, тогда сразу обратимся к врачу.
Я кивнула, уже не слушая, о чем она говорит, и направилась в ванную комнату. Теплая вода, заполнявшая ладони, смешивалась с пузырьками воздуха. Те оседали на коже и тут же лопались. Несколько раз подряд я ополоснула лицо, пытаясь прогнать остатки ночных кошмаров, все еще ощутимых после пережитого.
Взглянув в зеркало, мне стало понятно, откуда появилось волнение в мамином взгляде. После ужасной ночи под глазами пролегли темные круги, отчего создавалось впечатление, будто глаза немного запали. Спасительной для меня была моя кожа – смуглая, доставшаяся «в наследство» от деда-испанца. На ней не так, как у других, проявлялись следы усталости, и такое свойство сейчас как никогда раньше было мне на руку.
Расчесав длинные, каштанового цвета, волосы, я собрала их в узел, после чего наскоро оделась. Спускаясь на кухню за чашкой бодрящего кофе, я различила громкие звуки у входной двери. По мере того, как расстояние до нее сокращалось, до моего слуха стали доноситься обрывки разговора.
– … но мы должны ее опросить!
– Адрианна – ребенок. Ей незачем знать подробности.
– Вашей дочери скоро восемнадцать, вы сами сообщили нам об этом.
– Да, но это не значит, что вам можно опрашивать ее. По крайней мере, только не без нашего адвоката. – Я впервые слышала, как мама разговаривала с кем-то на повышенных тонах. До этого она представала передо мной человеком крайне спокойным. Иногда даже подобное свойство ее характера больше походило на слабость, но мне было известно, что это не так.
– Поверьте, это не займет много времени. Тем более, что окно вашей дочери выходит на дорогу. Вполне может быть, она стала свидетелем какой-то встречи или еще чего-то, и ее показания могли бы существенно нам помочь.
– Какие показания? – Мамин голос впервые на моей памяти сорвался на крик, но затем она снова взяла себя в руки, – что она может сказать вам? Имя преступника? Нет! Тогда что?
Полицейский промолчал, давая маме закончить.
– В любом случае, я хочу дождаться мужа. Он примет верное решение.
– Как скажете, – молодой мужчина в униформе уже было собрался уходить, как мое появление отвлекло его от этой мысли.
– Все в порядке, – мой голос заставил маму и полицейского обернуться, – я отвечу на ваши вопросы.
– Адрианна, я настаиваю, чтобы ты дождалась отца!
– Мам, отец будет не скоро, – попыталась уговорить ее я, – мы сможем поговорить в течение получаса, и заняться каждый своими делами. Лучше решить все сейчас.
– Ну, как знаешь, – мама махнула рукой на мое упрямство и ушла к себе. – Страшные известия о возможной гибели нашей соседки слишком вымотали ее, чтобы справляться еще и с моим упорством.
– Мы можем пройти в гостиную, – вежливо предложила я, и полицейский благодарно последовал за мной. Предложив ему располагаться как удобно, я подошла к кофеварке и засыпала туда несколько ложек молотого кофе. По мере того, как аппарат наполнялся водой, мне приходилось экстренно соображать. Необходимо придумать, как вытянуть из него то, ради чего я пошла на этот не совсем приятный разговор.
