Ужасная мысль пришла в голову Патриции. Что, если Нолан решил прибегнуть к помощи родственниц, чтобы они… А что они? Кроме того, стоило бросить лишь один взгляд на их лица, чтобы понять, их действия не имеют ничего общего с тем, как Нолан истолковал ее разговор с Барбарой.
Нет, какова бы ни была таинственная причина их поведения, ясно, что обе они возбуждены, но как бы в предвкушении чего-то приятного и радостного. Патриция прикусила губу, но тут же дернулась от боли, губы все еще горели от страстных поцелуев. Она еще раз внимательно оглядела своих спутниц.
Сильвия просто возбуждена, а вот Вивьен… Вивьен была не просто возбуждена, а крайне взволнована. И она назвала ее «милая». Что это, оговорка или…
— Вивьен, объясните же мне, что происходит? — снова взмолилась Патриция.
— Не могу, — отозвалась Вивьен. — Сама увидишь… — Она прикрыла рот рукой, и Патриция увидела, что глаза пожилой женщины опять наполняются слезами. — Я пообещала… не могу.
— Пообещала? Кому?
Сердце Патриции заколотилось от волнения, а Вивьен тем временем свернула на какую-то знакомую ей дорогу.
Патриция старалась сейчас не думать о том, что случилось ночью. Ну как она посмотрит в глаза Нолану, зная, какого он о ней мнения? Зная, что он ее презирает? Да она готова была провалиться сквозь землю или бежать на край света, лишь бы никогда не видеть его, ведь теперь он отыскал ее слабое место — догадался, что она любит его. Наверняка Нолан понял, почему она так страстно отзывалась на его ласки.
Мужчины-то устроены иначе. Мужчины не… Но ведь она решила не думать о нем. Выброси пока все это из головы, приказала себе Патриция. И тут обнаружила, что Вивьен выехала на дорогу, ведущую к аэропорту. Аэропорт? Почему аэропорт?
Неужели ее везут в аэропорт, чтобы… Чтобы что? У Патриции даже паспорта с собой не было.
Нахмурясь, она пристально посмотрела на Вивьен. Та казалась моложе, мягче, уязвимее, чем раньше. Патриция уловила легкий запах духов. И прическа явно только что сделана, на ногтях свежий маникюр. Вивьен всегда выглядела элегантно, но сегодня… Сегодня на ней был надет красивый костюм жемчужно-серого цвета, подчеркивавший ее по-девичьи хрупкую фигуру. Господи, да она выглядит так, будто у нее свидание, сообразила Патриция, и у нее голову пошла кругом.
— Еще чуть-чуть, пожалуйста, потерпи, милая, — попросила Вивьен, словно поняв в каком недоумении пребывает Патриция.
Ну вот, снова «милая». Что же происходит?! Патриции отчаянно хотелось все поскорее узнать, но Вивьен въехала на стоянку, по-прежнему сохраняя таинственный вид. Но и после того, как машина была припаркована, Вивьен и Сильвия отказались объяснить, что сейчас последует.
— Скорее, у нас так мало времени! — Они почти бегом направились к входу в здание.
Вивьен вела себя как молоденькая девушка в предвкушении первого любовного свидания. Казалось, она сбросила, по крайней мере, несколько десятков лет, и Патриция внезапно представила себе, как выглядела Вивьен, когда встретилась с ее дедом. Как они похожи с мамой, растерянно подумала Патриция. Сейчас еще больше, чем в тот раз, когда она ее впервые увидела.
Пассажиры с только что прибывшего рейса как раз начали выходить в зал. Вивьен тащила Патрицию за собой, крепко сжимая ее руку, и та поняла, что пожилая женщина вне себя от возбуждения и нетерпения.
Она машинально окидывала взглядом усталых пассажиров, и вдруг глаза ее расширились от изумления. Что здесь делают ее дед, родители и сестра? Она повернулась к Вивьен, ища объяснения, но та не в состоянии была ответить. Пожилая женщина, не отрываясь, смотрела на рослого, седого, широкоплечего мужчину, который обогнал остальных пассажиров и направлялся к ним. Подойдя к барьеру, он протянул руки и взволнованно вскричал:
— Вивьен, моя малышка Вивьен!
— Джефф, — всхлипнула Вивьен.
Разинув рот, Патриция смотрела, как ее дед и Вивьен обнимаются со всем пылом юности, не обращая внимания на окружающих, гладя друг друга, плача и смеясь, будто не в силах поверить в то, что они наконец увиделись.
Глядя на них, Патриция почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы. Вот такой и должна быть любовь. Она прикусила губу, напоминая себе, что Нолан не любит ее, в то время как ее дед…
— О, Джефф, ты совсем не изменился, — услышала она дрожащий голос Вивьен.
— Ты тоже, — нежно ответил Джефф, ласково обнимая пожилую женщину. — Выглядишь точно так же, как в юности.
— Ох, я уже совсем не та…
— Ты — та единственная женщина, которую я всегда любил, — решительно прервал ее Джефф. — И всегда буду любить. Я не решаюсь поцеловать тебя так, как положено, здесь, в общественном месте, чтобы не нарушать приличия. — И он снова обнял Вивьен.
— Ах, милый, — прошептала она, зардевшись.
— Да, да, ведь это чистая правда, — сообщил Джефф, ничуть не стесняясь окружавших их людей. — Чертовски много лет прошло, Вивьен, а у меня, кроме тебя, никогда не было никого другого.
— Неужели это не сон, просто не верится, — продолжала Вивьен взволнованно. — Когда Сильвия сказала, что звонит дед Патриции и желает поговорить со мной, я и предположить не могла…
— А я так боялся, что ты повесишь трубку, — прервал ее Джефф. — Но после того как Барбара созналась во всем и рассказала, что они с Пат задумали, я должен был вмешаться и остановить внучку.
— Я сразу узнала твой голос, — застенчиво промолвила Вивьен, — но никак не могла поверить…
— Давай не будем говорить о прошлом. Мы и так потеряли много лет. И мне не хочется расходовать на пустяки те, что остались. Я ведь уже не молод.
— Но в моих глазах ты прежний, — нежно возразила Вивьен.
Она все еще не пришла в себя. Какое потрясение она испытала, когда ее позвали к телефону поговорить с дедом Патриции, а это оказался Джефф, ее Джефф! Все открытия, которые за этим последовали, еще не уложились у нее в голове. Она сдержала Данное Джеффу слово и ничего не сказала Патриции по дороге в аэропорт, хотя так хотелось приласкать обретенную внучку, поговорить с ней о ее родных, о своей дочери.
А Джефф. Он так прекрасно сохранился — высокий, подтянутый, только волосы серебряные. И все те же теплые глаза. Его запах, его прикосновение, его поцелуй. Она снова ощутила себя молодой.
Но ведь прошли годы, и теперь их отношения иные, с ними связаны многие другие люди, и особенно… Вивьен боязливо посмотрела за спину Джеффа, на потрясающе красивую рыжеволосую женщину, стоявшую чуть в отдалении рядом с мужем и дочерью, и прикусила губу.
Они уже разговаривали по телефону, вместе поплакали, но все же…
— Эйлин, дорогая, — тихо позвала она, неуверенно протягивая руки.
— Вивьен! Мама!
— О, моя любимая девочка! — зарыдала Вивьен, обнимая свою уже немолодую дочь. В последний раз она держала ее на руках младенцем, но сейчас казалось, что она узнает ее — по аромату родной кожи, по глазам и волосам.
Она назвала ее «мама»!
— О, моя любимая, родная девочка, — снова прошептала Вивьен. — Как ты могла поверить, что была не нужна мне? — Она посмотрела прямо в глаза Эйлин, взволнованно шепча: — Не было дня, чтобы я не вспоминала о тебе, не было ночи, чтобы я не молилась за твое счастье… Мне так тебя не хватало! Каждый день твоего рождения я думала о тебе, пытаясь хотя бы мысленно передать тебе свою любовь. Единственная причина, по которой я от тебя отказалась… я же верила, что поступаю как лучше. Как лучше для тебя.
У Патриции по щекам текли слезы. Барбара смотрела на эту сцену широко раскрытыми глазами. Отец, стоявший между дочерьми, позвал деда и тихо произнес:
— Давайте их оставим, пусть они несколько минут побудут вдвоем.
— Расскажите же мне наконец, что здесь творится! — потребовала Патриция. — Как все это получилось. Вивьен мне ничего не сказала.
— Это дед попросил ее молчать, — ответил отец, сухо добавив: — Наверное, он решил, что вы с Барбарой уже достаточно натворили дел.
Патриция горестно опустила голову, услышав справедливый упрек в голосе отца.
